Ночной дозор - Маклин Алистер. Страница 46

— Пошли!

Витлок при свете дискообразного фонарика на резиновой ленте, закрепленной на его голове, пристраивал последнюю мину к корпусу «Голконды», когда на ее мостике включили два мощных подводных прожектора. И тут же в воде оказались двое аквалангистов и поплыли к нему. Витлок настраивал часовой механизм, малейшая ошибка была чревата преждевременным взрывом. Деваться ему было некуда, и он представлял собой превосходную мишень. Где же Колчинский? Один из аквалангистов заметил около винта мину и направился к ней. Второй продолжал плыть к Витлоку, крепко сжимая в руках ружье.

Когда Колчинский отстегнул ружье от аппарата для подводного плавания, перед ним встал вопрос: в кого из аквалангистов стрелять? В первого, который может привести в действие детонатор, если собьет присоски, с помощью которых мина крепится к корпусу, или во второго, который приближается к Витлоку? Вопрос разрешился сам собой, ибо первый аквалангист уже был у мины и отковыривал присоски ножом. Колчинский выстрелил, но дротик прошел мимо. Второй аквалангист обернулся и оказался лицом к лицу с Колчинским, который отчаянно пытался перезарядить ружье и понимал, что не успеет.

Тем временем неожиданно затарахтели двигатели яхты, и первого аквалангиста втянуло во вращающиеся лопасти винта. Витлок отвернулся, борясь с подступившей к горлу желчью, вода в лучах прожектора окрасилась кровью. Второй аквалангист окаменел от ужаса, подарив Колчинскому несколько драгоценных секунд, он успел перезарядить ружье и нажал на курок. Дротик попал аквалангисту в грудь, ружье выпало у него из рук, и согнутое, безжизненное тело медленно погрузилось в глубину и исчезло из вида.

Витлок поставил таймер — семь минут до взрыва. Все три мины должны взорваться одновременно. Внезапно двигатели на яхте выключили, и в то же мгновение Лаваль нырнул в воду, сжимая в правой руке нож для самозащиты с обтянутой резиной рукояткой. Колчинский послал в него свой последний дротик, но Лаваль сумел уклониться и бросился на Витлока с ножом. Витлок отразил удар, но при этом уронил свой собственный нож. Теперь он был без оружия. Колчинский хотел было плыть на помощь Витлоку, когда краешком глаза заметил поблизости какое-то движение. Из темноты показалась двадцатифутовая белая акула, привлеченная большим количеством крови в воде. И она плыла прямо на него. Пытаясь отвлечь акулу, он начал хлопать по верху подводного аппарата. Акула потерлась о его крышу, и он увидел густую сеть шрамов на ее брюхе Колчинский затрепетал, не в силах оторвать глаз от этого зрелища. Акула растворилась в темноте, но он знал, что она вернется. Видел ли ее Витлок?

Акула появилась и пулей устремилась к Лавалю и Витлоку. Только тут Витлок ее заметил. Акула открыла пасть, обнажив острые зубы, которыми могла перекусить человека пополам. С силой, удесятерившейся от этого кошмарного зрелища, Витлок сорвал с Лаваля маску, а сам метнулся в сторону, зная, что акула не сразу распознает, в какую сторону он отплыл. Лаваль, не подозревая об акуле, все еще пытался бороться без маски, но тут она его настигла. Витлок поплыл к аппарату для подводного плавания и забрался внутрь, закрыв за собой верхнюю крышку. Появилась вторая белая акула, которая набросилась на остатки искромсанного тела Лаваля.

Колчинский был одновременно и загипнотизирован и напуган. Гладкие, обтекаемые тела акул, стремительно плавающих туда-сюда, их похожие на зажимы челюсти, отхватывающие куски мяса, — все это действовало завораживающе. Страх и отвращение он испытывал не только от зрелища, жуткой смерти, но и от мысли, что и сам мог стать добычей акул. Витлок крепко ударил его по спине. Он оглянулся, и тот показал ему четыре пальца. До взрыва осталось четыре минуты. Колчинский включил фонарь и повернул аппарат на юго-запад, сверившись с компасом перед глазами. Казалось, они шли слишком медленно, но, когда мины на «Голконде» сдетонировали, они были уже на безопасном расстоянии. Их немного качнуло ударной волной, и Колчинский направил аппарат на поверхность, где они откинули крышку, вытащили изо рта дыхательные трубки и сняли маски.

«Голконда» тяжело накренилась правым бортом. На корме бушевало пламя, но команда «Пальмиры» не предпринимала никаких попыток потушить пожар. Бесполезно! «Голконду» было уже не спасти.

— Я многое бы дал, чтобы превратиться в муху и сесть на стену, когда Драго будут докладывать, что произошло с его драгоценным грузом, не говоря уж о Шредере, когда тот узнает, что его любимая яхта на дне моря. Похоже, это все же ненадолго прервет вечеринку.

— Разумеется, — пробормотал Колчинский, мысли которого были еще заняты жутким зрелищем акульей охоты. Пока он жив, ему этого не забыть.

— Сергей, ты как? В порядке?

— Все нормально, — быстро ответил Колчинский. — Поднимаемся на яхту. Мы сделали все, что хотели.

— Что случилось? — озабоченно спросил Шредер, входя в офис Драго. — Ты говорил по телефону очень взволнованно.

Драго взял наполовину выкуренную сигарету с края пепельницы, сделал продолжительную затяжку и загасил ее.

— Я получил сообщение от береговой охраны.

— И что?

Драго встал:

— Сегодня вечером «Голконда» вышла в море.

— Кто распорядился? Я строго-настрого приказал, чтобы она стояла на якоре в заливе Ботафогу до нашего отплытия во Флориду.

— Я знаю, сэр.

— Будь я проклят, Андре, что случилось? — воскликнул Шредер, потеряв терпение.

— На ее борту произошел взрыв. Она затонула.

Шредер подошел к окну и уставился на море.

— Ты говоришь, «Голконда» затонула?

— Да, сэр, — тихо ответил Драго. — У меня пока еще мало фактов.

Шредер схватил Драго и толкнул его к стене.

— Тогда я очень советую раздобыть их. И побыстрее!

— Да, сэр, — пробормотал Драго.

— Андре, что у тебя там за охрана? Где были твои люди, когда яхту вывели в море? Где они были?

— Я как раз проверяю это, сэр. Если кто-нибудь из них проявил халатность...

— Что значит «если»? — Шредер повернулся к окну. — Если бы не их халатность, моя яхта стояла бы на якоре в заливе Ботафогу. Разве не так?

— Так, сэр.

— Так, сэр, — передразнил Шредер и ударил кулаком по столу. — Я должен получить ответы и быстро.

— Они будут, обещаю.

Шредер подошел к двери, открыл ее и ткнул пальцем в Драго:

— Если ты не найдешь виновного, я тебя вышвырну. Раз и навсегда. Обещаю.

Как только Шредер хлопнул за собой дверью, Драго плюхнулся в кресло, бросил свои очки в металлической оправе на промокательную бумагу на столе, потер ладонями лицо и потянулся за очередной сигаретой. Что же, черт возьми, произошло?

Первые доклады были очень неопределенные, но он не сомневался, что это, конечно, диверсия. Грэхем и его женщина исключаются. Остается Витлок. Все, так больше нельзя. Он потерял груз, за который заплатил деньгами Шредера. Конверт, его пропуск на свободу, все еще у него. Завтра ночью он встретится с Леоновым и поставит точку. Из Рио-де-Жанейро он уедет тут же и как можно дальше. И больше не будет ни Шредера, ни боевиков фавел, но, самое главное, не надо будет все время оглядываться, как бы тебе не всадили пулю в спину.

Все, так больше нельзя.

— Это невозможно! — сказал Колчинский, выслушав рассказ Грэхема о всех событиях, начиная с вечеринки у Шредера. — Ты, должно быть, ошибаешься, Михаил. Юрий Леонов никогда в жизни не выезжал за пределы России. Но даже если он куда-то и отправился, то, во всяком случае, не в Рио.

— Сергей, это был он. Я готов поклясться.

Колчинский был непоколебим:

— Не верю. Это был не Юрий.

Сабрина взяла телефон со столика и поставила его на кровать рядом с Колчинским:

— Майк видел его, а ты нет. Думаю, тебе следует развеять сомнения.

— Ладно, я сделаю несколько звонков для твоего спокойствия. Ты увидишь, что я прав.

Грэхем положил руку на телефонную трубку: