Уитни, любимая. Том 1 - Макнот Джудит. Страница 31

Безумные, буйные, ни с чем не сравнимые ощущения пронзали Уитни с головы до ног, насквозь, до кончиков пальцев, оставляя ее обессиленной, дрожащей, льнущей к этому недавно совсем еще чужому и ненавистному мужчине. Голова кружилась, земля, казалось, перестала вращаться и бешено летела куда-то в пространство, когда он уложил ее на траву рядом с собой и сжал в объятиях. Потом, приподнявшись, наклонился над ней, и Уитни слабо, еле слышно пролепетала:

— Мы не…

Но он властно завладел ее ртом, заглушая протесты, в свирепом, почти безумном поцелуе. Он снова раздвинул губы Уитни, дразня и терзая их своим языком, осторожно входя внутрь и отстраняясь, пока Уитни, сгорая от желания, не коснулась совсем робко своим языком его губ.

Клейтон, застонав, прижал ее к себе, угрожая раздавить, втягивая ее язык себе в рот и лаская его своим языком. Он прервал поцелуй лишь затем, чтобы нежно обвести языком контуры ее ушка, щеки, прежде чем вновь осыпать поцелуями. Его рука, обжигая кожу, скользила по ее шее, плечам, груди. Он начал с лихорадочной быстротой расстегивать блузку, стремясь поскорее дотронуться до скрытых тонкой тканью упругих выпуклостей, и прикосновение горячих пальцев к ее обнаженной плоти мгновенно отрезвило одурманенный страстью разум Уитни, вернув ее к реальности. Девушка отчаянно затрясла головой, пытаясь оторваться от Клейтона, когда тот спустил с ее плеч сорочку, открывая осеннему ветерку набухшие груди.

— Не смей, — приказал он прерывающимся голосом, с силой припадая губами к ее губам, дерзко гладя белоснежные холмики, наполняя ими ладони, чуть стискивая, терзая чувствительные соски, пока они не превратились в крохотные кинжальчики, коловшие его ладони.

И тут он внезапно и резко отстранился.

Едва не теряя сознания от ласк и поцелуев, Уитни лишь ошеломленно наблюдала, как его пылающие глаза, оторвавшись от ее точеных грудей, остановились на лице.

— Если мы сейчас же не остановимся, малышка, — пробормотал он странным, напряженным голосом, — я не смогу противостоять искушению закончить начатое, и уж тогда меня ничто не удержит.

Нагнув голову, он нежно поцеловал розовые вершинки мягких полушарий, прежде чем неохотно натянуть ей на плечи сорочку. Лишь потом Клейтон лег рядом и, приподнявшись на локте, осторожно коснулся пальцем ее щеки, легко обвел контуры идеально прекрасного лица. Как он восхищался ее неукротимым духом, мятежным нравом, свежестью и чистотой. Она была самим воплощением тепла и пробуждавшейся страсти, словно налитый соками плод, спелый и готовый к тому, чтобы его сорвали, — об этом настойчиво напоминала томительная боль в его чреслах. Уитни была не только именно такой, какую ожидал увидеть Клейтон, но чем-то большим, неизмеримо большим… упрямая, милая, сладостная, вспыльчивая и живая, дерзкая и своевольная, застенчивая и остроумная… сокровище, Средоточий волнующих контрастов. Его сокровище!

Уитни грелась в лучах его нежной, чуть ленивой улыбки и, протянув руку, нерешительно дотронулась до мускулистой груди. Он накрыл ее ладошку своей, прижав к тому месту, где громко билось сердце.

Погруженная в грезы девушка мечтательно вслушивалась в звуки теплого осеннего дня. Белка взбегала на вершину дерева с орехом, готовясь к зиме; кузнечики громко трещали, в грубоватой гармонии исполняя осеннюю серенаду. Одна из лошадей нетерпеливо переминалась, но Уитни продолжала лежать, удивляясь тому, что не смогла разглядеть до сих пор, как необыкновенно красив Клейтон.

Однако следующие его слова заставили ее буквально рухнуть с небес на землю:

— Пора ехать — и без того придется объяснять всем и каждому, почему мы так задержались. — И увидев, как разочарованно нахмурилась девушка, весело хмыкнул и снова прижался игривым поцелуем к маковке груди:

— Наглая, бесстыдная девчонка! — тихо поддразнил он.

Уитни, залившись краской, рванулась, чтобы поскорее сесть, и Клейтон начал приглаживать ей волосы.

— Конечно, — пробормотала она, вскакивая, — нам… нам давным-давно следовало бы быть на пикнике.

Клейтон потянулся к ней, но девушка отвернулась и торопливо отошла. Почти подбежав к лошади, она попыталась сесть в седло, но Клейтон подошел сзади и, обняв ее за талию, прижался грудью к спине.

— Малышка, — прошептал он, покрывая поцелуями ее шею, — вот увидишь, настанет время, когда я еще много раз буду сжимать тебя в объятиях, только гораздо дольше и гораздо сильнее. Обещаю.

Уитни с трудом верила собственным ушам! Сначала он называет ее бесстыдной девчонкой, а потом клянется позволить себе и другие вольности, чтобы удовлетворить ее вожделение! Неужели она забыла, что самомнение его не имеет границ, не говоря уже о том, что она не встречала человека безнравственнее!

Уитни вырвалась, небрежно глянула через плечо и, приняв по возможности презрительный вид, хотя в душе невыразимо мучилась от унижения, осведомилась:

— Вы так думаете?

— Абсолютно уверен, — хищно улыбнулся Клейтон.

— Я бы на вашем месте на это не рассчитывала, — посоветовала Уитни, снова отворачиваясь и перебирая поводья Хана.

Клейтон легко поднял ее в дамское седло, но не убрал руку с бедра.

— Где будет пикник? — дрожащим голосом спросила она.

— На маленькой поляне, между домом Севарина и моим, — пояснил он, вскакивая на спину жеребца.

Уитни больше всего на свете хотелось ускакать от Клейтона Уэстленда как можно дальше и в то же время понимала, что должна скрыть, какую боль он причинил ей. Поэтому, выдавив улыбку, она с деланной веселостью воскликнула:

— Увидимся на Поляне!

И повернув Хана, послала его в головокружительный галоп. Волосы развевались за спиной, ветер охлаждал разгоряченное лицо. Она едва не плакала от стыда. «Наглая, бесстыдная девчонка!» Так назвал ее Клейтон, и поделом! Позволить ему целовать себя подобным образом… и, Боже праведный, разрешить… касаться груди! И этот нахал решил, что вознаградит ее за уступчивость, пообещав в следующий раз сжимать ее в объятиях гораздо дольше и крепче! Куда делись ее гордость, моральные устои? Как могла она вести себя столь непристойно? Уитни чувствовала себя последней идиоткой оттого, что валялась с ним в траве и… и желала его ласк! А ведь он точно знал, что она испытывала в эти минуты! И прекрасно умеет вызвать в женщине желание!

Впереди показались фигуры участников пикника. Яркие костюмы и платья расцветили зеленые склоны невысоких пригорков. Даже на таком расстоянии Уитни смогла различить силуэт Пола. Пол! Она едва не застонала вслух, представив, как он будет презирать ее, если когда-нибудь узнает о том, что произошло в траве у ручья. В глазах Пола… и всех окружающих ее репутация навеки погибнет!

Уитни оглянулась, заметила, что опередила Клейтона приблизительно на десять корпусов, и во внезапном лихорадочном стремлении как можно скорее добраться до остальных, не показывая виду, что она просто панически бежит от этого человека, подняла хлыст, давая понять, что вызывает его на поединок.

— Хотите наперегонки? — громко окликнула она его.

— Если считаете, что у вас есть шанс, — засмеялся Клейтон. — Даю десять корпусов форы! — прокричал он в ответ.

Уитни хотела сначала отвергнуть предложение, но решила, что во всем, где замешан Клейтон, стоит попытаться выиграть любыми средствами. Пригнувшись к шее Хана, она слегка тронула его бок каблуком и устремилась вперед с такой скоростью, что, казалось, обрела крылья. Воздух свистел в ушах. Но уже приближаясь к остальной компании, она вновь оглянулась, чтобы проверить, насколько успела опередить соперника. К ее величайшему удивлению, смешанному с горечью поражения, девушка обнаружила, что вороной жеребец находится всего в девяти-десяти шагах. Сначала Уитни показалось, что она все же выиграет скачку, но Опасный Перекресток рванулся вперед и опередил Хана на четверть корпуса.

Подбежавший грум взял у нее поводья и помог спешиться. Уитни расправила юбки и, делая вид, что не замечает Клейтона, попыталась пройти мимо. Но он нагнулся с седла и фамильярно пощекотал ее под подбородком: