Разделенный Мир - Малинин Евгений Николаевич. Страница 20

Настоятельница подняла голову и оглядела собравшихся.

– Значит, никто из вас не отказался от своего решения вступить в наш монастырь?.. – покачала она головой. Затем, немного помолчав, начала говорить совершенно другим голосом. – Однако вашего желания, даже самого твердого, недостаточно. Вы должны доказать и мне, и самим себе, что вы готовы посвятить жизнь познанию Сути, готовы следовать ей, готовы нести ее среди лжи и пороков этого мира. Поэтому сейчас вы вступите на Путь просветления, а когда вы снова выйдете в этот зал, вы зададите мне свои вопросы. Трое из вас после этого станут послушниками нашего монастыря.

Затем она повернулась к стоящим за ее спиной монахам и торжественно произнесла:

– Поставьте их на Путь. И пусть они вернутся...

Ее губы еще шевельнулись, но только магистр расслышал последние, угасающие слова:

– ...Если они вернутся...

Вперед вышли четыре монаха, и один из них обратился к соискателям:

– В последний раз спрашиваю вас – твердо ли ваше решение пройти Путь просветления? Никто не передумал?

И тут молодой паренек, стоявший слева от магистра, задрожал странной крупной дрожью и, закрыв глаза, шагнул вперед. Лисий Хвост с удивлением взглянул на него, а тот вдруг прохрипел что-то совершенно неразборчивое.

– Отведите его назад в келью... – распорядился монах. Двое сопровождающих подхватили паренька под руки и поволокли его к одной из темных щелей, а тот вяло сопротивлялся, и из его закрытых глаз покатились слезы.

Стоявшие на возвышении монахи спустились к пятерым оставшимся и поочередно развели их к зиявшим в противоположной стене пещеры темным провалам. Поставив каждого из соискателей рядом с темнеющим входом, они отошли к центру пещеры, и голос настоятельницы тихо произнес:

– В Путь!

Магистр шагнул в темноту, успев краем глаза заметить, как четверо его товарищей сделали то же самое.

Его глаза не успели привыкнуть к мраку подземного хода, когда за спиной послышалось тихое шуршание. Магистр резко повернулся, одновременно прошептав коротенькое заклинание. Глаза деревянной резной фигурки вспыхнули багровым светом, как два маленьких фонарика, и два багровых пятна легли на глухую гранитную стену, отгородившую магистра от пещеры. Он медленно повернулся к узкому проходу меж грубо отесанных гранитных стен.

– Ну что ж, Дружок, – пробормотал Лисий Хвост, обращаясь к деревянной крысе. – Задача наша простая – вернуться в пещеру. И дорога у нас пока что одна. Поэтому, как сказала наша гостеприимная хозяйка – в путь!

И он двинулся по коридору. Под его ногами сухо шуршал крупный песок. Стены терялись высоко вверху, в темноте. Багровый отсвет, который бросали глаза крысы, несколько рассеивал окружающий мрак и позволял рассмотреть тропку под ногами и сколы гранита на стенах. Впрочем, коридор с каждым шагом расширялся, и через несколько шагов магистр вышел в небольшую пещерку. Посередине этого маленького причудливого зала чистейшей, сахарно-белой скалой возвышался здоровенный сталагмит. Его верхушка на добрых полметра была выше магистра. С невидимого потолка на нее каждые полминуты падала тяжелая беловатая капля и быстро стекала по крутому боку белой сосульки, прибавляя ей еще несколько граммов кальция.

Лисий Хвост медленно обошел пещерку. Из нее вело три выхода, темневших холодными провалами. Когда магистр пошел вокруг сталагмита второй круг, он неожиданно обратил внимание, что на его белом боку начинает проступать темная, затейливая надпись. Остановившись спиной к отверстию, через которое он попал в пещеру, магистр через пару минут смог прочитать:

Лисий Хвост опустился на песок, аккуратно положив посох на колени, и, еще раз прочитав надпись, пробормотал:

– Значит – лабиринт...

Минут пятнадцать он просидел, опустив голову и размышляя, а буквы надписи все наливались и наливались чернотой. Когда магистр наконец поднял глаза, он увидел, что надпись облетает с белого бока сталагмита черными, жирными хлопьями сажи. Тогда он встал и снова обратился к своей деревянной игрушке:

– Ну что ж, Огонь, Вода и Медные Трубы – это как раз то, что мы уже прошли. Так почему бы нам не сделать это еще раз? – И он не раздумывая повернул в сторону правого отверстия.

Лаз был настолько мал, что Лисий Хвост едва смог в него протиснуться. Когда, отдуваясь, он выпрямился по другую сторону от входного отверстия, его голова коснулась каменного свода. Однако в этом тоннеле было гораздо светлее. Стены были выглажены, и розовый гранит матово светился, посверкивая блестками слюды. Слегка пригибаясь, магистр двинулся вперед, привычно выбрасывая перед собой свой посох. Через несколько десятков шагов справа темным пятном появилось ответвление от тоннеля, но Лисий Хвост не раздумывая прошел мимо. Пройдя еще пару десятков шагов, магистр оказался в крошечном овальном зальчике, из которого уходили два совершенно одинаковых хода. В обоих так же матово светился отполированный розовый гранит, а может быть, родонит, так же низок был потолок, а пол матово темнел.

Здесь Лисий Хвост задержался на несколько мгновений, внимательно оглядывая стены зала около каждого из тоннелей. Затем он удовлетворенно хмыкнул и направился в левый проход. По этому коридору магистр шагал так же быстро и уверенно, пока его стены не начали постепенно раздвигаться. Потолок тоже медленно, но неуклонно поднимался и наконец растворился в повисшей над путником темноте. Магистру показалось, что он движется в лежащем на боку столбе розоватого света, не имеющем источника и тянущемся бесконечно. И тут он почувствовал, что его сапоги утопают в мягко пружинящей траве. От неожиданности он резко остановился и огляделся.

Он находился... в сумеречном вечернем лесу. Да, да, в самом настоящем лесу. Он не мог понять, как здесь оказался, но ясно видел вокруг себя толстые, матерые стволы елей, темными столбами уходящие в призрачную черноту неба. Подлеска не было совершенно, казалось, что под могучими деревьями какие-то трудолюбивые садовники разбили ухоженный газон – трава явно была недавно подстрижена. Обернувшись назад, Лисий Хвост увидел, что низко над землей, прямо у него за спиной висит огромный белый диск полной луны, создающий тот самый световой тоннель, по которому он шагал. В этот момент далеко слева, под темными кронами елей раздалось глухое утробное рычание, постепенно перешедшее в тоскливый вой.

Магистр невольно вздрогнул. Затем, поправив надвинутый на лоб капюшон, он вздохнул и двинулся дальше по своей тропинке. Было странно видеть, как на фоне ровного темно-зеленого газона проступает ровная темно-зеленая травяная дорожка, не сливаясь и не растворяясь в основной массе травы.

Вой постепенно замер, закончившись жалобным всхлипом, но Лисий Хвост даже не повернулся в его сторону. Далеко впереди он увидел яркую оранжевую точку, очень напоминавшую пламя костра. А тропка бежала как раз в нужном направлении. Точка понемногу росла, стало заметным ее мерцание, и наконец Лисий Хвост вышел на небольшую поляну, посередине которой ярко горел большой костер. Вот только было непонятно, что горело – пламя полыхало ярко и весело, но при этом просто висело в воздухе, даже не опалив зеленевшей под ним травы.

Магистр медленно приблизился к костру и опустился на траву, положив посох на колени. Пламя перед ним приплясывало в полной тишине, ни потрескивания сучьев, ни удовлетворенного гудения огня, пожирающего топливо, ни шипения выдавливаемой из поленьев воды слышно не было. Тем не менее Лисий Хвост чувствовал тепло этого огня на своем лице и непроизвольно протянул к пламени ладонь. И тут же, словно в ответ на это движение, один из лепестков огня выметнулся из общего куста и осторожно лизнул протянутую руку. А в голове магистра раздалось жизнерадостное «Привет!..»