Золотая клетка - Малков Семен. Страница 37

— Ну не надо так волноваться и страдать! — уговаривал он, покрывая поцелуями ее мокрое от слез лицо. — Мы его обязательно спасем, не останетесь вы с мамой одни!

— Петенька, милый, я так боюсь! — горячо шептала Юля, дрожа и прижимаясь к нему всем телом. — Не хочу возвращаться в гостиницу… Там страшно… мама дежурит у телефона и плачет… Я этого не вынесу!

— Вот и оставайся у нас! Вернется мама из театра, устроит тебя в комнате сестер, — ласково предложил Петр, продолжая ее целовать и чувствуя, как его охватывает неудержимое желание.

Ей было бесподобно хорошо в его сильных объятиях. С ним ничего не страшно, а о близости она мечтала давно. Ощутив, как он жаждет того же, Юля приняла решение.

— Петенька, возьми меня, сделай своей!.. — жарко прошептала она, умоляюще на него глядя. — Мне станет легче, если буду знать, что у меня есть ты… Можешь не жениться, я все равно буду счастлива…

— Не говори так, Юленька! — шептал он в ответ, уже не в силах сдержать страсть. — Конечно, мы поженимся… Я этого хочу! — И, подхватив ее на руки, унес к себе в комнату.

Весь горя от давно сдерживаемого желания, преисполненный стремлением утешить ее и дать ей счастье, он был чуток и нетороплив. Потеря девственности произошла у нее почти безболезненно; испытывая несказанное блаженство, Юля покрывала его мокрую от пота грудь благодарными поцелуями.

Счастливые, что не обманулись друг в друге, они немного пришли в себя лишь незадолго до прихода Светланы Ивановны. С трудом от нее оторвавшись, Петр твердо произнес:

— Сегодня же объявляю родителям, что мы женимся! И ты скажи матери — это ее поддержит. Но сейчас, — подумав, добавил он, — пожалуй, вам лучше быть рядом. Пойдем, я отвезу тебя на такси!

Глава 32. Плечом к плечу

Почти двое суток Раиса Васильевна и Юля пребывали в тревоге и непрерывном ожидании. Похитители вышли на связь внезапно. Около полудня в «люксе» раздался телефонный звонок.

Мать ненадолго отлучилась к администратору гостиницы, трубку взяла Юля.

— Возьми ручку и запиши! — приказал грубый мужской голос. — Против метро Лермонтовская начиная с пятницы, в десять утра будет ждать наш человек. Сам подойдет. Срок — неделя! — Бандит помолчал. — Ответ дадите вечером. Если связались с ментами — заказывайте гроб!

Не успела Юля положить трубку, как в номер вернулась Раиса Васильевна.

— Это они?.. — сразу догадавшись, испуганно спросила она. — Что… что сказали?

— Назначили время и место, куда привезти деньги. Будут ждать в течение недели, — коротко сообщила Юля и со слезами на глазах добавила: — Угрожают, что убьют папу, если обратимся в милицию…

— А когда… когда его вернут? Они что, привезут его… туда? — Раиса Васильевна недоверчиво покачала головой. — Бандиты ведь они, обмануть могут.

— Тот, кто звонил, ничего больше не сказал, очень торопился. Наверно, боялся, как бы не засекли, откуда говорит, — предположила Юля и умоляюще взглянула на мать. — Не надо милиции! Заплатим, и все…

— Это же бандиты, доченька! — с горечью произнесла Раиса Васильевна. — Им верить нельзя. Загребут деньги, а папу… папу нам не вернут!.. — зарыдала она, не сдержав отчаяния.

Однако обе понимали, что время дорого, и, немного поплакав, принялись звонить Юсуповым. Дома у них никого; соединились с офисом Михаила Юрьевича — там застали и его самого, и Петра: они как раз вместе с Сальниковым обсуждали возможные варианты освобождения Яневича.

— Я предполагал нечто в этом роде, — спокойно произнес старший Юсупов, выслушав их взволнованное сообщение. — Вы правы, что от бандитов можно ожидать всего. Им нельзя верить ни на грош.

Стараясь приободрить женщин, заверил:

— Теперь уже ясно, что надо делать. Мы здесь недолго посовещаемся, и я вам перезвоню.

Откинувшись в кресле, Михаил Юрьевич попросил Сальникова:

— Повтори-ка, Виктор, свое предложение! Думаю, его можно положить в основу операции.

— Исхожу из того, что главное — вызволить живым Яневича. Бандиты наверняка задумали, получив деньги, ликвидировать его как опасного свидетеля. — В глазах Виктора Степановича мелькнула хитринка. — Вот мне и пришло в голову, как их провести.

Весело посмотрел на шефа и Петра и изложил свой план:

— Деньги привезу им я; чтобы не было фокусов, чемоданчик прикован к моей руке и снабжен дистанционным взрывателем. Работают еще у меня мозги?

— Это что же, дядя Витя? Так и самому подорваться недолго! — обеспокоенно заметил Петр.

— Ничуть не бывало! — рассмеялся Виктор Степанович. — Расчет на жадность бандитов точный! Для них главное — деньги; зная, что мы в случае обмана их уничтожим, отпустят Яневича живым.

— А почему ты решил, будто они поверят, что мы не взорвем чемоданчик потом? — резонно усомнился Михаил Юрьевич. — Это хитрые стервецы!

— Предложу себя в заложники! — став серьезным, ответил Сальников.

— Поеду к ним взамен Яневича; когда он будет свободен, разминирую чемодан.

— Но они же убьют тебя, дядя Витя, — Петр понурился.

— Нет никакого смысла! Свидетель Яневич все равно на свободе, поэтому отпустят. Они зря мокруху не разводят.

Наступило молчание — все думали. Первым встрепенулся Петр.

— Здорово ты придумал, дядя Витя! Такого сюрприза они не ждут! — И твердо добавил: — Но в твоем плане есть один изъян.

— Интересно какой? — вскинул на него глаза Сальников.

— Это ты сам! — убежденно произнес Петр. — Мы должны предусмотреть любые неожиданности. А ты, без руки, не сможешь им противостоять, если нападут! Твой план можно принять с поправкой. — Он взглянул на отца. — Вместо тебя пойду я!

Сальников хотел ему резко возразить, даже вскочил с места, но его жестом остановил Михаил Юрьевич.

— Сиди, Витек! Петя дело говорит. — И бросил на сына взгляд, в котором читалась гордость. — Твой план отличный, грех не воспользоваться. Конечно, и риск велик, но такова наша мужская доля! Сын справится лучше тебя, и, потом, Яневич — его компаньон!

Встав из-за стола и как бы давая этим понять, что обсуждение окончено, заключил:

— Значит, делаем все как предлагает Виктор Степанович. Наблюдение и слежку веду лично, чтобы не спугнуть бандитов. Милицию, вернее бойцов СОБРа, привлекаем только на последнем этапе — для захвата бандитов и денег, когда освободят Яневича и отпустят Петю. И бросил вслед уходящему сыну: — День встречи назначим, когда соберешь требуемую сумму выкупа.

Чтобы собрать третью сотню тысяч долларов для выкупа компаньона, Петру пришлось основательно попотеть и испытать немало унижений. Сняв с валютного счета двести тысяч, он под охраной детективов перевез деньги в офис отца и отправился в Горный банк, чтобы получить ссуду под залог акций «Цветмета».

В кабинете Слепнева сидел новый управляющий — узкоплечий, лощеный молодой человек с холодными глазами, спрятанными за стеклами дорогих модных очков. Принял Петра внешне любезно, в просьбе вежливо, но твердо отказал:

— В данный момент у нас нет валютного резерва. Однако, если бы и были наличные средства, — и жестко взглянул на клиента поверх очков, — рискнуть ими под залог акций вашего завода, в его нынешнем состоянии, не решились бы.

— Остается только пожалеть о безвременной кончине Виталия Михеевича, — откровенно высказал свое недовольство Петр. — Он был дальновиднее и ценил нас как клиентов и партнеров. Вряд ли мы с вами продолжим совместный бизнес, раз не понимаете своей пользы! — гневно бросил он ему в лицо, уходя из кабинета.

В бездарные руки попал Горный банк. Похоже, Кирилл прав, не доверяя новому руководству. Может, эти прохвосты задумали разорить банк, чтобы потом завладеть им по дешевке? Утвердившись в этой мысли, Петр решил срочно встретиться и переговорить с Кириллом и Любовью Семеновной как наследниками и пока еще фактическими владельцами Горного банка. На городской квартире он никого не застал, пришлось поискать в записной книжке телефон Мамонтовки.

— Хорошо, что ты позвонил, Петя! — обрадовалась Любовь Семеновна, когда он высказал ей свои опасения. — Я и сама боюсь, что эти «финансовые гении», которыми окружил себя покойный муж, — порядочные мошенники и обдерут нас как липку! Поговори с Кирюшей, подскажи ему, что делать, раз сам не соображает!