Золотая клетка - Малков Семен. Страница 38

— У себя дома его нет. Скажите ему, когда появится, чтобы срочно позвонил в офис к отцу, — предложил Петр. — Мне передадут.

— Так он через полчаса будет здесь — приедет пообедать. Может, присоединишься к нам? — любезно предложила Любовь Семеновна. — Заодно и деловые вопросы обсудите.

Петра вовсе не прельщало это общество, но есть надежда с помощью Кирилла получить недостающую сумму выкупа под залог акций «Цветмета».

— Хорошо. В таком случае я к вам выезжаю, — принял он приглашение. — Надеюсь, за час до вас доберусь.

Срочно вызвав служебную машину — ее предупредительно выделил ему директор «Цветмета», — Петр отправился в Мамонтовку и прибыл на место, когда Кирилл уже находился там. Он вышел встретить бывшего друга с самодовольным видом.

— Привет! Рад видеть тебя в своем доме, — подчеркнул он. — Как понимаешь, теперь я здесь хозяин!

За обедом о делах не говорили, в основном выслушивали жалобы Любови Семеновны — как ей тяжело жить без мужа. Безутешная вдова, по-видимому, забыла и о своих изменах покойному, и о том, что уделяла и ему и сыну не слишком много внимания.

Еле дождавшись конца трапезы, Петр с облегчением последовал за Кириллом в бывший кабинет банкира, чтобы сообщить наконец о цели своего визита. Усевшись на место отца и напустив на себя важность, Кирилл снисходительным тоном, словно разговаривал с просителем, произнес:

— Ну, излагай, что тебя сюда привело. Вряд ли ты по мне соскучился.

— Мне нужна твоя помощь! Речь идет о взаимной выгоде, — без предисловий приступил к делу Петр. — Твой отец, безусловно, решил бы вопрос положительно, но придурок, который его заменил, этому препятствует!

— Не придурок, а мошенник! — убежденным тоном подал реплику Кирилл. — Но ты, Петя, продолжай.

— Мне срочно нужна крупная сумма наличной валюты, — не раскрывая причин, изложил Петр суть дела. — Под хорошие проценты. Кроме того, в залог даю свои акции завода «Цветмет».

Перевел дыхание и взглянул на Кирилла.

— Этот скользкий тип отказывается от выгодной сделки, рискуя потерять в нашем лице делового партнера и одного из своих лучших клиентов.

— Чем он мотивирует отказ? — заинтересованно спросил тот.

— Отсутствием наличной валюты. Но по глазам видно, что врет.

— Конечно, брешет! — усмехнулся Кирилл. — Я видел полугодовую отчетность.

— Так вот, Кир, прошу тебя вмешаться и поставить его на место. Похоже, этот тип ведет нечестную игру, — твердо заявил Петр. — И меня выручишь, и тебе польза будет. В противном случае переведу счета в другой банк!

Кириллу ничего не стоило выполнить просьбу бывшего друга. Хотя он еще полностью не оформил свои права, временное руководство банка уже перед ним заискивало, зная, что целиком от него зависит. Но как не позлорадствовать, что Петр оказался в беде, — он отнюдь не желал, его вызволять, даже себе в убыток.

— С удовольствием помог бы, но они меня пока не слушают, — посетовал он. — Жаль, что не могу выручить. Но, как только получу право, — изобразив возмущение, он выпучил глаза, — разгоню этих мошенников!

Он стал обвинять новых работников в плохом ведении дел:

— Они, видно, поставили целью меня разорить — обманывают во всем. Оформили массу договоров с посредниками и перегоняют на счета этих фирм активы банка. Боюсь, к моменту вступления в права все мои акции обесценятся!

Судорожно вздохнул и высказал вполне резонное опасение: — У нас могут отобрать особняк! Утверждают, будто построен на средства банка. Наверно, сфальсифицировали документы. А вот надолго ли нам хватит отцовских счетов? На них оказалось очень мало денег, — торопливо добавил он, опасаясь, что бывший друг попросит взаймы.

Но Петр и не думал об этом.

— Вот и наведи порядок в своем банке! Нытье делу не поможет, а все рычаги у тебя в руках! — сухо посоветовал он, понимая, что его надежды не оправдались и он зря потерял драгоценное время. — Поищу другой банк.

Поднялся и, заглянув на кухню попрощаться с хозяйкой, помчался на переговоры в Нефтяной банк: пришлось скрепя сердце принять решение — заложить акции «Алтайского самородка».

Пока Петр, собирая деньги для выкупа, метался по Москве, не дремали и похитители перед решающим этапом преступного предприятия. Собрались в своем «штабе», все в той же сауне, но единства по главному вопросу не было: оставлять ли в живых заложника, когда все их условия будут выполнены.

— Зачем губить курочку, которая несет золотые яйца? — резонно возразил Седой на предложение ликвидировать пленника сразу, как только привезут деньги. — Мы ведь можем еще раз его тряхануть. А лишнюю мокруху разводить не стоит.

— Так свидетель же! — бросил Проня. — А мертвые не говорят!

— Свидетелем он станет, если нас повяжут, — спокойно парировал его довод главарь. — Но мы же не фраера, чтобы тупым мусорам в руки даваться. Ну кому из вас охота его замочить? И с трупом хлопот не оберешься. — Отхлебнул из кружки пива и усмехаясь оглядел подельников.

Все уткнулись глазами в стол, кроме Кости Башуна — этот решительно и дерзко заявил:

— Мне охота! И замочить нужно не только еврея, но и того, кто доставит нам за него бабки. Я согласен с Проней: лучший свидетель — мертвяк!

— Как же ты замочишь второго? — с иронией произнес Седой, недобро глядя на добровольного убийцу. — Прямо на месте, как тогда у «Праги»? Ведь второй раз не уйдешь, а всех нас за собой потянешь!

Осушил до дна кружку, поставил на стол и властно сказал. — Свидетели нам, конечно, не нужны. Но рисковать из-за них бабками я не позволю!

— Рисковать и не придется! — уверенно возразил Башун. — Нам ведь все равно нужно везти того, кто доставит бабки, к себе.

— Это зачем же? — не понял Проня: туго соображал.

— Разве неясно? — удивился Костя. — Они же захотят совершить обмен баш на баш. Не отдадут бабки, пока не получат своего.

— Но ты же не собираешься его им отдавать? — разозлился Проня. — Кончай голову морочить!

Башун бросил на него презрительный взгляд и терпеливо, как малому ребенку, объяснил:

— Ни грабить, ни убивать мы его на Лермонтовской не будем! Повезем к себе, якобы для обмена на заложника. — Сделал паузу и злобно сверкнул глазами. — А там я их обоих замочу, и вся недолга!

— И приведем мусоров прямиком на нашу хазу! — скептически отозвался на это главарь, но чувствовалось, что предложение в целом воспринято положительно.

— Да не приведем мы никого! — убежденно стоял на своем Башун. — Ты же сам наказал: мы к нему не подойдем, если «хвост» обнаружим. Пятеро каждый день наблюдать там будут. В контакт войдем, только когда все чисто!

Видно, Седой не нашел, что на это возразить.

— Ладно, кончаем базар! — объявил он. — Как появится курьер — сажаем в машину и везем на квартиру. — Сзади едет сопровождение, отсекает от «хвоста». Заметим слежку — сразу мочим, забираем бабки и рвем когти!

— Значит, если все чисто, — отпустим их, что ли? — мрачно воззрился на него Башун. — Зря ты это, Седой!

— Я этого не сказал, — возразил главарь, наградив его ледяным взглядом. — Как совершим обмен, можешь замочить обоих, Костыль. Посмотрим потом, кто из нас двоих прав!

Кличку Костыль бандиты дали Косте Башуну не столько по ассоциации с именем, сколько из-за полного его бездушия и редкой жестокости.

Узнав, что завтра утром на встречу с бандитами поедет Петр, Юля остаток дня провела словно в кошмарном бреду, — ведь судьба могла лишить ее сразу обоих — и отца, и любимого. Больше всего угнетало чувство собственного бессилия, невозможность что-нибудь предпринять самой, чтобы предотвратить беду.

Переживая, она, очевидно, плакала во сне, — когда проснулась, подушка была мокрой от слез. Едва открыв глаза, Юля сразу решила действовать. Не может, не имеет она права сидеть сложа руки, когда грозит, может быть, смертельная опасность!

Оказаться бы сейчас, в эту трудную минуту, рядом с Петей, не щадя себя помочь ему одолеть врагов, а возможно, и спасти отца… Что реально она может сделать? Пожалуй, самое лучшее — тоже поехать на Лермонтовскую, наблюдать незаметно за встречей Пети с преступниками и при необходимости прийти на выручку. Ей не пришло в голову, что своим самовольным поступком она может принести вред, более того, нарушить тщательно разработанные планы. Знала только, что Петр должен передать бандитам деньги для выкупа. Она только посмотрит, как он это сделает, убедится, что все хорошо и можно не волноваться. А вот если он попадет в беду — поднимет тревогу: позовет на помощь милицию, прохожих…