Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Малышева Анна Витальевна. Страница 30

– Что же, пора ехать, – сказал он. – Вставай, принцесса.

– Не трогайте меня, – прошептала Настя. – Я же вас не знаю! Я же ничего не брала!

– Паршивая у тебя подруга, – так же меланхолично продолжал блондин. – Подкинула тебя, как щенка. Мне уже ясно, что она сюда не вернется.

– Пожалуйста, отпустите меня, – повторила Настя. – Я вам ничего не сделала! Я никому не скажу!

– А что ты можешь сказать? – так же спокойно продолжал он. – Что мы собаку убили? Дверь вышибли? Но ты уж нас прости! В полицию ты не пойдешь. Правильно? Твоя подружка со своим приятелем не любят полиции. А ты будешь там доказывать, что ничего общего с ними не имела? Кто тебе поверит? Вышлют через Интерпол, а в Москве – привет!

Чем они занимались? – Настя встала с постели, нерешительно пригладила волосы. Только тут она обратила внимание, до чего исцарапаны ее руки и ноги. Некоторые царапины были очень глубокие, и в них запеклась кровь. За все она должна была благодарить жасминовый куст.

– Торговали оружием, – внезапно ответил мужчина. – Для тебя и это новость? А мужа твой подруги ты знала? Шебеко знала?

– Видела только раз… Когда его убили.

– Ты была при этом?

– И я, и Лерка… РУОП стрелял по нашей машине. Водителя убили, а Дима выскочил с гранатой… И его тоже подстрелили. А мы сбежали.

– Сбежали бы вы, рассказывай! – усмехнулся он. – Если бы вам не дали сбежать. Твоя Лера – редкостная сука. Она же сдала своего мужа. А в обмен ей дали уйти.

Настя остолбенела. Теперь ей многое стало ясно, разрозненные детали головоломки складывались в цельную картину. Она до сих пор никак не могла понять, почему им с Лерой удалось убежать. Ведь это было бы невозможно, если бы за ними гнались. Но за ними никто не погнался.

– Шебеко, – спокойно продолжал тот, открывая дверь и пропуская Настю вперед. – Муж твой подруги, Шебеко, продавал моим друзьям оружие. Самую крупную партию он отправил как раз незадолго до своей смерти. Он должен был неплохо на этом нажиться. Но денег за товар он не успел получить. Его жена – твоя подружка – связалась с нами и предложила закончить сделку. Она показала документы, из которых следовало, что груз уже прошел таможню. Потребовала деньги вперед. С ее мужем мы сотрудничали именно так: Груз мы всегда получали в Марселе – оттуда он паромом должен был уйти в Алжир. Деньги взял этот чертов посредник Шебеко, в Грасе, вчера вечером.

– Когда мы были в ресторане?! – воскликнула Настя. – Посредник – это Влад? Он не актер?

– Почему же? Актер. Он даже где-то снимался, здесь, во Франции. Это ему тоже устроил Шебеко. У Влада была рабочая виза, потому его отсюда и не высылали. А этот сценарий, которым он мне все уши прожужжал, – такая туфта!

Теперь они стояли на кухне. За столом сидел чернявый, очень худой мужчина. Она его видела первый раз. Увидев Настю с ее провожатым, мужчина встал и вышел во двор.

– Скажите, как вас зовут? – спросила Настя, поворачиваясь к собеседнику.

– Зови Сергеем, – разрешил тот.

– Сергей, зачем вы мне все это рассказываете? Я ничего не желаю знать.

– Думаешь, это тебя от чего-то убережет? – поинтересовался он.

Настя замялась, покачала головой:

– Я… Не знаю. Я ничего не думаю. Зачем вы забираете меня с собой? Вы… Вы хотите меня убить?

– Я что – садист? – поинтересовался Сергей. – «Хотите меня убить…» Я ничего не хочу. Я хочу получить обратно свои деньги. Или свой товар. Документы я видел, товар должен быть в Марселе. Если только документы не липовые. Ты поедешь с нами в Марсель, а там видно будет.

– Но… – начала было Настя.

Закончить ей не удалось. Сергей взял ее за руку и буквально выволок во двор. Там ее перехватил старый знакомый в красном платочке. Общими усилиями Настю впихнули в потрепанный «рафик». Рядом с ней сел Сергей. Впереди расположился парень. За рулем оказался тот мужчина, которого она видела на кухне. Повернув голову, Настя увидела сзади, на откидном сиденье, еще одного попутчика, такого же чернявого, как остальные двое. Впервые ей подумалось, что, может, это не французы. Но спросить, так ли это, она не решилась. «Рафик» выехал со двора, и вскоре она увидела знакомую гравиевую дорогу. Мелькнул соседский дом, где, наверное, еще никто не вставал. Они миновали деревню, ни разу не притормозив. На улицах было пусто.

– Ехать будем долго, – предупредил ее Сергей после долгого молчания. – Возьми, помажься. Хотя бы зря время не потеряешь.

Она увидела, что он протягивает ей какой-то предмет, похожий на карандаш.

– Это лучше, чем йод, – пояснил он. – Помажь свои царапины, а то еще столбняк заполучишь. Укол я тебе сделать не могу. Хотя, может, уже поздно…

– И что тогда со мной будет? – поинтересовалась девушка. – Я остолбенею?

Тот не ответил. Настя молча принялась мазать свои раны. Карандаш слегка жегся, но не оставлял никаких следов. В тесном «рафике» запахло чем-то медицинским, и этот запах отшиб уксусный аромат, исходивший от парня в красном платочке. «По крайней мере, пока обо мне заботятся, – думала Настя, в ужасе глядя на свои царапины. – Может, и правда, поздно? Тогда мне конец. Говорят, столбняком заражаются, когда в рану попадает земля. Земли туда могло набиться, сколько угодно, когда я валялась по всем окрестным кустам… Когда мне делали последний укол? Неужели же все это заживет, мамочки мои? А если никогда не заживет? Вдруг меня кокнут раньше? Ну тогда все это вообще глупо. Стал бы он мне плечо вправлять! Я им нужна, только зачем?»

Намазавшись с ног до головы, Настя вернула карандаш с благодарностью. Ей не ответили. Мужчины курили. Водитель догадался опустить стекло со своей стороны, а то бы машина взлетела на воздух. Ни о какой вентиляции тут и речи не было. Настя молча гадала, почему у этих людей, наверное, не совсем нищих, такое жалкое средство передвижения. Вскоре дорога начала часто разветвляться, замелькало множество указателей. Их то и дело обгоняли груженые фуры, рефрижераторы. Проехал старый деревенский грузовик, в котором возвышалась печальная, стреноженная корова с разбухшим грязным выменем.

– Драгиньян, – сказал парень, поворачиваясь к Сергею.

В машине возникла короткая дискуссия, после чего путь продолжался. Они въехали в небольшой сонный городок. Настя догадалась, что это и был Драгиньян. «Рафик» остановился на задах какого-то строения, покрытого рифленой жестяной крышей. Больше всего это походило на авторемонтную мастерскую. Все вышли из машины, оставив Настю наедине с парнем. Тот немедленно повернулся к ней и принялся за свое привычное дело – заулыбался. Она демонстративно смотрела в окно. «Если от кого и ждать гадостей, то от этого озабоченного, – подумала она. – Да еще, как назло, я блондинка. Восточным людям только этого и подавай! А они явно, восточные. Турки, – может? Арабы? Что это Сергей говорил про Алжир?»

Она увидела, как рядом с «рафиком» остановилась куда более комфортабельная машина. Марку Настя определить не смогла, но про себя решила, что предпочла бы помирать в этой синей лакированной красавице, чем в разваленном ржавом гробу, где сейчас сидела. Парень зашевелился. Он вышел, открыл дверцу с Настиной стороны, вытащил ее и усадил в подъехавший автомобиль. Она снова оказалась рядом с Сергеем, только на более мягком сиденье. Настя уже ничему не удивлялась.

– Вы так и будете пересаживаться до самого Марселя? – спросила она.

– Не твоего ума дело, – невежливо ответил Сергей, и путь продолжался.

В общем, Настя не могла пожаловаться, что с ней очень плохо обращались. Ссадины понемногу переставали о себе напоминать. Возможно, тут помог карандаш. Плечо почти пришло в норму. Когда, минут через сорок, ей захотелось есть, Сергей приказал остановиться у какого-то придорожного бистро и вынес ей оттуда пакет сандвичей и бутылку колы. Настя ела, глядела в окно на мелькавшие зеленые поля, на деревенские фермы, где уже кипела жизнь. Ей было уже не плохо и не хорошо. Ею овладело какое-то равнодушие к собственной судьбе, быть может, от усталости. Позавтракав, она заправила майку в шорты, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Этой ночью она не спала, если не считать обморока, и теперь не заметила, как уснула.