Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Малышева Анна Витальевна. Страница 31

…Марсель. Длинная, несколько раз изогнутая улица. Дом на теневой стороне, четвертый этаж. Узкая, вытянутая в длину комната, больше похожая на коридор. Настя сидит на соломенном табурете, возле открытого балкона. В комнате она одна. С кухни медленно плывет сладковатый дым – парень в красном платочке курит самокрутку с марихуаной. На столе у парня – приемник. Он ловит танцевальную музыку – сперва одну станцию, потом – другую. Больше в квартире никого нет. Наступает вечер.

В руках у девушки – дезинфицирующий карандаш. Она машинально водит им по царапинам, в который раз рассматривает свое лицо в зеркале, украшающем стену. Красноватая ссадина красуется у нее под глазом, губы искусаны, волосы причесаны кое-как. В квартире есть ванная, но она не решается туда пойти, когда рядом этот парень. И переодеться ей не во что.

Настя выходит на балкон. Внизу, у нее под ногами, шумит чужая жизнь, в которой она ничего не понимает. До нее доносятся обрывки разговоров, музыка из табачного ларька, гудки автомобилей. На лотке у торговца лежат апельсины, бананы, хвостатые ананасы. Настя улыбается, глядя на фруктовый лоток. Всего несколько дней назад она тоже торговала фруктами. Сейчас ей кажется, что это было несколько лет назад. Солнце уже совсем низко, оно вот-вот скроется за кровлями домов. Девушка успела выспаться в машине, уснула-, как убитая, и проснулась только в Марселе, когда машина подъехала к этому дому. Ее не пришлось толкать или вести под руки – она вышла сама, сама поднялась по лестнице без лифта. Потом мужчины сразу уехали, оставив ее наедине с парнем в платочке.

«Я простая заложница, – повторяет девушка, облокотившись на ржавые перила балкона, разглядывая улицу под ногами. – Меня или убьют, или… Оставят в живых. Но второе – вряд ли. Зря я слушала его, когда он рассказывал про оружие. Лучше ничего не знать. Моя жизнь для них ничего не значит. Я – пустое место. Может, мне уже не выйти из этой квартиры. Может, мне даже легкой смерти не подарят. Телефон полиции – 17. Но я ничего не смогу им сказать. Ничего».

– Эй!

Она вздрогнула и повернулась. Парень в красном платочке стоял у нее за спиной и протягивал ей телефонную трубку.

– Это меня? – недоверчиво спросила она, принимая трубку и прикладывая ее к уху. Там раздался голос Сергея:

– Одевайся и готовься к выезду. Сейчас тебя отвезут на другую квартиру.

– Что случилось? – спросила она, почти не надеясь на ответ.

Кажется, нам удалось найти твоих друзей, – насмешливо ответил Сергей. – Если все так и есть, как я думаю, скоро сможешь ехать домой.

– А во что мне одеваться? – вдруг сообразила Настя. – Ничего же нет!

– Черт… В таком виде ты слишком бросаешься в глаза… – задумался он. – Прямо бродяга какая-то. Поищи в шкафу, там была какая-то одежда. Надень, что подойдет. Через полчаса выезжайте. Передай трубку этому придурку.

Настя отдала трубку парню и, уже ничуть не смущаясь его присутствием, Открыла шкаф. Все у нее внутри пело от счастья. «Нашлись! Пусть теперь сами и отвечают! – Она рылась на полках, вытаскивая мужское белье, рубашки, грязные джинсы. – Господи, а во что мне одеваться?»

Все вещи в шкафу оказались мужскими, зато нашлись и небольшие размеры. Настя отобрала поношенные джинсы, большую белую майку, замшевый пиджак. Все это было мятое, но чистое – она специально понюхала вещи, они слабо пахли порошком.

Она взяла вещи в охапку и прошла в ванную. Прежде всего она заперлась изнутри и прислушалась. Парень за ней, судя по всему, не пошел. Ванная оказалась тесная и не слишком чистая. Раковины тут вообще не было. Зато красовалась какая-то штука, в которой Настя с трудом опознала биде. В нем было замочено белье, судя по виду – тоже сплошь мужское. На стене, на том месте, где полагалось быть раковине, висело увеличительное зеркало, для бритья. Настя погляделась в него и, увидев свои царапины в преувеличенном виде, сразу отвернулась. Она скинула с себя грязное и рваное тряпье, окатилась теплой водой из душа, наскоро вымыла голову попавшимся под руку мылом. Шампуня тут не оказалось. Плечо у нее все еще побаливало, и она манипулировала одной левой рукой.

В дверь постучали, когда она еще вытиралась. Для этой цели Настя хитроумно использовала туалетную бумагу, которая стояла на батарее. Ни одному из полотенец она не доверяла – мало ли что можно подцепить вместе с таким полотенцем!

– Чего надо? – злобно крикнула она.

Парень (она узнала его голос) коротко что-то сказал и ушел. Она поняла, что надо торопиться. Все вещи пришлись ей почти впору, только майка висела чуть не до колен и сильно выглядывала из-под пиджака. Это было довольно нелепо. На полке девушка увидела ножницы. Долго думать было некогда. Она взяла их и, сняв майку, быстро придала ей нужную длину. Заправила неровно обрезанный край в джинсы. Теперь все сидело идеально.

В дверь опять постучали. Стук все еще продолжался, и она поняла, что больше ее ждать не будут.

– Сейчас! – крикнула она, хотя парень, конечно, этого не понял. В руке у нее все еще были ножницы. Настя вдруг увидела их как в первый раз. Аккуратно закрыла и сунула в карман пиджака. Ножницы были не слишком длинные и улеглись там вполне удобно. Их можно было выхватить одним движением. «Неужели я хочу кого-то зарезать?! Опять?!» – Эта мысль немного ее отрезвила. Но она тут же сказала себе, что берет ножницы только в целях самообороны. Свой туалет она закончила тем, что переложила скомканные франки из шорт в джинсы. Теперь она была готова.

Она открыла дверь, когда парень дошел до точки кипения. Она хладнокровно посмотрела на него, расчесывая мокрые волосы. Расческу она тоже позаимствовала на полке и предварительно вымыла ее с мылом.

– Пойдем, что ли? – спросила она парня.

Тот, естественно, ответил ей на другом языке. Но они друг друга поняли. Он запер квартиру и вприпрыжку побежал вниз по лестнице. Настя скакала за ним. Настроение у нее было почти замечательное. Плечо не болело, на ней была чистая одежда, в кармане – немного денег, а впереди – обещанная свобода. «Как немного, оказывается, нужно человеку для счастья! – думала она, перепрыгивая через последние ступеньки и выбегая вслед за парнем на улицу. – А раньше я ничего этого не замечала».

Парень усадил ее в машину. Машина опять была новая и теперь представляла собой нечто среднее между потрепанным «рафиком» и шикарным синим автомобилем. Настя давно перестала удивляться. Ей хотелось одного – скорее закончить это дело. Она бы убежала прямо сейчас, если бы у нее в кармане был паспорт. Но паспорт все еще оставался у Сергея. И к тому же она была не уверена, хватит ли ей денег, чтобы добраться до Парижа. А уж что знания языка ей не хватит – в этом Настя не сомневалась.

Теперь Настя наконец по-настоящему видела город. Она понимала, что машина ехала не по самым красивым и известным улицам Марселя, и вряд ли это были знаменитые портовые закоулки, славные своими грязными притонами. Это были самые обыкновенные, густонаселенные кварталы. То, что она видела, ее не пугало и не восхищало. Ей тут нравилось.

Здесь было тесно, шумно, здесь то и дело возникали пробки, и когда машина в очередной раз останавливалась, а парень за рулем начинал тянуть сквозь зубы какую-то тягучую нервную мелодию, Настя жадно смотрела в окно. Вон идет девушка, почти голая – в одном купальнике и пляжных тапочках на веревочной подошве. И никто на нее не лается за то, что она в таком виде ходит по городу. Вон по тротуару медленно движется молодой папаша с коляской, а второго отпрыска тащит за руку. Папаша встретил друга, остановились поговорить, почти сразу завязался спор.

Настя быстро опустила стекло, до того ее заинтересовала эта сценка. Все это напоминало, скорее, виденные ею старые итальянские фильмы. Впрочем, не было никакой гарантии, что мужчины были не итальянцы. Видимо, спор дошел до крайней черты. Дальше должна была начаться драка. И в тот самый миг счастливый папаша выхватил младенца из коляски, прижал его к груди, притянул поближе второго ребенка и бросил в лицо противнику последние аргументы. Настя была поражена эффектом – второй мужчина сразу сник, что-то убито ответил. И было ясно, что победили его не словами, а самим фактом наличия детей у противника.