Страх перед страхом - Малышева Анна Витальевна. Страница 13
Девушка распахнула глаза и снова покачала головой – уже медленнее, будто это предположение ошеломило ее. Татьяна готова была умолять ее сказать правду, но что-то подсказывало ей – момент упущен, сделана ошибка. Женя ушла в свою скорлупу и накрепко захлопнула створки. Возможно, нельзя было вести сюда Леонида и так нажимать на «преступницу»… Уж очень похоже на очную ставку, на перекрестный допрос. И все же она сделала еще одну попытку:
– Женечка, клянусь – я просто хочу знать правду… Ты мне не веришь? Я просто хочу знать. Неужели ты меня боишься? Я ведь не похожа на твоих…
Она хотела сказать «родителей», но не произнесла этого слова. Ее взгляд упал на синяки, уродовавшие лицо девушки. Пятна успели расплыться и пожелтеть с тех пор, как они виделись в последний раз. И ей на память пришли слова Жени, произнесенные ею так жалобно: «Папа подумал, что звонит какой-то парень, и тогда…»
– Постой, – медленно вымолвила Татьяна, не сводя с девушки взгляда. – Ты живешь с этим человеком полгода, и твой отец по-прежнему бьет тебя за общение с мужчинами?! Как это понимать?
Женя непроизвольно поднесла руку к лицу и тут же ее опустила. Ее взгляд переменился – он стал жестким и в то же время отсутствующим. Она произнесла:
– Кто и за что меня бьет, мое дело, я полагаю. И это хамство – лезть в душу!
Она была неузнаваема в гневе, такой Татьяна ее никогда не видела:
– Все, что я хотела сказать, – сказала! Не нравится – не слушайте! А теперь вам лучше уйти! – Она распалялась все больше и постепенно повышала голос: – Я тут у себя, и вы мне мешаете, понятно? Я устала, я весь день работала и хочу спать! Уходите!
Татьяна поднялась из-за стола:
– Женя, но ты заставляешь меня подозревать что-то нехорошее…
– Уходите! – Девушка говорила так громко, что ее приятель наверняка слышал ее в соседней комнате. А может быть, отзвуки ее голоса проникли и к соседям. – Вы мешаете нам спать!
– И все ты врешь! – Леонид неожиданно оказался рядом с девушкой.
Все дальнейшее Татьяна видела будто во сне – каждое движение было отчетливым, но она не могла во все это поверить. Парень занес руку, она увидела, как его ладонь приближается к лицу девушки, как голова Жени резко откидывается назад, отброшенная сильным ударом… Женщина вздрогнула, шевельнула губами… Голоса не было. В груди возникла щемящая, ледяная пустота.
– Врешь! – с нескрываемой ненавистью произнес он. – Ты в прошлый раз сказала, что живешь тут одна, что квартира – твоя! Ты сама сказала! И ни про какого твоего жениха ни слова! И еще вы говорили про ее бывшего парня, и ты сказала, что он…
Женя глухо вскрикнула – это была, скорее, тень крика. В следующий миг она метнулась, протиснулась в дверь и исчезла. Ее шаги затихли в коридоре, и Татьяна наконец обрела дар речи.
– Уйдем, – еле слышно сказала она Леониду.
Тот беспрекословно последовал за ней. Как они спустились по лестнице, как вышли на улицу – Татьяна помнила смутно. Ее отрезвил только ночной холод и порыв ветра, ударивший ее в грудь. Машин стало еще меньше. Пошел дождь, она подняла к небу лицо, и щеки стали влажными – будто чьи-то крохотные холодные пальчики быстро дотронулись до них.
– Она все врет, – угрюмо повторил Леонид, бережно беря ее под руку. – И меня она прекрасно знает, и квартира принадлежит ей, а вовсе не жениху. Про этого парня я впервые слышу, Ира бы мне сказала, что та собирается замуж. А она говорила, что Женя живет одна. И знаете еще что? Синяки ей наставляет вовсе не отец.
– Почему? – Татьяна так и стояла, запрокинув лицо к ночному влажному небу. Какой осторожный, медленный, ласковый дождь. Какая тихая ночь. И как трудно дышать, как трудно не плакать, держать себя в руках. И отвечать этому парню – хоть что-нибудь.
– Да потому, что так сказала Ира, – просто пояснил он. – Она мне сказала, что Женю в самом деле когда-то били родители, но теперь она зарабатывает синяки в другом месте.
– А что она говорила Ире про ее бывшего парня? Ты упомянул об этом? – спросила Татьяна, опуская голову и застегивая на груди кофту. Она немного пришла в себя, и синяки Жени уже не волновали ее.
– Она сказала, что Петр был бы рад с нею опять увидеться, – мрачно произнес тот.
– Петр? Она точно употребила это имя?
– Ну еще бы, – так же угрюмо подтвердил он. – Я не подслушивал, вы не думайте. Просто хотел зайти на кухню, чтобы мне дали еще чаю… Я-то сидел в комнате, а они там уединились. Ну вы знаете, как всегда, когда встречаются подружки. И я случайно услышал об этом…
Леонид добавил, что слышал это имя – Петр – еще раньше, от самой Иры. Она ничего от него не скрывала, в том числе и такие детали. И потому он стал прислушиваться, застыв в коридоре.
– Женя прямо-таки настаивала, чтобы Ира опять с ним увиделась. Я даже подумал – а какой ей в этом интерес? А Ира ответила: «Нет уж, мне хватит того, что было». Мне показалось, что Женя очень разозлилась, и я уже хотел вмешаться, потому что она повысила голос… Ира была беременна, нельзя, чтобы на нее кто-то орал!
Женщина почувствовала к нему нечто вроде благодарности. Весьма запоздалой – и почему теплые чувства к этому парню пришли так поздно? Возможно, будь она с ним приветливей, он бы отплатил ей большей откровенностью. И может, она бы сумела что-то изменить…
– В общем, это все. Я вошел, и они обе резко замолчали. Татьяна Николаевна, мне отвести вас домой? Или вы хотите туда вернуться?
– Нет-нет, – торопливо ответила она. – Домой! Надеюсь, Леша спит, и мне не придется ничего объяснять…
Глава 4
Наутро муж уехал на работу позже обычного и вскоре вернулся, объяснив, что взял отпуск за свой счет – на четыре дня.
– Больше не дали, хоть я и просил, – мрачно добавил он. – Как же они меня достали…
Татьяна тоже взяла отпуск. Это удалось сделать по телефону, переговорив с начальницей. Та, услышав страшную новость, сперва ей не поверила, а потом стала предлагать посильную помощь. Татьяна пригласила всех сотрудниц своего отдела на поминки, хотя изначально думала позвать только близких родственников и друзей. Алексей признался, что и ему пришлось пригласить с работы трех человек – они почему-то сами напрашивались, и отказать было просто невозможно.
– Ну ладно, – обреченно вздохнула она. – Это в конце концов доказывает, что они к тебе внимательны. Чем больше народу, тем лучше. Как-нибудь разместимся…
– Конечно, – задумчиво ответил он. – Не в лишних расходах дело, сама понимаешь… Кстати, ты все-таки решила взять деньги у Леонида?
Она призналась, что взяла их.
– Если бы я отказала, Леня бы обиделся… Это было с его стороны очень порядочно. Вообще, он оказался хорошим парнем, знаешь ли…
– С каких пор ты называешь его «Леней»? – удивился муж.
– Со вчерашнего вечера…
Она запнулась и пристально поглядела на мужа. Понял ли он, что она вчера допоздна где-то отсутствовала? Неужели в самом деле так крепко спал, что не заметил ни ее ухода, ни возвращения?
– Мне и самому всегда казалось, что он неплохой парень, – заметил Алексей.
Татьяна перевела дух – он, конечно, спал… Иначе не мог не спросить, куда она ходила заполночь. Она приняла решение – ничего ему пока не рассказывать. Впрочем, такие решения ей было принимать не впервой – она училась этому уже долгое время. Почему это происходило – Татьяна и сама понимала смутно. Возможно, оттого, что у Алексея просто не было сил и времени, чтобы выслушать ее как следует, когда возникала какая-нибудь проблема. И она предпочитала ждать, пока все утрясется само собой. И потом… Как рассказать о своем вчерашнем визите к Жене? Как объяснить то, чего она и сама не понимала, – эту упорную, чудовищную ложь, это несостыковки, эту агрессию, которая вырвалась из девушки в конце разговора? Та пыталась что-то скрыть, явно чувствуя за собой какую-то вину. Но в чем она могла быть виновна?
Татьяна не решалась сходить к девушке еще раз, чтобы на этот раз поговорить без свидетелей. Не решалась даже позвонить… Хотя нужно же было знать, придет та на похороны или нет? Она решила выждать. Все равно все узнается. Не сегодня – так через несколько дней. И потом, Леонид тоже этого дела так не оставит. Вчера, прощаясь с Татьяной на лестнице, возле ее квартиры, он упрямо повторил, что так или иначе достанет Женю, выведет ее на чистую воду.