Доклад Юкио Мисимы императору - Аппиньянези Ричард. Страница 28

Но, пристальнее вглядевшись в фигуры женщин, я стал замечать, что в них есть что-то от мужественных амазонок. В одних это начало проявлялось сильнее, в других – слабее. Мое внимание привлекали их как будто рифленые бедра и темный треугольник лобка, ведущий в промежность, в которой прятался бесполезный (с моей точки зрения) сосуд влагалища, не вызывающий у меня никакого интереса. И все же сейчас я испытывал чувство неловкости от того, что их нагота выставлена напоказ.

В моей голове мелькнула чудовищная догадка. Я вдруг понял, что означает грустное выражение лиц всех этих женщин, замерших в неестественных позах. Они были глубоко уязвлены необходимостью сниматься в обнаженном виде. Они не хотели раздеваться, но были вынуждены. Их заставили обнажить свое тело. Они не модели, а жертвы преступления. Я понял, что именно означали эти фотографии. Изображенные на них фигуры вырваны из контекста, взяты с группового снимка и увеличены до размеров портрета. Я вспомнил фотографии, которые показывал мне Лазар. Они были сделаны оперативными группами, карательными отрядами, фотографировали раздевающихся и выстраивающихся в очередь людей, мужчин и женщин, которых ожидала братская могила или газовая камера лагеря смерти.

– Это чудовищно, – сказал я, снова убеждаясь, что Лазар – душевнобольной человек.

– Ты нашел мою жену? – спросил Лазар хрипловатым голосом, словно у него перехватило горло от волнения, и уставился на меня немигающим горящим взглядом.

Мурашки забегали у меня по спине. Я подумал, что жена капитана Лазара, должно быть, погибла, став жертвой Холокоста, и эти фотографии являлись страшным гротескным воспоминанием о том, как он искал ее.

– Продолжай, постарайся найти ее.

Я продолжал рассматривать фотографии до тех пор, пока не остановился на одной. Не знаю, почему я выбрал именно ее. Может быть, потому что это единственный портрет, не являющийся частью группового снимка? Должно быть, изображенную на нем женщину казнили отдельно, расстреляв у той стены, которая виднелась за ее спиной. Что еще могло убедить меня в том, что передо мной действительно фото жены капитана Лазара? Ничего, только сама женщина в позе Евы, прикрывающая одной рукой грудь, другой – гениталии от объектива камеры, к которой она неохотно повернулась. Мышцы ее бедра были напряжены.

– Да, это она. Молодец, – сказал Лазар, и на его лице появилась улыбка. Он снова раскурил потухшую сигару, которую сжимал в зубах. – Как, по-твоему, она красивая?

– В ней есть что-то от амазонки. Как ее зовут?

– Иаиль. По крайней мере так звучит ее псевдоним. Ты знаешь библейскую историю Иаили? Она описана в Книге Судей, глава четыре, стихи семнадцать и далее.

– Я читал Библию, Сэм.

– Хорошо, тогда перескажи мне эту историю.

– Иаиль убила Сисару, ханаанского военачальника, вбив ему в голову кол от шатра при помощи молотка.

– Браво, мой маленький японский школяр! А ты знаешь, как Талмуд истолковывает эту историю? Нет? Там сказано, что Иаиль убила Сисару с помощью кола для шатра и молотка, потому что Второзаконие – глава двадцать вторая, стих пятый – запрещает женщинам пользоваться оружием. Толкователи также утверждают, что Сисара семь раз вступал с Иаилью в сексуальный контакт в тот день, когда, сбежав с поля боя с израильтянами, нашел приют в ее шатре. Иаиль не получила за это никакого вознаграждения. Она поила Сисару грудным молоком из своих сосцов. Пророчица Дебора, восхваляя Иаиль, ставила ее выше Сары, Ребекки, Рахили и Лии.

На фотографии я действительно увидел библейскую Иаиль, закрывающую рукой грудь, семь раз совокупившуюся с врагом Израиля, утешившую его молоком своих сосцов. А когда он уснул, она…

– Странный повод для восхваления, – пробормотал я, разговаривая скорее сам с собой.

– В некоторых текстах говорится, что Иаиль означает «дикий козел», и это мужское имя.

– Простите, Сэм, но женщина на снимке выглядит глубоко несчастной. Почему она позволила снимать себя?

– Она не позволяла. Фотографировали иракцы, когда им удалось поймать Иаиль. У нее имелись веские причины чувствовать себя глубоко несчастной. Иаиль была членом «Иргун Цваи Леурни». Ты когда-нибудь слышал о такой организации?

– Я читал о ней на страницах лондонской «Таймс», которую мы получаем в министерстве. Это еврейская террористическая организация, действующая в Палестине.

– Теперь это Израиль. В 1941 году «Иргун» согласился приостановить боевые действия против британских сил, оккупировавших Палестину, и участвовать в общей борьбе против нацистской Германии. Лидеры «Иргун» вынашивали планы похищения хаджи Амина Эль-Хуссейни, великого муфтия Иерусалима, ярого сторонника нацистов, который нашел убежище в Багдаде. Британские военные не могли помочь «Иргуну», пронацистские иракские силы превосходили их своей численностью. Во время разведывательной операции возникла перестрелка с иракцами, и Иаиль попала в плен. Как пишут в полицейских сводках, Иаиль подверглась насилию. Эту фотографию иракцы послали членам «Иргуна», требуя огромный выкуп. Но она спутала карты своих врагов, сбежав из плена. Позже, в 1945 году, Иаиль в составе парашютного десанта, сброшенного в Германии, участвовала в боевых действиях Союзнических освободительных сил. Там я и познакомился с ней.

– Необычайно отважная женщина.

– Отвага не является прерогативой мужского пола, как, впрочем, и стремление мстить.

– Где она теперь?

– Не знаю. Служит где-то тайным агентом, вбивая колышек для шатра в череп очередного Сисары.

История Иаили, этой амазонки, вырвавшейся из рук иракских насильников, участвовавшей в десанте и боевых операциях, поразила меня. Если все правда и она действительно жена Лазара, то это обстоятельство неожиданным образом объясняло странное поведение капитана. Статьи в «Таймс», которые я равнодушно пробегал глазами, поскольку они слишком далеки от японских проблем и моих личных забот, проливали свет на действия Лазара. Теперь я начал понимать их причины. Я вспомнил, что именно рассказывалось в статьях о террористах из организации «Иргун» об унижении британских военных еврейскими боевиками, о различных инцидентах, связанных с борьбой на Ближнем Востоке. Совсем недавно, весной 1948 года, израильские войска нанесли сокрушительное поражение армиям Лиги арабских стран. Лазар ясно дал мне понять, что является фанатиком-националистом, сионистом, отстаивающим идею национальной целостности евреев. Если это так, то Сэм прав: он действительно находился в пути, и Божественная сила не покидала его.

Я нарисовал на листе бумаги еще один треугольник поверх того, который начертил Лазар. Получилась шестиконечная звезда Давида.

– Что это такое? Попытка изобразить квадратуру круга, Кокан? – спросил Лазар, и улыбка исчезла с его лица.

Однако капитан не стал комментировать сделанное мной открытие.

– Вы надеетесь когда-нибудь снова встретиться с женой? – спросил я.

– Я молюсь об этом. Я хочу на старости лет поселиться в Хайфе, стать толстым дедом, просиживать целыми днями в кафе и писать стихи на иврите. Но вопреки моему желанию я, вероятно, умру какой-нибудь нелепой смертью в Богом забытом уголке Азии.

– Вам повезло. Вы нашли свою Лилит. Что же касается меня…

– Ты хочешь смириться и жениться на той женщине, которую выберут для тебя родители?

– Такова традиция сыновнего благочестия.

– Мужчина обязан нарушать общественные установления.

– Возможно, это так. Но я – загадочное исключение из правил. Ни одна женщина не сможет стать сексуально привлекательной для меня.

– Ошибаешься, я нашел для тебя Лилит. Иди умойся и оденься. Я хочу представить тебя твоей будущей невесте.

Лазар внимательно перебрал одежду в своем гардеробе и извлек из него двубортный костюм из небеленого полотна, шелковую рубашку с молочным отливом, галстук, в тон ему серебристый носовой платок и, наконец, белые матерчатые туфли. Пока он занимался своим туалетом, я открыл Библию и нашел Второзаконие, двадцать вторую главу, стих пятый.