Доклад Юкио Мисимы императору - Аппиньянези Ричард. Страница 98

Я сказал Цудзи, что пряжка с сердоликом, которую я заметил у одной из гейш, стоит столько, сколько средний рабочий зарабатывает за месяц.

– Увы, это так, – промолвил Цудзи. – Восстановлению сословия богатых людей всегда предшествует эпоха варварства, когда нувориши позволяют себе неоправданные расходы.

Я вспомнил 1930-е годы, бритые головы, жесткий контроль со стороны правительства, цензуру. Полковник Цудзи, фанатический блюститель нравственности, как будто остался в той эпохе. Рьяный пуританин, он прославился тем, что в 1939 году за одну ночь сжег дотла сорок борделей в Шанхае, поскольку считал, что они разлагают моральный дух его солдат. В 1937 году в Нанкине, этот жесткий прямой самурай попустительствовал резне, во время которой солдаты насаживали детей на штыки.

Открыв портсигар, Цудзи предложил мне английскую сигарету.

– Благодарю вас, не надо. Я привык к «Честерфилду».

– Позвольте мне сделать одно замечание, Мисима-сан. Не кажется ли вам, что ваши таланты и успех могут открыть перед вами новые горизонты? Во всяком случае, вы должны подумать над такой возможностью.

– Мне хотелось бы быть с вами совершенно откровенным, полковник Цудзи. Я уверен, что без посредничества баронессы Омиёке наша встреча не состоялась бы. И подозреваю, что это граф Ито надоумил баронессу организовать наше свидание. Однако я не доверяю графу Ито.

– Баронесса, граф, полковник… Вы не хотите забывать старые титулы и звания, цепляясь за прошлое, Мисима;сан. Я больше не полковник, а человек сугубо гражданский, член парламента, и нахожусь на службе у конституционного монарха.

– Демократия сейчас в моде, однако я испытываю ностальгию по старым добрым временам.

– Демократия – не мода, а сегодняшний день нашего общества, Мисима-сан. Она предоставляет нам исключительные возможности. Вы никогда не думали о политической карьере? У вас есть все шансы добиться успеха на этом поприще. Вы дипломированный специалист, окончили Школу пэров и Токийский университет, адвокат, у вас высшее юридическое образование и опыт государственной службы. К тому же вы писатель, добившийся широкой популярности. У вас как у начинающего политика будет огромное преимущество, ведь вы уже хорошо известны в стране.

– Я далек от политики, господин Цудзи, и инстинктивно не верю в успех демократии. Когда я был подростком, отец заставлял меня читать «Майн Кампф». Сначала я упорно сопротивлялся, а потом сдался. В конце концов я полюбил эту книгу Гитлера. Я помню из нее одно высказывание. «Скорее верблюд пройдет в игольное ушко, чем великий человек будет избран голосованием. В мировой истории человек, который действительно превосходит средний уровень, всегда сам заявляет о себе».

– Школьникам не следует разрешать читать «Майн Кампф», – промолвил Цудзи.

– Во время обучения в Школе пэров я прочел много запрещенных книг и познакомился с такими авторами, как Гитлер, Карл Маркс, Кита Икки, Отто Вейнингер. Никто никогда не контролировал наше чтение в этом учебном заведении.

– В Школе пэров была слабая дисциплина. Я помню скандал, разгоревшийся в 1936 году, когда обнаружилось, что принцы крови посещают в школе семинары по изучению марксизма.

– Да, я прекрасно помню этот эпизод. – Я рассмеялся. – Военный министр Араки утверждал, что в Школе пэров учатся «красные принцы». Это было, конечно, полным абсурдом.

– Однако в то время мы не находили в этом ничего смешного. Я пожал плечами.

– Господин Цудзи, вы так и не рассеяли мои сомнения по поводу графа… о, простите! Я хотел сказать, по поводу господина Ито. Идея устроить нашу встречу действительно принадлежит ему? Ведь он хорошо известен как мастер закулисных интриг.

– Я плохо знаю господина Ито. Некоторое время он служил под моим командованием в Малайе. В наказание за причастность к февральскому военному мятежу 1936 года или, вернее, из-за того, что Ито заигрывал с его участниками, его отправили на фронт. Я считаю, что это была для него незаслуженная честь. Он проявил себя как отважный офицер и был несколько раз ранен. После выздоровления Ито вновь стал членом политического кружка принца Коноэ, своего покровителя. До последнего времени я не поддерживал с господином Ито никаких отношений. Однако в период выборов он сам вызвался финансировать мою избирательную кампанию.

– Вы доверяете ему?

Цудзи заколебался.

– На людей, которые, подобно господину Ито, разбогатели во время войны, нельзя полагаться. Я не победил бы на выборах в нижнюю палату, если бы за меня не проголосовали бывшие военнослужащие. На них я могу полностью положиться, это надежные люди. Но дело в том, что я отношусь к разряду бывших армейских офицеров, ставших начинающими политиками. Я стараюсь убедить многих других бывших офицеров последовать моему примеру, они должны преодолеть свою подозрительность по отношению к политике, экономике и гражданской жизни вообще. Наша задача состоит в том, чтобы восстановить национальные вооруженные силы, несмотря на все препятствия, главным из которых является Девятая статья пашей Мирной Конституции. Она ставит вне закона наши усилия, и мы не добьемся успеха без помощи облеченных властью государственных служащих, сочувствующих нам и нашим целям.

– Вы говорите о демократах, таких, как Ито-сан?

Цудзи кивнул.

– Понятно. И вы хотите создать целую школу политиков нового поколения, которые будут поддерживать вас в ваших начинаниях. Я прав?

– Да, совершенно верно.

Лицо Цудзи стало багровым от выпитого шампанского. Ни Цудзи, ни я не умели пить. Я чувствовал, что теряю контроль над собой.

– Полагаю, ваша семья все еще приписана к определенному месту жительства, находящемуся за пределами Токио в сельской местности? – спросил Цудзи.

– Да, нашим официальным хонсеки является Сиката в области Кансай. А почему вы спрашиваете об этом?

– Потому что, опираясь на селян, очень легко пройти п парламент. Вы видите, Мисима-сан, что судьба вам благоприятствует? За вас проголосует большинство бывших военнослужащих и наша ассоциация буддизма секты нитирэн. Через год или два вы займете место в парламенте.

– Все это очень интересно, лестно для меня и, возможно, даже соблазнительно. Но я повторяю еще раз: меня совершенно не интересует политика.

– Даже если это путь к достижению благородной цели?

– Да. Лично я занимаюсь постыдным ремеслом. Мой отец как-то назвал литературу «профессией лжи». Он говорил, что она – призвание неразумных декадентов, и запрещал мне заниматься литературным творчеством. Чего он только не предпринимал, чтобы заставить меня бросить занятия литературой. Поэтому я и называю литературу избранной мной постыдной профессией. Мной как писателем можно восхищаться, но меня нельзя уважать.

– Нам всем с детства привили подобные взгляды, Мисима-сан.

– К счастью, оккупация многому научила нас. Теперь мы знаем, что мирное выращивание хризантем предпочтительнее Пути Меча.

– Вы настоящий циник!

– Возможно, я действительно циничен, а возможно, просто научен собственным горьким опытом выживания в трудных условиях. По сравнению с тем, что мы пережили, все остальное выглядит не таким уж страшным. Что я должен делать, господин Цудзи? Может быть, я должен возносить молитвы к тайно почитаемым духам святилища в Атами? Генералу Тодзио и пяти другим повешенным военным преступникам? Может быть, мне следует поблагодарить их за поражение, в результате которого наше общество встало на путь процветания?

– Молодые люди обычно винят во всех своих бедах стариков. В японской истории можно найти много таких примеров. Недаром в китайской классической «Книге Перемен», «И Цзин», упоминается принцип гекокойю, то есть низвержения старших и возвышения младших.

– Я никогда не забуду удивительных слов о капитуляции, произнесенных Драгоценным голосом по радио 15 августа 1945 года: «Положение на фронте сложилось не в пользу Японии». Сегодня мы бы сказали, что война поставила Японию в невыгодное положение.

– Вы не совсем почтительно отзываетесь о Его величестве, Мисима-сан, и упускаете из виду одно важное обстоятельство. Заметьте, что Драгоценный голос ни разу не произнес слов «поражение» и «капитуляция».