Карл Густав Маннергейм. Мемуары - Маннергейм Карл Густав Эмиль. Страница 49

Эти недостатки можно было устранить, переведя проведение мобилизации на территориальную основу, используя в этих целях шюцкоровские органы, охватывающие территорию всей страны. При этом всю армию мирного времени можно было использовать в качестве войск прикрытия. Территориальная система делала возможной создание значительно большей армии и в более короткие сроки, чем кадровая система. Дивизии могли бы, вместо выполнения обязанностей действовать в качестве остова для призываемых в армию резервистов, сразу же поспешить за границу в виде сформированных, пополненных людьми бригад военного времени, передав некоторое число начальствующего состава территориальным органам. По новой системе можно было использовать человеческие ресурсы страны значительно более быстро и целенаправленно. Важным было и то, что такая система делала возможной частичную мобилизацию.

Огромным преимуществом новой системы являлось то, что полевые дивизии становились сплочёнными и территориальными, пехота, входящая в одну дивизию, в принципе обучалась в мирное время в одном и том же полку. Помимо этого, в руководящие органы военных губерний и военных округов уже в мирное время входили постоянные, хотя и недостаточные кадры для формирования штаба соответствующей дивизии. Однако и эта система была не без изъянов. Неизбежным следствием её явилось то, что волости, которые выставили пехотные подразделения, в случае значительных потерь в живой силе страдали бы больше тех, где призывали людей на воинскую службу в другие рода войск. И всё же такому отсутствию единства в призыве нельзя было придавать решающего значения, если сравнивать этот недостаток с теми столь явными преимуществами, какие система предоставляла успешной организации обороны государства.

План территориальной системы в основных чертах был таким же, какой я разработал весной 1918 года, но правительство отвергло его, отдав предпочтение ограниченному плану генерал-майора фон дёр Гольца. При переходе на территориальную систему осуществлялись также идеи об участии шюцкора в проведении мобилизации и о его взаимодействии с армией — идеи, которые я, будучи ещё регентом, закладывал в деятельность этой добровольной организации.

Поскольку считалось, что переход на территориальную основу продлится три года, совет обороны полагал важным начать работы по реорганизации немедленно. Предпосылкой осуществления системы являлось размещение мобилизационных складов по всей территории страны и регулярное проведение повторных учений. Это требовало дополнительных средств, а также частично внесения соответствующих изменений в закон о воинской повинности. В совете обороны я подчёркивал важность именно таких повторных учебных сборов, на которые резервистов призывали бы в соответствии с группировками военного времени. В этом случае мы получили бы возможность работать с уже готовыми подразделениями, что позволило бы нам как технически, так и морально готовить начальствующий и рядовой состав к выполнению задач в полевых условиях.

В 1931 году совет обороны особое внимание уделял проблемам ВВС. Этот вид вооружённых сил оказался полностью на положении сироты: ни в бюджете, ни в общественном мнении ему не было отведено того места, какое предполагало его развитие. К сожалению, я был вынужден признать, что руководство этой важной областью оборонного ведомства было в недостаточно опытных и умелых руках. Отсутствовали постоянство и целеустремлённость, и некоторые факты затрудняли достижение всеобщего доверия и получение средств. Несколько воздушных катастроф, в которых погибли люди и была потеряна дорогостоящая техника, явились результатом отсутствия дисциплины и лётного искусства. Совет обороны добился создания комиссии для всестороннего выяснения случившегося. Я обратился к президенту республики, выразив желательность замены командующего ВВС.

В это время вся Европа жила в условиях огромных экономических трудностей, что привело многие страны к ослаблению обороноспособности и к значительному распространению в них коммунистических идей. Советский Союз завершил свой пятилетний план, начатый в 1928 году, и уже смог продемонстрировать значительные результаты, прежде всего в тяжёлой промышленности. Появилась и первая ласточка бури, правда, вдали от Европы. Япония в сентябре ввела войска в Маньчжурию и, таким образом, вступила на путь нового расширения территории. На пороге 1932 года будущее, как мне казалось, было полно опасностей. Лига наций не справлялась со своей задачей по отражению нападения. Финляндия же, практически говоря, была полностью беззащитна.

Момент времени не был подходящим для общего сокращения вооружений, но Лига наций после четырёх летних подготовительных работ в 1932 году созвала в Женеве конференцию по вопросу сокращения вооружений. В качестве курьёза следует сказать, что название конференции в одном из документов Лиги наций звучало так: «La conference de la limitation de la reduction des armements», то есть «Конференция по ограничению сокращения вооружений».

В последние годы по вопросу безопасности появились две принципиально различные позиции. Англия, поддерживаемая Швецией, Норвегией, Данией и некоторыми другими странами, стремилась к сохранению мира путём сокращения вооружений на основе параграфа 8 Устава, Франция же, со своей стороны, требовала усилить санкции согласно параграфу 16. Правительство Финляндии последовательно придерживалось французской точки зрения. Учитывая эти противоречия, можно было заранее почти с полной уверенностью предположить, что конференцию ждёт провал, но всё же в нашей стране она дала повод к надеждам на уменьшение налогов за счёт снижения расходов на оборону. В заявлениях советского правительства постоянно подчёркивалось, что если Финляндия присоединится к программе сокращения вооружений, то и Советский Союз (ещё не являющийся членом Лиги наций) примет на себя подобные обязательства и подчинится такому же контролю, как и другие страны, и Москва даст гарантии выполнения этих обязательств. То, что Советский Союз добровольно согласится на эффективное сокращение вооружений и контроль над этим процессом, естественно, представлялось нам тогда столь же фантастичным, как и сейчас, когда я пишу эти строки. Москва и в наши дни в пропагандистских целях поставила вопрос о всеобщем сокращении вооружений.

Предложение Франции о создании международных полицейских сил получило поддержку совета обороны. Всё же было трудно представить себе, что такие по составу гетерогенные вооружённые силы могут стать мощной силой по предотвращению конфликтов в различных уголках земного шара, особенно таких, в которых замешаны великие державы. Касательно военных санкций совет обороны придерживался мнения, что следует стремиться к такому договору, по которому каждое государство обязывается взять на себя военные обязательства только относительно групп малых государств. Для малых государств эти обязательства могут быть скромными, а для крупных — более широкими, однако они должны быть определены таким образом, чтобы сохранение внутреннего статус-кво было выгодно для всех государств, образующих «группу санкций». Создание таких территориальных групп как механизма осуществления санкции под контролем Лиги наций представлялось мне целью, достойной достижения. В тот момент я, прежде всего, думал о сотрудничестве между Финляндией и её скандинавскими соседями. Альтернативой могло быть создание нейтральных или полунейтральных зон на опасных направлениях. В такую зону было бы целесообразно превратить Карельский перешеек. Между русским гарнизоном Ленинграда и его окрестностей, численностью 100000 человек, и финскими войсками прикрытия существовала резкая диспропорция, которую можно было выровнять, нейтрализовав некоторые территории.

Сколь чуждыми действительности иногда могли быть исходящие из Женевы сильно обобщённые предложения по урегулированию, показывает, в частности, тот факт, что поначалу существовало намерение разрешить ВВС Финляндии иметь всего 25 машин. Потом, после наших протестов, их количество увеличили до 125, но и этого было недостаточно.