Утерянные победы - фон Манштейн Эрих. Страница 56
12 сентября вечером я сидел с офицерами штаба в своей палатке, шел проливной дождь. С тех пор как стало рано темнеть, мы решили убить время до поступления вечерних сводок игрой в бридж. Вдруг около меня зазвонил телефон. Меня вызывая командующий армией, мой друг Буш. Такой ночной телефонный вызов не обещает обычно ничего хорошего. Но Буш прочел мне следующую телеграмму ОКХ:
«Немедленно направить генерала пехоты фон Манштейна в распоряжение группы армий „Юг“ для принятия командования 11 армией».
Каждый солдат поймет, какую радость и гордость вызвало у меня назначение командующим армией. Для меня это было венцом моей военной карьеры.
Рано утром на следующий день я попрощался – к сожалению, только по телефону – с подчиненными мне дивизиями, а затем с моим штабом. Я с благодарностью напомнил обо всем, что сделали корпус и его штаб за истекшие месяцы кампании. За эти месяцы корпус и дивизии были действительно крепко спаяны.
Хотя я с радостью принял возложенную на меня более ответственную задачу, я все же понял, что самый приятный, наиболее удовлетворявший меня как солдата период моей жизни прошел. Три месяца я провел среди войск, деля с ними все тяготы, заботы и гордость успехами. Я черпал новые силы в том, что мы переживали вместе, в преданности и готовности, с которой каждый выполнял свой долг, и в тесном солдатском товариществе. В будущем мое положение не позволит мне уже в такой же мере связывать себя с жизнью войск.
Едва ли мне придется, думал я, вновь пережить что-либо подобное стремительному рейду 56 тк в первые дни войны – исполнение всех желаний командира танкового соединения. Нелегко мне было поэтому прощаться с корпусом и с моим штабом. Тяжело было расставаться с моим испытанным начальником штаба, полковником бароном фон Эльверфельдтом, благородно мыслящим, уравновешенным и всегда надежным советчиком. Трудной была минута прощания и с темпераментным, умным начальником оперативного отдела, майором Детлеффсеном, начальником разведки Гвидо фон Кесселем и неутомимым квартирмейстером, майором Клейншмидтом. Пришлось расстаться и с начальником отдела офицерских кадров, майором фон дёр Марвицем, который находился у нас уже несколько недель и с которым меня связывала тесная дружба по совместному пребыванию в военном училище в Энгерсе и по службе в Померании. Когда я утром 13 сентября направился к своему другу Бушу, чтобы доложить о своем отбытии, меня сопровождали только мой адъютант Шпехт и два моих водителя Нагель и Шуман. Ни одного из них нет теперь уже в живых!
Глава 9. Крымская кампания
Если я делаю здесь попытку изложить ход боев 11 армии и ее румынских боевых друзей в Крыму, то в первую очередь для того, чтобы увековечить память своих товарищей по крымской армии. Одновременно я хочу дать тем из них, кто остался в живых, общую картину тогдашних событий, которые были известны им тогда только в отдельных деталях.
В 1941 – 1942гг. они показали чудеса храбрости и выдержки в почти непрерывных боях и почти всегда против численно превосходящего их противника. Они атаковали и преследовали врага всегда с несравненным наступательным порывом и стойко держались, когда обстановка казалась безнадежной. Часто они могли и не знать, почему командование армии вынуждено было ставить им задачи, казавшиеся невыполнимыми, почему их бросали с одного участка фронта на другой. И все же они с величайшей преданностью и доверием к командованию выполняли эти требования, а командование всегда было уверено, что может положиться на свои войска!
Рамки данной книги не позволяют подробно излагать ход всех боев этой кампании, перечислять все подвиги отдельных людей и частей. Кроме того, из-за отсутствия соответствующего архивного материала я мог бы назвать только тех, чьи подвиги сохранились в моей памяти, что было бы несправедливо по отношению ко многим другим, совершавшим не меньшие подвиги. Итак, я вынужден ограничиться изложением общего хода операций. И при таком изложении читателю будет ясно, что деятельность войск являлась основным фактором, приносившим решительный исход в наступательных сражениях, основным фактором, позволявшим командованию «справиться с поражением» в самой тяжелой обстановке, и основным фактором, обеспечившим возможность победоносного завершения кампании решительным сражением на уничтожение противника на Керченском полуострове и взятием морской крепости Севастополь.
Но крымская кампания 11 армии, можно надеяться, вызовет интерес и не только в кругу ее бывших участников. Это один из немногих случаев, когда армия имела возможность вести самостоятельные операции на отдельном театре. Она имела только свои собственные силы, но зато была избавлена от вмешательства Главного командования. Кроме того, в этой кампании на протяжении десяти месяцев непрерывных боев имели место и наступательные и оборонительные сражения, ведение свободных операций по типу маневренной войны, стремительное преследование, десантные операции противника, имевшего превосходство на море, бои с партизанами и наступление на мощную крепость.
Кроме того, крымская кампания вызовет интерес и потому, что ее театром является тот самый господствующий над Черным морем полуостров, который и поныне сохраняет следы греков, готов, генуэзцев и татар. Уже однажды (в Крымскую войну 1854-1856гг.) Крым стоял в центре исторического развития. Вновь всплывут названия мест, игравших роль уже тогда: Альма, Балаклава, Инкерман, Малахов курган. Правда, оперативная обстановка в Крымской войне 1854-1856гг. никак не может идти в сравнение с обстановкой 1941-1942гг. В то время наступавшие западные державы господствовали на море и могли пользоваться всеми вытекавшими отсюда преимуществами. В крымской кампании 1941-1942гг. однако, господство на море было в руках русских. Наступавшая 11 армия должна была не только занять Крым и взять Севастополь, но и нейтрализовать все преимущества, которые предоставляло русским господство на море.
17 сентября я прибыл к месту расположения штаба 11 армии, русский военный порт Николаев, находящийся у устья Буга, и принял командование.
Прежний командующий генерал-полковник фон Шоберт был накануне похоронен в Николаеве. Во время одного из своих ежедневных вылетов на фронт на самолете типа «Шторх» он сел на русское минное поле и погиб вместе со своим пилотом. В его лице германская армия потеряла благородного духом офицера и одного из своих испытаннейших фронтовых командиров, которому принадлежали сердца всех его солдат.
Штаб армии, оперативный отдел которого впоследствии вошел и в штаб группы армий «Дон» (и «Юг"), почти целиком состоял из отличнейших офицеров. Я с благодарностью вспоминаю время, когда я два с половиной тяжелых военных года сотрудничал с такими прекрасными помощниками. За этот продолжительный период мы не раз оказывались перед новыми и сложными задачами, нам приходилось разбираться не в одной новой обстановке. Тем самым наш штаб избежал опасности попасть в русло рутины, которая так легко затягивает штабы, в особенности в позиционной войне или на спокойных участках фронта. Одновременно совместное решение все новых проблем укрепляло взаимное доверие, что в свою очередь способствовало развитию личной инициативы и самостоятельности каждого.
Я не могу припомнить по именам всех своих сотрудников тех лет. Я назову только имена моих ближайших соратников. Это – начальник моего штаба, полковник Велер, невозмутимое спокойствие которого было для меня неоценимой опорой в наиболее критические недели крымской кампании. Затем мой тогдашний начальник оперативного отдела, позже произведенный в генералы, Буссе, поднявшийся с этой должности до должности начальника штаба группы армий «Юг» и таким образом оставшийся со мной до конца моей деятельности на посту командующего. Он не только был все эти трудные годы моим самым ценным советчиком, на мнение которого всегда можно было положиться, работоспособность которого никогда не иссякала и который не терял самообладания в самых критических положениях. Сверх этого он стал для меня самым верным другом и после войны, отказавшись на время от всех своих планов и намерений, пожертвовал больше чем годом своего времени, чтобы взять на себя мою защиту на процессе. Наконец, я хотел бы назвать и нашего прекрасного начальника тыла Гаука, также впоследствии генерала, который часто освобождал меня от забот о нередко очень сложном деле организации тыла армии; после войны он также доказал мне свою преданность.