Наваждение - Марч Джессика. Страница 12

Наконец женщина взяла анкету из стопки, лежащей на столе.

— Заполните это, — ледяным тоном произнесла она. Элл сдержалась, хотя глаза ее сузились от ярости. Она взяла анкету и отошла от стола, не говоря ни слова. Здесь не место и не время для ссор. Подойдя к стульям, стоявшим в ряд у стены, она посадила Ники рядом с собой и принялась заполнять анкету. Сначала она написала полное имя — «Николетта Моника Сандеман», — потом домашний адрес и телефон.

И тут же столкнулась с проблемой. Дальше стояли графы «отец» и «место работы отца». Она склонилась над листом, раздумывая, написать что-либо или оставить графы незаполненными. Подняв глаза, она встретила взгляд женщины, которая откровенно ее разглядывала. Элл поняла, что та ждала этого момента, зная досконально все графы анкеты и злорадно наблюдая за смущением Элл.

Решившись, она оставила пустыми эти графы и перешла к следующим. Далее шли истории болезни и «медицинское заключение». Элл написала о всех прививках, которые делали Ники, указав имя домашнего доктора Чарльза Бойнтона, который наблюдал их обеих. Дойдя до слова «госпитализация», она вздрогнула, вспомнив тот мрачный день, когда Ники свалилась с дерева и, ударившись об острый камень, получила глубокую рану в боку. Все платье промокло от крови… Элл боялась тогда, что Ники может умереть. Слава богу, что есть доктор Бойнтон, подумала она. Он позаботился обо всем, и, пока Элл, оцепеневшая от страха ждала в приемной госпиталя Виллоу Кросс, он зашил рану и сделал переливание крови, спасшее ребенку жизнь. Благодарение богу, это был единственный несчастный случай. Ники с тех пор росла здоровой и крепкой девочкой.

Поставив свою подпись внизу листа, Элл подошла к секретарю и отдала ей заполненную анкету.

Женщина взяла лист и, едва взглянув на него, заявила:

— Анкета заполнена неполностью. Вы должны представить информацию по всем пунктам.

Элл замерла, оскорбленная и охваченная нерешительностью. Первым кардинальным правилом, которое X. Д. требовал беспрекословно соблюдать после рождения Ники, было то, что он никогда нигде не должен был быть упомянут как отец ребенка. Он берет на себя ответственность и заботу о матери и ребенке, заявил X. Д., но никаких документов с его именем. Во всяком случае, добавил он, до тех пор, пока он не разведется с Джоан.

В тишине раздался голос Ники, у которой лопнуло терпение:

— Мамочка, чего ты ждешь? Я не хочу опоздать в школу! Не обращая на девочку внимания, секретарь заявила Элл:

— Вы также должны представить свидетельство о рождении ребенка. Оригинал или копию, заверенную нотариусом.

Элл пыталась найти выход из сложившейся ситуации. В свидетельстве, зарегистрированном в городской мэрии, стояло «отец неизвестен». Глядя на самодовольное лицо мисс Дженнингс, Элл подозревала, что и та осведомлена об этом. Ведь в городе полно семей, связанных родственными узами, возможно, кто-то из родственников мисс Дженнингс служил в мэрии. Все эти семьи поколениями работали на Хайлендов, и ничего удивительного, если кто-нибудь затаил на них зло, потеряв работу на фабрике или просто из зависти.

— Прошу вас, — Элл с трудом сдерживалась, — зарегистрируйте моего ребенка. Я принесу все необходимые бумаги завтра.

Может быть, до завтра она уговорит X. Д. согласиться на отцовство или хотя бы разрешить возникшие проблемы. Может быть, даже подделать свидетельство. Все что угодно, только выиграть время.

— Сожалею, — сказала Белинда Дженнингс, — но мы не можем принять ребенка без правильно оформленных документов. В конце концов, мало ли кто сюда заявится и как себя назовет без всяких доказательств.

Дергая мать за платье, Ники взмолилась:

— Я хочу ходить в школу! Я больше не могу играть одна! В первый раз женщина обратила взор на девочку. Элл показалось, что выражение лица толстухи изменилось, утратило презрительное выражение. Элл уже была готова, забыв прежние самоуверенные манеры, умолять. Возможно, это и помогло бы. «Ну что ж, вы знаете обо мне всю правду, но ребенок, здесь при чем?.. — могла она сказать. — Даже если вы ненавидите меня или их, почему должна страдать моя дочь?» Но гордость заставила ее сказать совсем другое.

— Думаю, в правилах бывают исключения, — сказала Элл, и в ее голосе проскользнула легкая угроза, ведь X. Д. мог применить свою власть.

— Понимаю, почему вы не хотите признавать правил, — сказала женщина с усмешкой, — но школы это не касается.

У Элл пол поплыл под ногами, она хотела решительно протестовать, даже пригрозить, как следует. Но побоялась, что женщина может оскорбить ее при Ники, Ее сопротивление было сломлено. Схватив Ники за руку, Элл потащила ее на улицу к машине. Ники была ошеломлена.

— Мама, почему мы уходим? Почему эта леди не записала меня в школу?

— Тихо, дорогая, тихо, — говорила Элл, сажая девочку в машину. — Ты пойдешь в школу, я обещаю.

— Когда? — настаивала Ники. — Почему ты не сказала этой леди о мистере Хайленде?

— Ей скажут, — ответила Элл, испытывая ярость от того, что ребенок, зная, кто ее отец, не смеет называть его так.

Элл долго и упорно спорила с X. Д., когда он потребовал, чтобы Ники не звала его ни «папочкой» или «папой», ни даже «отцом». И он заставил ее замолчать, предъявив ультиматум:

— Или ты подчинишься, или нам придется расстаться. Я не могу позволить, чтобы Ники крикнула «папочка», встретив меня однажды на улице города. И лучше если она с самого начала не станет привыкать к этому. Возможно, потом… когда положение изменится…

Элл старательно учила Ники правилам поведения, угодным X. Д.: мистер Хайленд «очень занят», он не может жить с ними вместе, только изредка будет навещать их, но он платит за их дом, еду и одежду.

Но как объяснить Ники, что ее отказались принять в школу, куда принимают всех детей, даже из самых бедных рабочих районов. Это было свыше ее сил!

Между тем Ники продолжала требовать объяснений:

— Мама, ну скажи, когда? Когда я смогу ходить в школу вместе со всеми детьми?

Элл с силой захлопнула дверцу машины, пресекая дальнейшие вопросы. Когда, обойдя кругом машину, она села за руль, Ники уже замолчала. Она поняла по настроению матери, что сейчас лучше не задавать больше вопросов. Элл включила скорость и нажала на газ. «Бьюик» рванул с места, пронесся по улице и завернул за угол с такой скоростью, что на повороте взвизгнули покрышки и машину слегка занесло.

Элл притормозила и только сейчас поняла, в каком направлении ведет машину. Сердце у нее дико заколотилось, но она не повернула назад, а, упрямо вцепившись в руль, увеличила скорость.

Не обращая внимания на улицы, по которым проезжала, она очутилась за городом, на дороге, ведущей вдоль каменной стены и заканчивающейся у огромной кирпичной арки — входа в поместье Хайлендов. Элл увидела арку, но продолжала мчаться, как будто собиралась идти на таран.

Рост Ники уже позволял ей выглядывать из-за приборной доски, и она тоже увидела прямо перед собой возвышающуюся арку.

— Куда мы едем, мама? — спросила она дрожащим голосом.

— Домой, — кратко ответила Элл.

Ники повернулась, глядя на нее с изумлением, но ничего не сказала. Элл прибавила газ. Она больше не в силах была переносить свое неопределенное положение, жить иллюзиями, теряя время на пустое ожидание лучших дней; что-то надо предпринять — ради Ники, иначе та будет расти изгоем, как это было с ней самой. Она должна заставить X. Д. признать их обеих.

Впереди из-под арки показался привратник. Ворота хоть и были, но, как правило, не закрывались, да и кто бы осмелился въехать без приглашения во владения самого Хайленда? Увидев мчавшийся автомобиль, привратник настолько опешил, что застыл, как вкопанный, глядя на него с изумлением.

Интересно, собирается ли он отскочить? Или она должна будет наехать на него? И, едва подумав об этом, Элл тут же нажала на тормоз. Машина зловеще заскрипела шинами и остановилась в нескольких ярдах от арки.

Уронив голову на руль, Элл зарыдала. Ники, дотронувшись до нее, испуганно прошептала: