Серебро змея - Пирс Энтони. Страница 37

— Слишком плохо, что здесь нет другого места для засады. Но может быть тогда солдаты не додумаются отправиться за подмогой к лопоухим и лопоухие не придут к ним на помощь. Здесь есть шанс.

Кайан подумал, как сильно Лонни отличается от Джон, оставшейся там, дома. Джон запротестовала бы, стала бы настаивать, чтобы ей дали лошадь, пращу и запас камней. Джон захотела бы участвовать в сражении, а Лонни знает то, что она женщина, а сражение дело только мужское. Что же касается Леноры, которую Лонни так напоминала по внешности, то он просто не знал, что и подумать. Все, что он мог вспомнить о Леноре, это то, что он всякий раз в смущении отворачивался от нее, когда она была близко. А ведь ее внешность была почти такой же, как и у Лонни. Как же он был слеп!

Мэтт Бисквит протолкался через толпу людей, пока не оказался рядом с Жаком. — Тебе лучше использовать его, — сказал он, ткнув пальцем на Кайана. — Его и его перчатки.

— Правильно. Кайан, ты будешь в авангарде, на переднем крае атаки. Если, конечно, будет атака. Но она точно будет. Люди Рауфорта не отдадут нам твоего отца без боя. Поэтому и ты, и я, и Бисквит будем во главе отряда. Бисквит хорошо умеет обращаться с мечом, я тоже неплохой боец, а из того, что ты сказал, я думаю, что перчатки сделают тебя более искусным и ловким.

— У меня, э-э-э, в действительности не было настоящей практики, — признался Кайан. Теперь, когда предстояла битва, он чувствовал себя совсем больным. Келвин, герой, никогда бы не почувствовал ничего подобного!

— Ты хочешь, чтобы я надел твои перчатки? — спросил его Бисквит.

— Нет! Я сам надену их, и я хороший боец! Я однажды надевал их в сражении там, у себя дома, в моем родном измерении, и там был только один воин, боец, который был равен мне по силам.

— Твой брат, Келвин, — подсказал ему Жак.

— Да, Келвин. — Он не добавил, что Келвин носил левую перчатку, а он правую. А также что они сражались друг с другом, и их поединок закончился вничью. Кое-какие вещи эти местные бандиты могут о нем узнать, а некоторые он не хотел им открывать даже под пытками.

— Тогда все решено. Мы знаем из твоей последней разведки то, что они придут на рассвете. По пути домой мы остановим их и отобьем у них твоего отца. Если мы сделаем это, то ты нам обещал, что он поможет нам в борьбе против Рауфорта и лопоухих. Правильно, Кайан Найт?

— Ты сам знаешь, что правильно. — Жак казался чересчур воинственно настроенным, но здесь все они были такими. Этому, вероятно, было виной нервное напряжение перед боем и тот факт, что пока что он был скорее источником всяких проблем, чем их решением.

Когда он посмотрел на солдат уже своими собственными материальными глазами, Кайан удивился тому, как же мало он заметил астральным зрением. Они были обычными людьми по мнению Жака, но, очевидно, все они были первоклассными бойцами. Крепкие, сильные, хорошо дисциплинированные, и эти их достоинства были отчетливо видны. Армия его матери была совсем не похожа на эти войска! Они не освободят его отца без боя, и, рассматривая их из своего укрытия, Кайан мысленно спросил себя, а может ли вообще разношерстная команда Жака победить и одержать над ними верх? Затем он вспомнил о перчатках, которые носил, и понял, что у них все же еще есть шанс. Если конечно, он сможет удержаться на лошади и направиться в самую гущу схватки, где они смогут ему помочь.

Кайан вздохнул. Он знал, что в скором времени ему придется убивать, отнимать у людей их жизни, а он ненавидел это делать. Но альтернативой этому было потерять своего отца и возможно, хотя он и не видел ее здесь, свою мать. Он сильно желал начала этой схватки.

* * *

Несколько арбалетных стрел ударилось о землю прямо перед марширующими солдатами, когда Жак выехал из-за деревьев и поднял вверх руку.

— Нам нужен ваш пленник! Сопротивление или отказ передать его означает смерть!

— Клянемся Богами, мы этого не потерпим! — Краснолицый капитан повернулся к своему войску и скомандовал: «Приготовить щиты! Готовься к бою!»

Удачно пущенная арбалетная стрела Смита нашла свою цель. Капитан ухватился за утыканную перьями колючку, пронзившую ему горло выше кольчуги. Ужасно захрипев и издав горлом громкий булькающий звук, он перегнулся через голову своего боевого коня, разбрызгивая по сторонам кровь, пока валился на землю.

— Атака! — скомандовал Жак своей армии головорезов, и у Кайана едва нашлось время, чтобы услышать этот приказ до того, как он уже атаковал передних бойцов. Еще через мгновение он скрещивал с ними свой меч, мастерски нанося рубящие, колющие и режущие удары. Его перчатки знали, что делать, и делали то, что было необходимо. Он увидел отца через клубы пыли и после того, как расправился с пятым человеком, он понял, что вот-вот освободит отца.

— Лопоухие! Лопоухие! — Это кричала Лонни со скалы. Если бы не пыль, он смог бы откинуться назад, посмотреть наверх и увидеть ее. Бой едва успел начаться, а она была уже здесь и кричала им.

Очевидно, лопоухие были не слишком далеко. Может быть, они с помощью магии знали, что должно произойти? Может быть, кто-нибудь из них находился здесь в астральном виде и шпионил за ними? Или может быть потому, что долина с ее лопоухим населением была слишком близко расположена к бандитскому лагерю? Какова бы ни была причина, сомнительно, чтобы всадник успел добраться до них, прося помощи.

Лопоухие теперь были полностью на стороне Рауфорта. В прошлом, как доверительно сообщил ему Жак, дела обстояли совсем по-другому и всякое их общение со смертными было ограничено жертвой, которую приносили один раз в год.

Перевес в битве наступил быстрее, чем можно было ожидать. Кайан обнаружил, что перчатки полностью обрели контроль над его руками, плечами и почти подчинили себе его сознание. Блокировка, колющий удар, взмах мечом — его меч был занят, а щит скрывал от него лица умирающих от его руки людей. Но их ужасные крики разрывал уши. Он не мог уже ни о чем думать, даже удивляться скорости своего клинка и искусным малозаметным движениям руки. Он просто-напросто превратился в убивающую машину.

Затем его лошадь жалобно вскрикнула, и он вылетел из седла, перелетев через ее шею. Каким-то образом перчатки отбросили в сторону меч и щит и заставили его тело совершить акробатический прыжок. Он вскочил на ноги, увернулся от режущего удара мечом, увидел как Бисквит всадил меч в напавшего на него человека, проткнув его насквозь и вытащил свое оружие почти из-под копыт лошади. Эти перчатки орудовали с таким риском, что мороз пробегал по коже.

— Мы должны отступить! Быстрее, пока здесь не появились лопоухие! — Это был голос Жака, раздававшийся из-за клубов пыли. Бисквит протянул руку Кайану, но перчатка, державшая меч, сделала ему знак уходить.

Думая только о том, что он должен найти Лонни, Кайан взобрался вверх по склону холма, выбравшись из пыльного облака. Как приятно снова вдохнуть чистый воздух! Один раз кто-то попытался достать его мечом, но щит отразил удар, даже не двинув вперед руку. Затем он уже оказался выше голов лошадей, пробираясь по скале к Лонни. Было очень трудно идти по крутому склону, но перчатки ни в чем не знали поражения. Они захватывали молодые поросли деревьев и кустарника и подтягивали уже слабо державшие его ноги вверх по тропинке, по которой, казалось, было невозможно взобраться даже горному козлу-гуппу. Как было бы здорово, если бы у него были бы волшебные ботинки, которые управляли бы его ногами, так же, как те волшебные перчатки, которые управляли его руками.

В считанные секунды он был уже на гребне холма. Лонни была наверху скалы, ее глаза остекленев смотрели на лопоухого, который приближался к ней с занесенной дубинкой. Через несколько мгновений лопоухий разобьет ей голову и сбросит ее безжизненное тело вниз. Не удивительно, что перчатки так быстро поднимали его сюда наверх; если бы он понял причину такой их спешки, он бы еще больше старался бы помочь им сделать это быстрее.

Он не смог бы добраться вовремя; разделяющее их расстояние все еще было слишком большим. Но пока он еще только начинал осознавать это, его правая перчатка уже начала действовать. Она взмахнула мечом, подцепив камень, и забросила его в цель приемом, который отец называл «ударом в гольф». Небольшой камень пролетел по воздуху прямо в лицо лопоухому. Затем, как будто бы уже закончив свою работу, перчатка вложила меч в ножны.