Праведники Меча - Марко Джон. Страница 102

— Хватит! — выдавил Касрин, пытаясь вырваться. За спиной адмирала над водой возник гигантский спинной плавник. — Никабар...

Никабар еще раз окунул его в воду. Выкатившимися от напряжения глазами Касрин увидел, как распахнулись белесые челюсти. Никабар энергично работал ногами, взбивая воду. И в следующую секунду чудовище нанесло удар, сомкнув зубы на туловище Никабара и прокусив его. Никабар отчаянно завопил, вода вокруг него заалела. Касрин пробкой выскочил на поверхность. Никабар дергался в пасти акулы, чудовищная рыба мощно била хвостом. Изо рта адмирала хлестала кровь. Он протянул к Касрину руки и с трудом выдавил из себя:

— Касрин, помоги!

Касрин бросился вперед, пытаясь ухватить адмирала, однако акула уже увлекала его под воду. Никабар успел в последний раз окликнуть Касрина, а потом вскрикнул от ужаса и исчез под водой. Последнее, что увидел Касрин, были сияющие синие глаза Никабара, уходившие в глубину, словно два драгоценных камня.

Спеша на помощь нарцам, Джелена то бежала, то катилась вниз по каменистому склону. Скалистый берег был усеян нарскими моряками и пришедшими им на помощь лиссцами. Заходя в воду, они вылавливали израненных и измученных людей. Джелена бросила оружие и зашла в воду по колено, высматривая Касрина. «Бесстрашный» превратился в обугленный скелет, дымящийся на мели. Обстрел прекратился, и теперь слышны были только крики раненых.

—  — Касрин! — позвала она.

Увидев, как на берег с трудом выбирается раненый, она помчалась помогать ему. Обхватив его за плечи, она потащила его к камням. Однако это оказался не Касрин. Джелена в отчаянии снова повернулась к воде.

И тут она его увидела. Удивительно, но пока акулы кормились командой Никабара, Касрину удалось проскользнуть к берегу. Он подплыл к Джелене, приподнялся на колени — и тут же снова рухнул на камни. Джелена бросилась к нему, подняв тучу брызг.

— Касрин! — позвала она.

Он с трудом открыл глаза. Подбежав к нему, она обхватила его голову руками и положила ее себе на колени. У него опухла щека, изо рта сочилась кровь. Но самым пугающим был его взгляд: пустой и мертвый.

— Джелена, — прохрипел он. — Мы справились...

— Да, — спокойно согласилась она, — справились. Но ты ранен...

— Я видел Никабара! — мучительно выдохнул Касрин. — Он мертв.

— Ш-ш, молчи. — Она обхватила его за плечи и помогла выбраться подальше на камни. Там она положила его на спину и краем одежды стерла с его лица кровь. — Просто дыши! — попросила она. — Успокойся.

— Мой корабль погиб.

— Тише, Касрин. Это не важно.

— Важно! — Он закрыл лицо руками. — Мне надо попасть в Талистан! Как ты не понимаешь?

Джелена прекрасно все понимала, но молча гладила его по голове, пытаясь успокоить. «Владыка ужаса», давший бой «Бесстрашному», получил серьезные повреждения. Сломанная фок-мачта упала в воду, почти все паруса сгорели. Палуба кое-где горела, и к небу поднимались струйки дыма. Но это не имело значения. Они потопили «Бесстрашный». И Касрин остался цел.

— Что мне делать? — простонал Касрин. — Я нужен Бьяджио!

— Корабль можно отремонтировать, — мягко пообещала Джелена. — Мы тебе поможем. Касрин горько рассмеялся.

— Отремонтировать? Посмотри на него, Джелена! Это невозможно!

— Ничего невозможного не бывает, — заверила его Джелена. — Как не бывает непотопляемых кораблей. Мы потопили «Бесстрашного»!

28

Капитан Лраго патрулировал воды у берегов Лисса, выполняя приказ Никабара. Несколько часов назад «Бесстрашный» и «Владыка» вошли в пролив, а воды вокруг Сотни Островов оставались мирными. «Зловещий» шел галсами на зюйд-тень-ост, в опасной близости к берегу. Остальных кораблей не было видно, и Лраго уже собирался повернуть на рандеву с «Черным Городом» и доложить, что все спокойно.

Лраго не нравилось порученное задание. Обидно было защищать фланг Никабара и смотреть, как вся слава достается Касрину. Вот почему, когда дозорный доложил о замеченной лисской шхуне, Лраго обрадовался. Он не потерял жизнерадостности и тогда, когда с марсовой площадки доложили о второй шхуне.

Однако, увидев в подзорную трубу дюжину шхун, он окаменел. Корабли Лисса вылетели из какого-то заливчика, словно рой разозленных пчел, явно намереваясь перехватить «Зловещего». Уже видны были острые металлические носовые тараны, ярко блестящие на солнце. Люди на палубе «Зловещего» забегали, и Лраго отдал единственный возможный приказ.

— На обратный курс! — крикнул он. — Уходим!

До других кораблей флота было много миль, а шхуны приближались стремительно. Даже быстроходному «Зловещему» было не уйти от них. Введя корабль в крутой поворот, Лраго приказал подготовить огнеметы и закрыл глаза, обдумывая варианты действий. Не заберись он далеко на юг, шанс бы еще был. Если бы засечь шхуны раньше, тоже еще был бы шанс. Но он не сделал ни того, ни другого, так что шанса не оставалось ни малейшего. Уйти от шхун не хватит скорости, отстреливаться — не хватит огневой мощи даже с огнеметами.

— Не выберемся, — прошептал Лраго.

И каким— то странным поворотом мысли он вспомнил Касрина, вспомнил уверенность капитана в безопасности лисских вод. Касрин согласился с Никабаром, утверждая, что большая часть лисского флота дежурит у Кроута. Чудовищный просчет для такого умного человека.

Просчет?

— Ах ты, грязная вонючка! — пробормотал Лраго и закусил палец, проклиная себя за слепоту. А потом приказал помощнику прекратить бегство.

Тот от изумления выпалил:

— Но почему?

— Мы остановимся и дадим им бой, Дани, — сказал Лраго. — И погибнем.

— Капитан, мы должны добраться до эскадры! Лраго покачал головой.

— Не успеем. А если бы и успели, это ничего не изменило бы. Что-то подсказывает мне, что у нашей эскадры у самой хлопот полон рот.

Лейтенант Дани не стал спорить со своим капитаном. Он остался стоять с ним, сильно побледнев и дожидаясь, когда лиссцы дадут им бой. «Зловещий» успел сделать три метких выстрела, повредив одну шхуну. А потом в бой вступили ее сестры и растерзали нарский корабль, подобно стае акул.

29

После долгого пути верхом Бьяджио добрался до Замка Сохатого. Жаркое полуденное солнце висело в зените, заливая светом долину и древние стены замка. По дороге брели отары овец в сопровождении пастухов и собак, которые, казалось, были в Высокогорье повсюду. Ослики тащили телеги с сеном, медленно исчезая за поворотами извилистой горной дороги. Картина была живописная, и у Бьяджио поднялось настроение. Долгая езда и общество стоического Барнабина сильно его утомили, но открывшийся пейзаж дал ему причину для улыбки.

— Наконец-то! — вздохнул он.

Император остановил коня и осмотрелся. Замок Сохатого трудно было назвать шедевром архитектуры. Он не был великолепным, как Собор Мучеников, не возвышался над местностью, как Черный Дворец. У него не было гигантских башен, окаймленных химерами, — ничего, от чего захватывало бы дух. Бьяджио подумал, что такое простое и незамысловатое строение идеально подходит для принца Высокогорья.

— Может, мне поехать вперед? — предложил Барнабин. — Я сообщу принцу о вашем приезде.

— Ничего подобного вы не сделаете, — заявил Бьяджио. — У меня к принцу дело, и я не хочу оттолкнуть его помпезностью. И потом, от меня воняет дорогой. Сомневаюсь, чтобы Редберн поверил в то, что видит императора. Но тебя он знает? Ты сможешь его убедить?

— Постараюсь. Редберн — мой дальний родственник. Но если он решит, что я заключил союз с Рошаннами, то вряд ли станет мне доверять. Принц не любит имперцев, государь император.

Бьяджио поехал вперед, ничего не ответив Барнабину. Он и так ожидал трудностей, и предупреждения были излишними. Принца убедить будет непросто. Так что Бьяджио пустил свою лошадь быстрее, сокращая расстояние, отделявшее его от замка. Он рассматривал простое строение, любуясь, как оно удачно приютилось между холмами. Поросший зеленым мхом и коричневым лишайником замок казался частью пейзажа и почти растворялся в деревьях. На одной из башен висел знак клана Редберна — алый штандарт с золотыми рогами. Над ним развевался Черный флаг. Бьяджио подумал, что Редберн поднимает Черный флаг вынужденно, не испытывая ни любви, ни преданности. Тем не менее это был добрый знак.