Соломенные люди - Маршалл Майкл. Страница 49

– Собственно, здесь все выглядит так же, как и когда-то, – рискнул я.

Бармен устало покачал головой.

– Мне ли не знать. Когда Ленивый Эд продал свое заведение, он поставил условие. Сказал, что продает свое дело, но не свой второй дом. И потребовал, чтобы все оставалось как есть, пока он не умрет.

– И вы на это пошли?

– Мне оно досталось очень дешево. А Ленивый Эд достаточно стар.

– Как он узнает, что вы придерживаетесь вашего уговора?

– Он до сих пор сюда заходит. Почти каждый день. Если подождете, возможно, увидите его.

Похоже, он заметил мою улыбку и добавил:

– Впрочем, он может оказаться не вполне таким, каким вы его помните.

Я заказал пиво и подошел к столику, за которым сидел Бобби. Мы выпили и немного поиграли в бильярд. Бобби выиграл.

Мы продолжали заказывать пиво, а после того, как мне надоело проигрывать партию за партией, Бобби в течение часа практиковался на бильярде в одиночку. Мой отец оценил бы его настойчивость. Бар в течение долгого времени находился в нашем полном распоряжении, а потом появились еще несколько посетителей. К вечеру мы с Бобби составляли примерно треть от всех клиентов бара. Я между делом спросил Эда, в какое время обычно появляется Ленивый, но, судя по всему, он был полностью непредсказуем. Я подумал было спросить его адрес, но что-то подсказало мне, что бармен его не сообщит и что сам вопрос вызовет у него подозрения. Публика постепенно начинала прибывать – одновременно появились целых четверо, но никто из них не был Эдом.

А потом, в семь, кое-что произошло.

К тому времени мы с Бобби снова играли в бильярд. На этот раз ему уже не столь легко было меня победить. Кто-то поставил на музыкальном автомате классическую запись Спрингстина, и у меня возникло странное чувство, будто я вернулся на двадцать лет назад, во времена геля для волос и широких рукавов. Я уже был достаточно пьян, чтобы испытывать ностальгию по восьмидесятым, что отнюдь не являлось хорошим знаком.

Краем глаза я заметил, что дверь в бар открылась. Все так же склонившись над столом, я бросил взгляд на вошедшего. Какой-то старик. Он посмотрел на меня, а потом вдруг резко развернулся и выбежал на улицу.

Я повернулся к Бобби и закричал, показывая на дверь, но он уже увидел то же, что и я. Метнувшись через зал, он выскочил наружу еще до того, как я успел бросить кий.

На улице было темно, и мы едва успели увидеть сорвавшуюся с места машину – потрепанный старый "форд", разбрасывавший во все стороны гравий. Бобби отчаянно ругался, и я быстро понял почему – какой-то придурок перегородил нам дорогу большим красным грузовиком. Бобби повернулся и увидел меня.

– Почему он сбежал?

– Понятия не имею. Ты видел, в какую сторону он поехал?

– Нет.

Он повернулся и пнул грузовик.

– Заводи машину.

Я снова вбежал в бар.

– Чей грузовик?

Какой-то парень в джинсовом костюме поднял руку.

– Убери его с дороги, черт бы тебя побрал, или мы выпихнем его со стоянки.

Несколько мгновений он таращился на меня, потом встал и вышел.

Я повернулся к Эду.

– Это ведь он, верно? Тот, который убежал?

– Похоже, ему не очень хотелось с вами общаться.

– Что ж, зря, – сказал я. – Поскольку это все равно случится независимо ни от чего. Мне нужно поговорить с ним о прошлом. Я испытываю по нему такую ностальгию, что прямо с ума схожу. Так где он живет?

– Этого я вам не скажу.

– Не раздражай меня, Эд.

Бармен потянулся под стойку. Я достал пистолет и направил на него.

– И этого тоже не надо. Оно того не стоит.

Молодой Эд снова положил руки на стойку. Я понимал, что на нас смотрят другие посетители бара, и надеялся, что никому из них не хочется неприятностей. Люди порой готовы грудью встать на защиту того, кто наливает им пиво.

– Вы из тех, кто готов застрелить другого?

Я посмотрел на него.

– С чего ты взял?

Последовала долгая пауза, затем Эд вздохнул.

– Мне следовало догадаться, что с вами хлопот не оберешься.

– Вовсе нет. Я просто хочу поговорить.

– Он живет на Лонг-Акре, – сказал Эд. – В старом трейлере у ручья по другую сторону небольшой рощицы.

Я бросил ему деньги за пиво и выбежал на улицу, едва не столкнувшись с возвращавшимся водителем грузовика.

Бобби уже был готов. Теперь, когда я знал, куда ехать, место казалось мне знакомым. Лонг-Акр – кажущаяся бесконечной дорога, которая огибает город со стороны холмов. Там не слишком много домов, а ручей, который упоминал бармен, находится значительно дальше, по другую сторону от густых древесных зарослей.

Дорога заняла у нас минут десять. Было очень темно, но Бобби не снижал скорости. Впереди не было видно никаких габаритных огней других машин.

– Возможно, он поехал не домой, – сказал Бобби.

– Рано или поздно он там окажется. Езжай помедленнее. Уже не так далеко осталось, к тому же ты меня пугаешь.

Вскоре мы увидели зеркальную поверхность ручья, казавшуюся серебристой под иссиня-черным небом. Бобби затормозил так, будто врезался в стену, и свернул на едва заметную дорожку. В конце ее виднелись очертания старого трейлера, стоявшего в полном одиночестве. Машины рядом не было.

– Черт, – сказал я. – Ладно. Встань так, чтобы нас не было видно с дороги.

Примерно через полчаса я начал терять терпение. Если Ленивый поехал куда-то в другую сторону, чтобы оторваться от преследователей, то он все равно должен был рано или поздно вернуться домой. Бобби с этим согласился, но по-другому интерпретировал мои слова.

– Нет, – сказал я. – Его я слишком давно знаю, и я не намерен обыскивать его дом.

– Я тебе этого и не предлагаю. Послушай, Уорд. Стоит этому типу тебя увидеть, как он тут же бросается бежать. Ты прав. Тот бар на видео должен был тебе о чем-то напомнить, а этот старик кое-что знает.

– Он мог спутать меня с кем-то другим.

– Возможно, ты слегка и потолстел с тех пор, но все-таки не прибавил сто фунтов и не сменил цвет кожи. Он понял, что это ты. И для старика он бегает довольно быстро.

Я поколебался, но в конце концов согласился. Я немало времени провел в обществе Ленивого Эда. Конечно, я был лишь одним из многих, и, несомненно, с тех пор в баре побывало несколько поколений несовершеннолетних любителей выпить. Но все же я надеялся на более дружественный прием.

Мы вместе вышли из машины и подошли к двери трейлера. Бобби отмычкой вскрыл замок и проскользнул внутрь, а мгновение спустя в окнах загорелся тусклый свет.

Присев на ступеньку, я продолжал наблюдать за происходящим, размышляя о том, подозревали ли мои родители, что однажды случится нечто подобное. Их сын, полупьяный, вломится в трейлер какого-то старика. Мне не нравилось то, каким я стал, но меня не слишком волновало и то, каким я был прежде. Я вовсе не был кем-то из ряда вон выходящим и прекрасно понимал, что именно воспоминания о том, как я играл в бильярд с отцом и как когда-то общался с Эдом, заставили меня пойти в этот бар. Но пока я смотрел на дорогу и прислушивался к возне Бобби внутри трейлера, мне показалось, будто снова слышу голос отца: "Интересно, кем ты стал?"

Десять минут спустя Бобби вышел, держа что-то в руке.

– Что это?

Я выбрался из машины, разминая затекшие ноги.

– Сейчас покажу. Ты чертовски удивишься.

Я включил внутреннее освещение в салоне.

– Так вот, – сказал Бобби. – Ленивый Эд доживает свои последние годы с помощью алкоголя и дошел до такой степени, что прячет пустые бутылки даже от самого себя. Или же он вполне заслуженно получил свое прозвище и ему просто лень их вынести. Там прямо-таки целый склад. Везде я добраться не смог, но все-таки нашел вот это.

Он протянул мне фотографию. Я взял ее и наклонил так, чтобы на нее падал свет.

– Я нашел ее в коробке, стоявшей рядом с тем, что, по-видимому, является его постелью. Остальное оказалось лишь всевозможным мусором, но фотография привлекла мое внимание.