Соломенные люди - Маршалл Майкл. Страница 50

На фото были изображены пятеро подростков – четыре парня и девушка, – и сделано оно было при плохом освещении, а фотограф забыл сказать: "Улыбнитесь". Лишь один парень, стоявший в центре, похоже, понимал, что сейчас его обессмертят. Остальные были схвачены в полупрофиль, и лица их по большей части скрывала тень. Точная дата съемки была неизвестна, но, судя по одежде и качеству отпечатка, она относилась к концу пятидесятых или началу шестидесятых.

– Это он, – сказал я. – Парень в середине.

Мне стало несколько не по себе оттого, что я держал в руках нечто принадлежавшее чужому прошлому и не имеющее никакого отношения ко мне.

– Ты имеешь в виду, что это Ленивый Эд?

– Да. Но фото было сделано пятьдесят лет назад. Когда я был с ним знаком, он уже не выглядел мальчишкой. Ни в коей мере.

– Ладно. – Бобби показал на девушку с левого края фотографии. – А это кто?

Я присмотрелся внимательнее. Все, что я смог различить, – половина лба, волосы, большую часть рта. Молодое и довольно симпатичное лицо. Я пожал плечами.

– Понятия не имею.

– В самом деле?

– О чем ты, Бобби?

– Я могу ошибаться и не хочу тебе подсказывать.

Я посмотрел еще раз, затем перевел взгляд на другие лица. Потом снова взглянул на девушку, однако она так и не вызвала у меня никаких ассоциаций.

– Это не моя мать, если ты так думаешь.

– Я так не думаю. Смотри дальше.

Я снова уставился на фото и наконец обнаружил в чертах девушки что-то знакомое. Еще через несколько секунд меня будто ударило кирпичом по голове.

– Черт побери, – пробормотал я.

– Сообразил?

Я продолжал смотреть, надеясь, что уверенность пройдет. Однако этого не случилось – никаких сомнений быть не могло. Хотя большая часть лица была скрыта, я узнал ее глаза и очертания носа.

– Это Мэри, – сказал я. – Мэри Ричардс. Соседка моих родителей. В Дайерсбурге. – Я хотел еще что-то сказать, даже сам не знаю, что именно, но тут же закрыл рот, внезапно вспомнив совсем другую картину.

Бобби, похоже, ничего не заметил.

– И что же делал в то время Эд здесь, в Монтане? Или что делала здесь она?

– Ты действительно хочешь его сегодня дождаться?

– У тебя есть другой план?

– Возможно, я мог бы показать тебе кое-что еще, – сказал я. – К тому же тут холодно, и я не думаю, что сегодня вечером мы увидим Эда. Поехали назад в город.

У меня дрожали руки, а в горле пересохло.

– Меня это вполне устраивает.

Выйдя из машины, я подошел к трейлеру и проник внутрь. Я написал записку на обратной стороне фотографии, извинившись за вторжение, и положил ее на столик. Добавив внизу номер своего сотового, я вышел, на ходу придавив фотографию каким-то журналом.

Бобби ехал назад в город с выключенными фарами, но мы никого по пути не встретили, а когда проезжали мимо бара, старого "форда" на стоянке не было. Лишь позже я сообразил, что там не было и большого красного грузовика.

Глава 21

Мы сняли номер в "Холидей-Инн". Я принял душ и немного расслабился, дожидаясь Бобби. Комната была чистой, аккуратной и внушающей доверие. В руке я держал большую чашку кофе, которую принес мне молодой человек в красивой белой униформе и с самой лучшей из профессиональных улыбок. У меня лично нет привычки улыбаться всем подряд, и меня вполне устраивает общество людей, не знающих моего имени.

Я жалел, что не взял фотографию. Мне хотелось взглянуть на нее снова. Я уже начал убеждать себя в том, что увиденное мной было лишь игрой света и тени. Мертвое лицо Мэри, казалось, навсегда отпечаталось в памяти. Ее тело сейчас лежало в холодной секции морга, но вряд ли кто-то мог понять, что с ней случилось. Я подумал, что, возможно, им следовало бы об этом узнать и что я был не вполне прав, сбежав из Дайерсбурга. Возможно, телефонный звонок в полицию мог бы направить следствие в нужную сторону. Конечно, они спросили бы мое имя и данные, но можно было бы что-нибудь сочинить. Это я как раз умел делать хорошо.

Я уже потянулся к телефону, когда в дверь постучал Бобби. Оставив телефон в покое, я выбрался из кресла.

– Ты в порядке? – спросил он, закрывая дверь.

– Странные это были дни, Бобби.

Открыв ноутбук, я поставил его на стол. Жестом предложив Бобби сесть в другое кресло, я вставил DVD-диск в дисковод и вывел на экран сцену в баре.

Громкая музыка. Хаос. Пьяные движения человека, державшего камеру. Приступ кашля, затем проход за угол, туда, где играли в бильярд. Спиной к камере стояла молодая пара, а рослый бородач и его подруга готовились нанести удар.

Камера приблизилась, и девушка с длинными волосами подняла взгляд. Я нажал "паузу", зафиксировав на экране ее лицо. С помощью нескольких клавиш я сохранил изображение, затем запустил "Фотошоп". Открыв файл, я увеличил изображение женского лица. Захватив кусок фона, затер им нижнюю часть ее длинных волос, затем увеличил щеки, сделав их старше и шире, а потом изменил прическу на более подходящую для старой женщины в 2002 году. Добавив седины, я применил фильтр, чтобы замаскировать резкие контуры, и уменьшил изображение до половины его натуральной величины, чтобы грубая обработка меньше влияла на качество картинки.

На то, что часть сцены вокруг женского лица выглядела теперь весьма странно, можно было не обращать внимания, но в то, что появилось в центре, трудно было поверить. Я подозревал это еще с тех пор, как побывал в трейлере Эда, но от того, что я увидел на экране, у меня перехватило дыхание.

– Что ж, – очень тихо сказал Бобби. – Это опять она. Вместе с твоими родителями.

– Но они познакомились с Мэри лишь тогда, когда переехали в Монтану.

– И что, они говорили: "Эту Мэри мы никогда не знали и никогда с ней прежде не встречались"?

– Они вели себя так, словно были знакомы лишь несколько лет. – У меня кружилась голова. – И я помню, как мать рассказывала, что познакомилась с Мэри, когда та зашла к ним с печеньем в тот день, когда они въехали в дом.

– При том, что на самом деле они были знакомы тридцать лет с лишним.

Бобби прокрутил запись вперед и остановил ее на изображении девушки, которая сидела, скрестив ноги и покачиваясь, на полу родительской гостиной.

Я кивнул. Ее нос и скулы были видны настолько отчетливо, что даже не требовалось никакой обработки. Это была Мэри.

– Так что ты думаешь насчет Эда? Мог он снимать?

– Единственный раз, когда я видел его и отца вместе, они вели себя так, будто не знали друг друга.

Я уже рассказал про тот случай Бобби, пока мы ехали в бар.

– Но они наверняка были знакомы. Все они. По какой-то причине Мэри уезжает из города, возможно, даже вскоре после событий, показанных на видео. Она, выходит, жила в Монтане задолго до того, как туда переехали мои родители. Тем временем родители и Эд продолжают жить здесь, но не общаются, и в тот единственный раз, когда я случайно свожу их вместе, отец делает вид, будто не узнал Эда.

Я попытался вспомнить все случаи, когда встречался с Мэри в доме родителей, но лишь все больше убеждался, что они действительно были знакомы еще до переезда в Монтану и им порой нелегко было это скрывать. Я не понимал, зачем они утаивали этот факт от меня, считая подобное поведение лишь непонятным проявлением эгоизма.

Теперь же я понял, что родители переехали туда с определенной целью.

– Они перебрались туда, поскольку думали или знали что должно что-то произойти, и именно поэтому трое из них делали вид, будто не знакомы друг с другом.

– Ты делаешь чересчур далеко идущие выводы.

– Разве? Возможно, Мэри убили не просто из-за того, что она попалась им на пути. Возможно, у того, кто появился возле дома, было две задачи, и одна из них – Мэри.

Бобби немного подумал, затем кивнул.

– А потом, когда ты появляешься в Хантерс-Роке, Эд бежит прочь, словно перепуганный кролик.

– Нам надо было оставаться у его трейлера.