Жемчужина Сиднея - Маршалл Паола. Страница 36

— Я не пьян, я ранен, — прохрипел Том. — Помоги, Рамси.

— Боже правый, здесь еще один, — заметил майор Мензес, презрительно толкнув ногой парня с перебитым кадыком.

— Их двое, не меньше, — пробормотал Том, тяжело опираясь на Пата Рамси.

— Двое! — воскликнул Пат. — Где же другой?

Юный Осборн отыскал второго, а майор Мензес осмотрел его.

— Он чуть не убил обоих, — протянул Мензес, вставая. — Тот говорить не сможет, а этот, считай, евнух. Чем ты его стукнул, Дилхорн? Кирпичом?

Паркер подобрал дубину, а Пат усадил Тома на невысокую ограду.

— У него голова разбита и левое плечо, — сообщил он. — Вот, Осборн, поддержи его. А я хочу посмотреть, что Дилхорн с ними сделал.

Пока один из молодых офицеров бегал за стражей, Пат осмотрел жертв Тома.

— Просто ради любопытства, Дилхорн, чем же ты их ударил?

Том посмотрел на Пата. Он был слегка контужен, один глаз уже заплыл, а на лице проявились следы ушиба.

— Рукой… чуть не сломал ее, и ногой… — Он указал на носок своего начищенного ботинка.

— Давайте отведем его к мадам Фебе, — предложил Осборн.

— Нет! — воскликнул Том. — Домой. Эстер волнуется. Двуколка за углом, я смогу править.

— Она разволнуется еще сильнее, если тебе придется править лошадьми в таком состоянии, — возразил Пат, решив воспользоваться возможностью увидеть изнутри виллу Дилхорнов. — Мы с Паркером отвезем тебя.

— Я тоже с вами, — добавил Осборн.

— Нет, парень, места не хватит, — ответил Пат. — Но позже мы тебе все расскажем.

Увидев, как наполовину оглушенный Дилхорн разделался со своими врагами, Рамси зауважал его еще сильнее. Этот глупец Джек Кэмерон еще легко отделался.

Они подъехали к вилле Дилхорнов часа в два ночи. Том передал Пату ключи. За дверью их поджидал Миллер с пистолетом в руке и встревоженная Эстер, держащая подсвечник. Двое офицеров помогли Тому войти в прихожую.

— Том, что случилось? — резко спросила Эстер, подозрительно поглядывая на Стивена Паркера и Пата.

Том поднял голову.

— Я не пьян, — с трудом произнес он. — Я обещал тебе, помнишь? — Эта маленькая речь отняла у него столько сил, что ему пришлось навалиться на Рамси всем своим весом. — На меня напали. Друзья отвезли меня домой.

Паркер не сводил глаз с Эстер. На ней было розовое шелковое кимоно с кремовыми и желтыми ирисами. От слабости ее лицо казалось прозрачным, но оставалось таким же красивым и полным сочувствия.

Как только первый испуг прошел, Эстер поставила свечу и принялась отдавать распоряжения. Миллера послали за помощью. Пат Рамси и Паркер отвели Тома в спальню.

Вслед за Эстер они поднялись по широкой лестнице, миновали китайских идолов и вошли в бронзовые двери. Эстер принялась зажигать белые и голубые свечи, стоящие в фарфоровых подсвечниках.

Удивленные взгляды офицеров развеселили ее. Эстер заглянула в гардеробную и вернулась с бесценной китайской чашей. Мужчины расступились, и она начала обмывать лицо Тома.

После возвращения Миллера офицеров больше ничто здесь не задерживало. Эстер отвела их в гостиную и налила бренди. Горничная принесла бутерброды.

— А теперь я вынуждена спросить вас, — хладнокровно сказала Эстер, — что же случилось до и после того, как вы его нашли.

Ее голос был таким властным, что Пат беспрекословно подчинился. Когда он закончил, Эстер спросила:

— Вы знаете, кем были эти негодяи… и почему они напали на него?

Она догадывалась, что это нападение как-то связано с недавней переменой в поведении Тома, но предпочла не говорить об этому Пату.

Рамси покачал головой.

— Нет, понятия не имею. Скорее всего, его хотели ограбить. Мерзавцы так тяжело ранены, что вряд ли смогут что-нибудь объяснить страже.

— Он умеет постоять за себя, — задумчиво произнесла Эстер. — Вы очень нам помогли. Мы будем вечно вам благодарны.

Они ушли. И ни один из них не мог сказать точно, что произвело на него более яркое впечатление — дом или Эстер.

На следующий день только и разговоров было, что о ночном приключении.

— Вы бы видели эту спальню, — восклицал Пат. — Люси Райт не преувеличивала, она даже не все сказала. Там полно сокровищ: божки из слоновой кости, китайские вазы, шелка, лакированная мебель… и кровать! Ничего подобного я в жизни не видел. Никакого балдахина, куча подушек, а сама огромная, как бальный зал. Клянусь богом, на такой кровати можно развлекаться со всеми девицами мадам Фебы одновременно!

Том поправлялся быстро. Он сказал Эстер, что это была неудачная попытка ограбления. Оба раненых оказались беглыми заключенными, скрывавшимися в буше недалеко от Сиднея и промышлявшими воровством. Тот, который мог говорить, сказал судье, что им нужны были деньги и ценности Тома. И у Тома, и у Эстер имелись причины для сомнений. Том считал, что за покушением стоит Кэмерон, но доказательств у него не было.

Были и другие неприятности. Его обозы, развозившие грузы между Сиднеем, Параматтой и отдаленными поселениями, постоянно подвергались нападениям. У его людей не было оружия, а у бандитов оно было, и в последней стычке одного из возчиков тяжело ранили.

Предполагалось, что грабежом занимаются беглые каторжники и безработные.

— Не знаешь, кто может стоять за этим? — спросил Том у старшего возчика О’Нилла. Они встретились на одном из причалов в гавани.

— Нет, но… — Он помолчал. — Ни на кого больше не нападают, кроме нас.

— Верно. Если нас опять ограбят, в следующий раз я поеду с тобой. Я возьму оружие и полдюжины верных людей.

Больше Том ничего не добавил. Время покажет, были ли грабежи простым совпадением, или же признаком того, что Джек Кэмерон изменил свою тактику. К несчастью, это опять придется скрыть от Эстер.

Губернатор пригласил Дилхорнов на обед. Для Эстер это был один из последних выходов в свет перед рождением ребенка.

Макуайр заметил, что сиднейские сплетники оказались правы: бессердечный Том Дилхорн невероятно внимателен к своей беременной жене. От него не укрылись ни случайные прикосновения, ни поспешность, с которой Том бросался на помощь Эстер, ни влюбленные взгляды. Рядом с ними губернатор чувствовал себя стариком.

После обеда жена губернатора отвела Эстер в свою комнату, а Макуайр тем временем предложил Тому бренди и сигары. От последнего Том отказался. Он пытался понять, для чего все это затеяно, и решил вернуться к «образу» предпринимателя (за обедом он вел себя как безукоризненно вежливый английский джентльмен).

— Дело в том, — начал Макуайр, после того, как они обсудили возможности освоения внутренних земель, — вам известно, как упорно я добивался вашего согласия стать мировым судьей. — Он умолк.

Том многозначительно кивнул.

— Но… — произнес он.

Макуайр заметно удивился, и Тому пришлось продолжить.

— Я знаю, что когда на меня так смотрят и обращаются столь доверительным тоном, всегда найдется какое-нибудь «но»!

— Что ж, — со смехом продолжил губернатор. — Несмотря на мое искреннее желание назначить вас мировым судьей и уверенность в вашей честности и порядочности, мировые судьи обычно не уродуют армейских офицеров в борделях! Я готов закрыть на это глаза, так что мое «но» заключается в следующем. У меня сложилось впечатление, что до недавнего времени вы были готовы согласиться, но затем вновь передумали. Не буду вдаваться в подробности, но, по-моему, я знаю, в чем дело.

Том ответил улыбкой.

— Слишком много «но», и вы наверняка понимаете, почему я намерен отказаться от подобной чести.

Губернатор кивнул, и добавил:.

— Вы оправились после ранения, но, как я понял, у вас теперь другие затруднения… по крайней мере, так говорят.

— Верно, и я не хотел бы терять свободу действий.

— Понимаю… но я хочу взять с вас обещание, что, когда ваши дела будут приведены в порядок, вы согласитесь стать мировым судьей. Я знаю, что вы сдержите свое слово и не попытаетесь уклониться. Я обращаюсь к вам, как губернатор, мистер Дилхорн, а не как друг. В противном случае я лишу вас свободы действий, не дожидаясь, пока ваши текущие затруднения будут улажены.