Леди туманов - Мартин Дебора. Страница 84

— Глупцы! — раздался голос. Все повернулись и увидели Рейнальда, стоявшего на алтаре.

По рукаву его струилась кровь, и Кэтрин удивилась: как, раненный в плечо, этот человек сумел вскарабкаться на дольмен? Но, похоже, в нем уже не осталось ничего человеческого. Глаза его сверкали жутким огнем, и в своем белом балахоне он напоминал какое-то неукротимое божество.

Страх окатил ее ледяной волной. Этот человек собирался сделать ее матерью своих детей… И никаких сомнений по поводу того, что он добьется своего, у нее больше не осталось.

Крупные капли дождя застучали по земле. Но сэр Рейнальд не обратил на это ни малейшего внимания. Вытащив из-за пояса кривой кинжал, он указал им на Эвана.

— Ты совершил роковую ошибку. И поэтому вместо быка принесут в жертву тебя. — Страшная гримаса исказила его лицо. Наверное, Рейнальд считал ее улыбкой. — Но сначала ты должен стать свидетелем моей свадьбы. А затем я возьму ее здесь, прямо на этом алтаре. Я собирался провести свою первую ночь в уединении. Но так будет несравненно лучше.

Эван, застонав, попытался вырваться из рук державших его людей.

— Ты не посмеешь никого и пальцем тронуть, Рейнальд! Тебе не удастся скрыть убийство баронета, всеми уважаемого сквайра и известного ученого! Тебя найдут. И посадят на цепь, как бешеную собаку!

Рейнальд расхохотался:

— Ты ничего не понимаешь, глупец. Я обладаю властью, о которой ты и понятия не имеешь. Годы я посвятил изучению древних преданий. И когда мое знание соединится с властью, которую дарует сосуд, — никто не посмеет встать мне поперек пути. Никогда! — Он поднял сосуд над головой. — Как сказано в преданиях о сосуде: тот, кто возьмет в жены наследницу силы и власти Морганы, — сделается непревзойденным воином. Никто не сможет сразить его. Когда мы с Кэтрин дадим клятву и отопьем из сосуда — мы станем как боги! Ты слышишь! Как боги!

Кэтрин, расширив глаза, смотрела на сосуд. Он вдруг начал светиться, словно подтверждая слова сэра Рейнальда о заключенной в этой древней реликвии магической силе. Оранжевое пламя скользнуло по поверхности сосуда, и Кэтрин не в состоянии была отвести от него взгляд. Никогда ничего подобного она не видела. Послышался невнятный ропот стоявших вокруг нее приспешников Рейнальда. На какой-то момент ужас охватил Кэтрин. Как можно противиться человеку, способному пробудить древние силы? И она, и Эван, и все остальные — всего лишь ничтожные букашки перед лицом того, что таила магия предков.

Продолжая держать сосуд над головой, Рейнальд разразился торжествующим, почти сатанинским хохотом, упиваясь своей властью над жалкими, застывшими в оцепенении у подножия дольмена людьми. И в эту минуту раздался удар грома. Такой оглушительный, что мужчина, бдительно стороживший Кэтрин, отпрянул в сторону.

И то, что явилось ее глазам в ослепительном свете молнии, заставило Кэтрин потерять дар речи.

Молния ударила прямо в бронзовый сосуд и пронзила сэра Рейнальда насквозь.

Кэтрин стояла ни жива ни мертва, глядя на сотрясаемую жуткими конвульсиями человеческую фигуру. Предсмертный вопль вырвался из груди сэра Рейнальда, но какую-то долю секунды словно чья-то могучая воля помогала ему удержаться на ногах.

А потом свет молнии погас, и Рейнальд рухнул вниз, как марионетка, небрежно брошенная кукловодом на пол.

Кэтрин отвернулась от обуглившегося трупа, но никуда нельзя было деться от запаха паленой плоти. Мужчина, стоявший рядом, завопил:

— Это дурной знак! Это дурной знак! — и кинулся бежать, как и все прочие друиды, в панике повторявшие его слова.

Через несколько секунд на поляне остались лишь Эван и его друзья. Бросившись к Кэтрин, он схватил ее в свои объятия.

Она, падая, спрятала лицо на его груди.

— Эван!.. О Боже… Эван!

— Как ты? — шептал он, прижимая ее к себе. — Это чудище не причинило тебе вреда?..

— Нет, нет… — пробормотала Кэтрин. — Хотя он собирался жениться на мне и держать взаперти у себя в поместье… но ты сам слышал, чего он хотел… — Кэтрин всхлипнула и вновь разразилась рыданиями.

Эван принялся нежно гладить ее, шепча ласковые слова утешения:

— Теперь все позади, любовь моя. Ты со мной. Его уже нет.

Кэтрин напряглась:

— Он умер? — спросил она, хотя никаких сомнений в этом быть не могло. Никто не выжил бы после такого.

— Уверен, — Эван ткнулся лицом в ее волосы. — Ты видела сосуд перед тем, как ударила молния?

— Видела. — Она вскинула на Эвана глаза. — Почему он вдруг засветился?

Он покачал головой, взгляд его затуманился:

— Не знаю, любовь моя. Не знаю.

. — Господи праведный! — услышали они восклицание за своей спиной.

Кэтрин и Эван обернулись. Сэр Хью стоял возле дольмена.

— Вы только взгляните! Камень раскололся на две половины!

Кэтрин содрогнулась с ног до головы и снова уткнулась лицом в грудь Эвана, Она не могла заставить себя посмотреть на треснувший дольмен. Никогда ей не забыть выражения, которое промелькнуло на лице сэра Рейнальда, когда в него ударила молния… то была смесь недоверия, ужаса и боли. Никто не заслуживает столь страшного конца, даже злодей, подобный сэру Рейнальду.

И все же во всем этом просматривалась некая закономерность.

Он жаждал сверхъестественной силы… и он получил ее. Больше, чем в состоянии вынести человек. Наверное, существует предел тому, на что могут претендовать обыкновенные смертные. И даже мечтать о запретном человеку заказано.

— А как же сосуд? — спросил Эван у сэра Хью. — Что с ним?

Кэтрин вся сжалась. Сосуд. Действительно, что с ним?

Им ответил Рис, и в голосе его звучало благоговение:

— Идите сюда. Случилось невероятное…

Эван хотел было оставить Кэтрин одну и пойти посмотреть, но она не отпустила его, и они вдвоем двинулись к дольмену. Все происшедшее было связано с этой ее семейной реликвией, и Кэтрин хотела знать, что с ней сталось. Оба осторожно обошли ту сторону дольмена, где возле сэра Рейнальда на коленях стоял Бос, еще надеясь найти какие-то признаки жизни в распростертом теле.

Кэтрин старалась не смотреть на дольмен и черную трещину, расколовшую его пополам. Но при виде сосуда… вернее того, что осталось от него, она ахнула.

Удар молнии расплавил бронзовый сосуд, превратив его в бесформенный кусок металла. На том месте, где было изображение ворона, осталось только почерневшее пятно.

Но зато с другой стороны изображение девушки и воина совершенно не пострадало.

Словно в забытьи, Кэтрин протянула руку к сосуду, но Эван остановил ее:

— Обожжешься!

Глядя на искореженный металл, Кэтрин прошептала:

— Не думаю, что кто-то теперь сможет выпить из него хотя бы глоток.

— Нет, конечно, — согласился Эван.

— Пожалуй, следует отправить кого-нибудь за констеблем в Кармартен, — сказал сэр Хью. — Наверное, придется мне взяться за это дело. — Он повернулся и пошел прочь.

— Пойду проверю, не прячется ли кто-нибудь из этих выродков поблизости в лесу, — пробормотал Рис. — Но вряд ли, они все перепугались до смерти. — И он направился в сторону леса, окружающего поляну.

— С вашего разрешения, мадам, — проговорил Бос, — я вернусь в замок и сообщу слугам обо всех этих событиях. Сейчас там наверняка все находятся в страшном волнении.

Кэтрин кивнула и проводила Боса глазами. На месте трагедии остались лишь двое живых — она и Эван.

Обняв за талию, Эван повел ее прочь от дольмена. Гроза, словно по мановению волшебной палочки, стихла. Казалось, силы природы, возмущенные непомерными претензиями сэра Рейнальда, взбунтовались и мгновенно успокоились, едва его не стало.

И вот первые лучи восходящего солнца осветили верхушки деревьев. Древние дубы по краям поляны окрасились в золото и пурпур — настоящее праздничное многоцветие.

Кэтрин остановилась в центре поляны и подняла голову вверх, к небу. Казалось, Природа после того, как смела с пути безумца, покусившегося управлять ею, снова обрела спокойствие и преисполнилась щедрости.