Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света) - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 147

Когда королева вернулась в спальню, Таэна успела вновь задремать. Голова кружилась. — «Слишком много вина и слишком мало сна», — сказала она себе. Не каждую ночь приходится вставать дважды под аккомпанемент таких отчаянных новостей. — «По крайней мере, я могу встать. Роберт был бы слишком пьян, чтобы подняться, забросив все дела. Вся тяжесть власти свалилась на Джона Аррена». — Ей доставляло удовольствие думать, что она стала лучшим королем, чем был Роберт.

Небо за окном уже начало светлеть. Серсея села в кровати рядом с леди Мерривезер, прислушиваясь к ее тихому дыханию, глядя, как поднимается и опускается ее грудь. — «Снится ли ей Мир?» — подумала она. — «Или ей снится ее любовник со шрамом и опасный темноволосый мужчина, которому невозможно отказать?» — Она была абсолютно уверена, что Таэне не снится лорд Ортон.

Серсея взяла в ладонь грудь женщины. Сперва она показалась мягкой, но после прикосновения затвердела. Кожа под ладонью была гладкой как шелк. Она легонько ее сдавила, затем провела большим пальцем по крупному темному соску, вперед-назад и вновь вперед, пока не почувствовала, что он затвердел. Когда она подняла глаза, то увидела, что Таэна лежит с открытыми глазами.

— Тебе приятно? — спросила она у нее.

— Да, — ответила леди Мерривезер.

— А так? — Теперь Серсея ущипнула сосок, сжав его посильнее между пальцами и потянув.

Мирийка вздохнула от боли.

— Мне больно.

— Это просто вино. На ужин я выпила целую бутылку, и еще одну со вдовой Стокворт. Мне пришлось пить вместе с ней, чтобы ее успокоить. — Она сжала и второй сосок Таэны, потянув его, пока женщина не вскрикнула. — Я королева. Я хочу заявить о своих правах.

— Делайте все, что пожелаете. — Волосы Таэны были такими же темными, как у Роберта, даже между ног, и когда Серсея прикоснулась к ней там, она обнаружила, что они влажные, а у Роберта всегда были колючими и сухими. — Пожалуйста, — произнесла мирийка. — Продолжайте, моя королева. Делайте со мной все, что хотите. Я вся ваша.

Но все было не так. Она не могла ее чувствовать, тогда как Роберт, когда брал ее, все чувствовал. В этом не было удовольствия. Не для нее. А для Таэны было. Ее соски казались двумя темными бриллиантами, ее щелка была горячей и скользкой. — «Роберту ты бы понравилась, на час-другой». — Палец королевы скользнул внутрь болотца мирийки, затем второй. Она подвигала ими вперед-назад. — «Но едва он излил бы в тебя свое семя, он с трудом бы вспомнил твое имя».

Ей захотелось проверить, будет ли с женщиной так же трудно, как всегда было с Робертом. — «Десятки тысяч твоих детей погибли от моих рук, Ваше Величество», — пронеслось у нее в голове, когда третий ее пальчик скользнул в мирийку. — «Пока вы сопели, я слизывала ваших сыновей с моего лица и пальцев, одного за другим, всех этих липких принцев. Вы заявляли о своих правах, милорд, но в темноте я пожирала ваших наследников». — Таэна вздрогнула. Она выдохнула несколько слов на чужом языке, затем снова содрогнулась, выгнула спину и вскрикнула. — «Она закричала словно ее проткнули», — решила королева. На мгновение она представила, что ее пальцы это клыки кабана, раздирающие мирийку от паха до горла.

Все равно не то.

Ни с кем ей не было так хорошо, как с Джейме.

Когда она попыталась убрать руку, Таэна перехватила ее и поцеловала пальцы.

— Милая королева, как мне отблагодарить тебя? — Ее пальцы скользнули по бедру Серсеи и коснулись ее щелки. — Скажи мне, чего ты хочешь, любовь моя.

— Оставь меня. — Серсея отвернулась и, дрожа, накрылась одеялом. Начинался рассвет. Скоро настанет утро, и все это забудется.

Но этого так и не случилось.

Джейме

Горны издали пронзительный звук, разорвав спокойный голубоватый вечерний воздух. Джосмин Пекльдон моментально оказался на ногах, метнувшись к поясу с мечом своего хозяина.

«У мальчишки верная хватка».

— Разбойники обычно не трубят в трубы, предупреждая о своем нападении, — сказал ему Джейме. — Меч мне не пригодится. Скорее всего, это мой кузен, Хранитель Запада.

Когда он выбрался из своего шатра, всадники — дюжина рыцарей с парой десятков конных лучников и солдат эскорта — как раз спешивались.

— Джейме! — проревел лохматый мужчина в золоченой кольчуге и плаще, подбитом лисой. — Истощал и белый как мел! Да еще с бородой!

— Эта что ли? Это так, щетина, по сравнению с твоей гривой, брат. — Пышная борода сира Давена и его роскошные усы переходили в пушистые бакенбарды, густые, словно живая изгородь, дополнявшиеся буйной шевелюрой, примятой снятым только что шлемом. Где-то посреди этой чащи волос торчал курносый нос и пара живых карих глаз. — Неужели какой-нибудь негодяй стащил твою бритву?

— Я поклялся не стричь волос, пока мой отец не будет отмщен. — Для человека выглядевшего столь похожим на льва, голос Давена Ланнистера был робок словно ягненок. — Но Молодой Волк первым добрался до Карстарка. Украл у меня возможность с ним рассчитаться. — Он отдал шлем оруженосцу и провел пятерней по примятым железом волосам. — Немного волос мне даже нравится. Ночи становятся холоднее, а немножко растительности на лице не дает замерзнуть. Ах да, и тетя Дженна всегда говорила, что у меня кирпич вместо подбородка. — Он сжал Джейме в объятьях. — После Шепчущего Леса мы все за тебя переживали. Слышали, что лютоволк Старка порвал тебе горло.

— Ты пролил по мне пару горьких слез, брат?

— Половина Ланниспорта ходила в трауре. Женская часть. — Взгляд сира Давена зацепился за культю. — Так это правда. Эти ублюдки отрубили тебе правую руку.

— Ничего, у меня теперь есть новая, из чистого золота. Так много нового узнаешь, когда становишься одноруким. Теперь я стал пить меньше из боязни облиться и при дворе реже чешу задницу.

— Это верно. Может, мне тоже стоит избавиться от своей. — Он засмеялся. — Это сделала Кейтлин Старк?

— Варго Хоут. — «Откуда только появляются все эти слухи?»

— Кохорик? — Сир Давен сплюнул. — Тьфу на них, вместе с его Бравыми Ребятами! Я говорил твоему отцу, что лучше бы сам отправился фуражиром, но он меня не послушал. «Некоторые поручения могут выполнить только львы», — сказал он. — «А фураж оставь псам с козлами».

Джейме узнал слова своего отца. Он почти услышал его голос. — Пойдем внутрь, брат. Нам нужно поговорить.

Гарретт разжег жаровни, и от их тлеющих углей шатер Джейме наполнился приятным теплом. Сир Давен сбросил плащ и отдал его Малышу Лью. — Ты, парень, часом не Пайпер? — Прорычал он. — Что-то ты какой-то мелкий?

— Я Льюис Пайпер, милорд.

— Как-то я сильно побил твоего брата в рукопашной. Этот хлюпик обиделся, когда я спросил его, не его ли сестра нарисована танцующей голой на его щите.

— Это символ нашего рода. У нас нет сестер.

— Очень жаль. У вашего символа славные сиськи. С другой стороны, кто же станет прятаться за спиной голой женщины, а? Каждый раз ударяя по щиту твоего брата я чувствовал смущение, недостойное рыцаря.

— Довольно. — Рассмеявшись, прервал его Джейме. — Отстань от него. — Пия налила для них вина из котелка, помешивая в нем ложкой. — Мне нужно знать, чего ждать в Риверране.

Кузен пожал плечами.

— Осада затягивается. Черная Рыба сидит в замке, мы сидим вокруг. Ужасно скучно, если хочешь знать. — Ответил сир Давен, усевшись на складной стул. — Талли нужно сделать вылазку, чтобы напомнить всем, что мы все еще на войне. Будет так мило, если он зарубит несколько Фрейев. Для начала Римана. Его редко видят трезвым. Ох, и Эдвина. Этот не такой толстый как отец, но так же весь кипит от гнева, как ведро полное гноя. А уж наш новоявленный сир Эммон… нет, лорд Эммон, спасите нас Семеро! Не дай боги забыть его новый титул… Наш лорд Риверрана не делает ничего, только дает мне советы, как вести осаду. Он хочет, чтобы я захватил замок, его не повреждая, поскольку теперь это владение его милости.

— Вино еще горячее? — Поинтересовался Джейме у Пии.