Пир стервятников - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 135

Джейме понимал, что она права.

– Если у Рослин родится девочка...

– Ее можно будет выдать за Тая с согласия старого лорда Уолдера. Да, я тоже об этом думала. Но не менее вероятно, что будет мальчик, и его отросточек бросит тень на все наше будущее. Да и сир Бринден, если переживет осаду, может предъявить на Риверран права от своего имени... или от имени юного Роберта Аррена.

Малютку Роберта Джейме помнил по Королевской Гавани – в четыре года тот все еще сосал материнскую грудь.

– Аррен не доживет до того, чтобы дать потомство. И зачем лорду Орлиного Гнезда Риверран?

– Зачем человеку, у которого есть горшок золота, нужен еще один? Людям свойственна алчность. Надо было Тайвину отдать Риверран Кивану, а Дарри – нам. Я бы сказала ему об этом, если бы он соизволил спросить меня, но когда твой отец слушал кого-нибудь, кроме Кивана? – Леди Дженна тяжко вздохнула. – Заметь, я не упрекаю Кивана за то, что для родного сына он выбрал более безопасный замок. Я слишком хорошо его знаю.

– Желания Кивана и желания Ланселя, похоже, расходятся. – Джейме рассказал тетке о решении Ланселя отречься о лордства, жены и земель, чтобы стать воином святой веры. – Если вы все еще хотите получить Дарри, напишите Серсее и изложите ваши резоны.

– Нет, эта лошадка уже ушла со двора, – отмахнулась чашей леди Дженна. – Эм забрал в свою дурную голову, что будет править речными землями. А Лансель... думаю, мы должны были предугадать это заранее. В конце концов, жизнь, посвященная вере, не так уж отличается от той, что посвящена королю. Но Киван, боюсь, будет в ярости. Как Тайвин, когда тебе вздумалось надеть белое. У Кивана по крайней мере остался еще наследник, Мартин. Можно женить его на Ами-открой-ворота вместо Ланселя. Да помогут нам Семеро. Кстати, о Семерых – с чего вдруг Серсея позволила Септе снова вооружиться?

– Уверен, что причины у нее были, – пожал плечами Джейме.

– Причины? – Леди Дженна издала неприличный звук. – Хорошо, если они окажутся вескими. Мечи и Звезды даже Таргариенам не давали покоя. Сам Завоеватель старался не настраивать их против себя. А когда Эйегон умер и лорды подняли восстание против его сыновей, оба ордена принимали в нем самое деятельное участие. Их поддерживали наиболее благочестивые лорды и многие простолюдины. Мейегору стоило большого труда разделаться с ними. Он платил золотого дракона за голову каждого нераскаянного Сына Воина и серебряного оленя за голову Честного Бедняка, насколько я помню уроки истории. Их убивали тысячами, но тысячи оставшихся продолжали смутьянничать. Это продолжалось, пока Железный Трон не убил Мейегора – тогда Джейехерис объявил помилование всем, кто сложит оружие.

– Я из истории мало что помню, – признался Джейме.

– Как и твоя сестра. – Леди Дженна опять приложилась к чаше. – Это правда, что Тайвин улыбался на смертном ложе?

– Он гнил, вот губы у него и разъехались.

– Только-то? – Дженну как будто опечалило это. – Говорят, что Тайвин не знал, что такое улыбка, но это не так. Он улыбался, когда женился на твоей матери и когда Эйерис сделал его десницей. Улыбался, когда замок Тарбеков рухнул на голову этой злокозненной суке леди Эллин, – так по крайней мере уверял меня Тиг. И когда ты родился, Джейме, – это я видела своими глазами. Ты и Серсея, розовенькие, без единого недостатка, точно две горошинки из одного стручка... лишь с одной небольшой разницей. Ну и легкие у тебя были!

– Услыши наш рев, – усмехнулся Джейме. – Расскажите еще, что отец любил посмеяться.

– Нет. Смеху Тайвин не доверял. Слишком многие на его памяти смеялись над твоим дедом. Эта комедия, именуемая осадой, его бы уж точно не позабавила, – нахмурилась леди Дженна. – Как ты намерен закончить ее теперь, когда прибыл на место?

– Я вызвал Черную Рыбу на переговоры.

– Ничего у тебя не выйдет.

– Предложу ему сдаться на хороших условиях.

– Условия подразумевают доверие. Фреи перебили гостей под собственным кровом, а ты... не хочу тебя обидеть, мой милый, но ты все-таки убил короля, которого клялся защищать.

– И Черную Рыбу убью, если он не сдастся. – Джейме сказал это резче, чем намеревался, но сейчас он меньше всего хотел, чтобы ему тыкали в нос Эйериса Таргариена.

– Чем это, языком? – презрительно молвила тетка. – Я, конечно, тучная старуха, но мозги в голове у меня есть. Есть они и у Черной Рыбы. Пустыми угрозами его не проймешь.

– А вы бы что посоветовали?

Она приподняла свои пышные плечи.

– Эм хочет отрубить Эдмару голову – и возможно, что в кои-то веки он прав. Сир Риман со своей виселицей сделал из нас посмешище. Надо показать сиру Бриндену, что твои угрозы не пустой звук.

– Смерть Эдмара может сделать Бриндена еще более неуступчивым.

– Чего-чего, а упрямства Черной Рыбе всегда было не занимать. Хостер Талли сказал бы тебе то же самое. Впрочем, я никогда не брала на себя смелость учить тебя, как вести войну. Я свое место знаю в отличие от твоей сестры. Правда ли, что она сожгла Красный Замок?

– Только Башню Десницы.

Тетушка возвела глаза к потолку.

– Лучше бы она оставила башню в целости и сожгла самого десницу, Хариса Свифта. Если кто и заслуживает своего герба, так это сир Харис. И Джайлс Росби, да помогут нам Семеро! Я думала, он давно уже умер. Мерривезер... его деда твой отец прозвал Смехунчиком. По словам Тайвина, он только и умел, что усмехаться остротам короля Эйериса – так и доусмехался до изгнания, насколько я помню. Серсея, слыхать, и бастарда ввела в совет, а какого-то проходимца – в Королевскую Гвардию. Она вооружила святош, а браавосийцы, сколько их ни есть в Вестеросе, требуют возвращения ссуд. Ничего бы этого не случилось, если бы она, следуя простому здравому смыслу, сделала десницей своего дядю.

– Сир Киван отклонил ее предложение.

– Да, он тоже так говорит – не говорит только почему. Он о многом умалчивает. – Леди Дженна скривилась. – Киван всегда делал все, о чем бы его ни просили. Уклоняться от своего долга – это на него не похоже. Что-то здесь не так, носом чую.

– Мне он сказал, что устал. – Он знает, сказала Серсея, когда они оба стояли над телом отца. Он знает про нас с тобой.

– Устал? – Тетка поджала губы. – Что ж, он имеет на это право. Тяжело прожить всю свою жизнь в тени Тайвина. Всем моим братьям это далось тяжело. Тень от Тайвина падала длинная, черная, а им так хотелось немного солнца. Тигетт пытался жить сам по себе, но с твоим отцом никогда сровняться не мог, и с годами это все больше ожесточало его. Герион все шутил – проще смеяться над чьей-то чужой игрой, чем вступить в нее и проиграть. А вот Киван рано смекнул, как обстоит дело, и занял место рядом с твоим отцом.

– А ты? – спросил Джейме.

– Эта игра не предназначалась для девочек. Для отца я была маленькой принцессой, зеницей ока... и для Тайвина тоже, пока не разочаровала его. Мой брат так и не научился мириться с разочарованиями. – Леди Дженна поднялась на ноги. – Я сказала тебе все, что хотела. Не буду больше занимать твое время. Поступай так, как поступил бы на твоем месте Тайвин.

– Ты любила его? – вырвалось вдруг у Джейме. Леди Дженна посмотрела на него странно.

– Мне было семь, когда Уолдер Фрей убедил отца отдать мою руку Эму. Не наследнику даже – второму сыну. Мой отец сам был третьим сыном, а младшие дети всегда стремятся заслужить расположение старших. Фрей знал за ним эту слабость, и отец согласился лишь ради того, чтобы ему угодить. О моей помолвке объявили на пиру, где присутствовала половина западных лордов. Эллин Тарбек рассмеялась, Красный Лев разгневался и покинул чертог. Остальные словно воды в рот набрали. Один Тайвин дерзнул высказаться против этого брака – десятилетний в ту пору мальчик! Отец побелел, как снятое молоко, а Уолдер Фрей весь затрясся. Как же мне было не любить его после этого? – улыбнулась Дженна. – Я не хочу сказать, что одобряла все, что он делал, и что он сам был приятен мне, когда вырос... но в старшем брате, защитнике, нуждается каждая девочка. А Тайвин даже в детстве был настоящим защитником. – Она вздохнула. – Кто-то защитит нас теперь?