Умирающий свет - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 7

Когда Дерк упомянул о Прометее, на котором он провел год, Джанасек сразу ухватился за эту тему.

— Скажите, т'Лариен, — спросил он, — считаете ли вы Измененных людей людьми?

— Конечно, — ответил Дерк. — Они — люди Империи Земли, поселившиеся на Прометее во время войны. Современные прометейцы — потомки воинов, служивших в Экологическом Корпусе.

— Фактически это так, но я с вами не согласен, — возразил Джанасек. — Они слишком много манипулировали с собственными генами и изменили их настолько, что утратили право называть себя людьми. Разве можно считать людьми существ, летающих, как драконы, живущих под водой, способных дышать ядами, видеть в темноте, как хрууны, имеющих четыре руки. А эти двуполые, лишенные чувствительности существа, предназначенные для воспроизведения потомства? Нет, они — не люди. Вернее, нелюди.

— Нет, — возразил Дерк. — Я много раз слышал слово «нелюдь». На всех планетах оно употребляется в просторечии для обозначения человеческих мутантов, настолько изменившихся, что они уже не могут скрещиваться с человеком. Но прометейцы соблюдали осторожность, чтобы этого не допустить. Их правящие касты совершенно нормальны, вы знаете — в себе они допускали лишь небольшие изменения генотипа ради долголетия и тому подобного, — так вот, как вам, наверное, известно, они регулярно устраивают налеты на Рианнон и Тисрок за обычными, по-земному нормальными людьми.

— Но ведь сама Земля уже перестала быть «по-земному нормальной» последние несколько столетий, — перебил его Джанасек и пожал плечами. — Мне не следовало вас перебивать, но, в любом случае, Земля слишком далеко

— до нас доходят только слухи столетней давности. Продолжайте.

— Я уже все сказал, — ответил Дерк. — Измененные люди, тем не менее, остаются людьми. Даже низшие касты, даже самые нелепые ошибки неудавшихся экспериментов хирургов — и те могут скрещиваться с обычными людьми. Поэтому их стерилизуют, опасаясь появления потомства.

Джанасек хлебнул пива и посмотрел на Дерка ярко-синими глазами.

— Значит, все-таки они вступают в половые отношения с людьми? — улыбнулся он. — Скажите мне, т'Лариен, за время вашего пребывания на Прометее была у вас возможность лично проверить это?

Дерк вспыхнул и невольно взглянул на Гвен так, словно она была во всем этом виновата.

— Я не давал обета безбрачия, если вас именно это интересует, — резко ответил он.

Джанасек наградил его улыбкой и посмотрел на Гвен.

— Интересно, — сказал он ей. — Мужчина проводит несколько лет в твоей постели и сразу вслед за этим обращается к скотоложеству.

Лицо Гвен вспыхнуло. Дерк знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, какую ярость она испытывает. Похоже, Джаану Викари тоже не понравилось услышанное.

— Гарс, — угрожающе сказал он.

Джанасек послушался.

— Прости меня, Гвен. Я не хотел тебя обидеть, — постарался успокоить ее он. — Совершенно очевидно, что т'Лариен развил в себе вкус к русалкам и бабочкам-однодневкам без твоей помощи.

— Вы собираетесь увидеть здешнюю природу, т'Лариен? — нарочито громко спросил Викари, чтобы увести разговор в сторону.

— Не знаю, — ответил Дерк, прихлебывая пиво. — А она того стоит?

— Я никогда не прощу себе, если ты не побываешь там, — с улыбкой сказала Гвен.

— Тогда побываю. Что там интересного?

— Экологическая система, которая все еще складывается и в то же время умирает. Экология долгое время была забытой наукой на планетах Окраины. Даже теперь внешнепланетяне могут похвастаться не больше чем дюжиной квалифицированных инженеров-экологов. Когда готовились к Фестивалю, Уорлорн был заселен различными формами жизни с четырнадцати планет, и никто особенно не задумывался, как они будут взаимодействовать. В действительности на Уорлорне смешалась природа даже более чем четырнадцати планет, если считать животных, сначала вывезенных с Земли на Новоостровье, на Авалон, на Вулфхейм, а уже потом — на Уорлорн.

Мы с Аркином как раз изучаем, как формируются экосистемы Уорлорна. Уже два года мы ведем наблюдения, но работы еще хватит лет на десять, не меньше. Результаты могут принести большую пользу фермерам всех Внешних миров. Они будут знать, какие виды флоры и фауны можно внедрять, а какие опасны для экологических систем.

— Вот животные с Кимдисса особенно опасны, — проворчал Джанасек. — Как и сами кимдиссцы-манипуляторы.

Гвен улыбнулась.

— Гарс злится, потому что в последнее время, кажется, начинает вымирать черный баньши, — объяснила она. — Действительно, очень жаль. У себя на Верхнем Кавалаане они почти полностью их истребили и надеялись, что здесь баньши хорошо приживется, и их можно будет отловить и перевезти на Верхний Кавалаан до наступления холодов. Но вышло иначе. Баньши — страшный хищник, но там, дома, он не мог конкурировать с человеком, а здесь его экологическую нишу заняли древесные привидения с Кимдисса.

— Большинство кавалаанцев воспринимает баньши, как угрозу безопасности, беду, — пояснил Викари. — Поэтому для охотников Брейта, Редстила и Шанагейта охота на черного баньши — едва ли не самый популярный вид охоты. Но айронджейды всегда относились к баньши иначе. Существует древняя легенда о том, как Кей Айрон-Смит и его тейн Рональд Вулф-Джейд вдвоем сражались с целой армией демонов на Ламераанских Холмах. Кей упал, Рональд продолжал битву, слабея с каждой секундой. Тогда из-за холмов появились баньши. Их было так много, что они как туча закрыли солнце. Они накинулись на демонов и поглотили их всех до единого, не тронув Кея и Рональда. Когда Кей и Рональд вернулись в пещеру к своим женщинам, они основали род айронджейдов, а баньши стал их побратимом, священным животным. Ни один айронджейд никогда не убил баньши, а легенды повествуют о том, что, когда бы айронджейд ни оказался в опасности, всегда появляется баньши и спасает его.

— Занимательная история, — произнес Дерк.

— Это более, чем история, — сказал Джанасек. — Существует связь между айронджейдами и баньши, т'Лариен. Может быть, она псионическая, может быть, существует только на уровне чувств, инстинкта. Я не знаю. Но связь эта есть.

— Предрассудки, — заявила Гвен. — Но ты не должен думать плохо о Гарсе. Он не виноват, что не получил образования.

Дерк намазал пастой печенье и посмотрел на Джанасека.

— Джаан сказал мне, что он историк. Чем занимается Гвен, я знаю. А вы? Что делаете вы?

Джанасек молчал, холодно глядя на него синими глазами.

— У меня создалось такое впечатление, что вы — эколог.

Гвен засмеялась.

— Сверхъестественная проницательность! — ухмыльнулся Джанасек. — Вы ошиблись.

— Тогда что вы делаете на Уорлорне? — поинтересовался Дерк. — И если уж на то пошло, то чем здесь может заниматься историк?

Викари, обхватив свою кружку обеими руками, задумчиво потягивал пиво.

— Это легко объяснить, — ответил он. — Я — высокородный член Сообщества Айронджейд, соединенный с Гвен Дельвано серебром и жадеитом. Она — моя бетейн. Ее послал сюда Верховный Совет; естественно, я отправился вместе с ней и с моим тейном. Вы понимаете?

— Наверное, понимаю. Значит, вы находитесь здесь, чтобы составить компанию Гвен?

Джанасек посмотрел на него враждебным взглядом.

— Мы защищаем Гвен, — сказал он ледяным голосом. — Большей частью от ее собственной глупости. Ей вообще не следовало бы здесь быть, но она здесь, поэтому и мы должны быть здесь. Что касается вашего первого вопроса, т'Лариен, то должен вам напомнить, что я — айронджейд, тейн высокородного айронджейда Аантони. Я могу делать все, что потребует от меня мой род: охотиться или возделывать землю, сражаться на дуэлях или вести Великую Войну против наших врагов, могу делать детей нашим эйн-кети. Всем этим я и занимаюсь. А кто я, вы уже знаете. Я ведь назвал свое имя.

Викари взглянул на него и быстрым жестом правой руки заставил замолчать.

— Можете считать нас запоздалыми туристами, — сказал он Дерку. — Мы изучаем и наблюдаем. Путешествуем по лесам, по заброшенным городам. Мы могли бы ловить баньши, чтобы переправлять их на Верхний Кавалаан, но их здесь нет, — он поднялся, допил пиво. — Уже день, а мы все сидим, — проговорил он, ставя на стол пустую кружку. — Если вы собираетесь на природу, то вам надо спешить. Полет над горами займет немало времени, даже на аэромобиле, а вернуться лучше засветло.