Полночный всадник - Мартин Кэт. Страница 41

Рамон обнял жену за талию, крепко сжал ее и одним мощным рывком вошел в Кэрли.

Она сдержала крик наслаждения и ухватилась за дерево, словно цепляясь за жизнь. Рамон снова и снова входил в нее, сильно и властно. Кэрли мысленно видела жеребца, входящего в кобылу, утверждающего свое мужское превосходство. Потом представила себе лицо Рамона, его мускулистое тело, и две картинки слились воедино. Перед ее глазами стояли высокий широкоплечий испанец и жеребец, входящий в свою подругу мощными рывками.

Сильнейший оргазм потряс Кэрли, ее внутренние мышцы, сжимавшие плоть Рамона, напряглись и вырвали стон из его груди. Еще два мощных движения, он достиг вершины и застонал, выплеснув в Кэрли свое горячее семя.

— Por Dios! — прошептал он, когда охватившая его тело дрожь начала утихать. — Если жеребец испытывает то же, что и я, то свою силу доказала кобыла.

Кэрли тихо засмеялась и положила голову ему на плечо. Я люблю тебя. Рамон, подумала она, но не произнесла этих слов. Он отпустил ее, юбка упала, Рамон застегнул брюки и нежно поцеловал жену. Потом поднял ее руку и поцеловал ладонь.

— Проводить тебя домой?

Кэрли покачала головой:

— Они могут подумать, что мы…

— …делали то, что делали?

Она улыбнулась:

— Да.

— О, querida, и как только мне удалось найти такую, как ты?

Кэрли не поняла смысла его слов, но ей понравилось, как смотрел на нее Рамон, произнося их. И ей нравились чувства, которые пробуждал этот ласковый взгляд.

Он взял жену за руку, и они направились в сторону маленькой саманной асиенды. Когда они приблизились к дому, Рамон улыбнулся и повернул к себе Кэрли, чтобы поцеловать жену на прощание. Взгляд его скользнул поверх ее головы. Обернувшись, Кэрли увидела худенькую фигурку, появившуюся из эвкалиптовой рощи. Кто-то направлялся к ним по высокой желтой траве. Вскоре Кэрли узнала его:

— Это Два Орла!

Она побежала к мальчику, радостно улыбаясь, но, когда он приблизился, Кэрли остановилась, заметив, как встревожен индеец.

— Что случилось, Два Орла?

На мальчике была грязная, рваная одежда со следами крови. На его лице и руках виднелись длинные глубокие царапины, под глазом — большой синяк. Верхняя губа распухла, на ней запеклась кровь.

Он потупил взгляд:

— Солдаты… полиция… они пришли в деревню. Сначала мы удивились, что им удалось найти нас, ведь мы живем далеко в горах. Но потом они начали стрелять.

Сердце Кэрли сжалось. Когда мальчик посмотрел на нее, в его глазах стояли слезы.

— Сначала они целились в мужчин, — продолжал он, — убивали всех, кого видели, потом взялись за других… за женщин, даже за старую Лошадь и детей. Мы побежали в лес, но они бросились за нами. Я сцепился с одним солдатом и убил его ножом. Всадил лезвие в его грудь и рад этому. Но Лина умерла… и много других тоже.

— Господи! — прошептала Кэрли.

— Я не знал, что делать. Некоторое время бродил по горам… потом пошел сюда.

— О, Два Орла, мне так жаль! — Она взяла его холодную вялую руку.

— Молодец, что пришел сюда. — Рамон приблизился к ним. — Оставайся здесь сколько захочешь.

Мальчик молча кивнул. Если он и удивился, обнаружив Кэрли в Лас-Алмас, то не показал этого. Но его сестра всегда считала Кэрли женщиной дона Рамона.

Осмотрев одежду мальчика, его лицо, Рамон понял, как он потрясен.

— Конечно, тебе придется работать. Будешь жить с пастухами.

При этих словах мальчик немного оживился:

— Я буду работать изо всех сил, вы увидите. Два Орла не возьмет того, что сам не заработает.

Рамон положил руку на худое плечо паренька и ласково, ободряюще пожал его:

— Я прослежу за тем, чтобы ты заработал себе на жизнь. Будешь делать свечи из жира, мотыжить землю, полоть сорняки в саду, забивать скот… Со временем, — добавил Рамон, зная, как поднять сломленный дух мальчика, — Мариано научит тебя обращаться с лошадьми.

Теперь, когда Педро вернулся в лагерь, Мариано стал secundo [49] Рамона.

— Ты ведь хочешь этого, верно? Стать настоящим ковбоем?

Лицо мальчика озарила надежда.

— Si, дон Рамон. Я бы очень этого хотел.

— А сейчас, — сказала Кэрли, — пойдем со мной. — Она заставила себя ободряюще улыбнуться, хотя ее сердце разрывалось от боли и сочувствия к мальчику. — Тебе нужна новая одежда, и я покормлю тебя.

Она повела мальчика на кухню, зная, что Синее Одеяло накормит его, пока она сама подберет ему подходящую одежду.

Кэрли также надеялась, что старушка немного утешит его. То, что Два Орла был йокутом, а. Синее Одеяло вышла из племени мутсенов, не имело значения. Ничто не сближает людей так, как общая беда.

Оставив мальчика на попечение старой женщины, Кэрли отправилась за одеждой. Вернувшись, она подождала, пока Два Орла спустится к ручью, вымоется и переоденется.

Одежда была велика ему, но выглядел он в ней гораздо лучше. Надев кожаные штаны, белую рубашку, стоптанные сапоги, он вымыл свои угольно-черные волосы и стянул их сзади тонким кожаным ремешком.

— Я готов к работе.

— Ты пережил ужасное испытание, Два Орла, отдохни немного. Приступишь к работе завтра утром.

Он сразу поник, но при появлении Рамона поднял голову.

— Есть работа в загоне, — сказал Рамон. — Мариано ждет тебя.

Это был тот самый ковбой, который заступился за Кэрли, когда мужчины обсуждали брак Рамона. Кэрли питала к нему симпатию.

— Думаю, ему все же следует отдохнуть, — возразила Кэрли. — Я сказала ему…

— Это твое желание, muchacho [50]?

Мальчик впервые улыбнулся:

— Я хочу работать, сеньор.

Рамон кивнул:

— Тогда иди. Надо многое сделать. Когда закончишь, я познакомлю тебя с Баджито. Думаю, вы подружитесь.

— С Баджито?

— Si, но позже. А теперь ступай.

Мальчик побежал так, словно только этого и ждал. Посмотрев на мужа, Кэрли поняла, что он прав.

— Ему нужно работать. Это поможет ему забыть.

— Да… и дружба с Баджито пойдет ему на пользу. Я рада, что ты подошел к нам.

Она всегда радовалась появлению Рамона. В последнее время он тоже радовался ее обществу. От этого сердце Кэрли наполнялось любовью и гордостью. Однако какая-то часть его души всегда оставалась закрытой для нее, и это заставляло Кэрли думать, что муж не любит ее, хотя и заботится о ней.

С Винсентом было бы то же самое.

Однако от Рамона она ждала другого.

Глава 15

Кэрли проводила мужа взглядом, пытаясь разгадать его мысли и думая о своей любви к нему. Рамон проявил доброту к мальчику, но она уже видела его с детьми. Как он будет относиться к детям, которых она родит ему? Сможет ли любить их так же сильно, как если бы они были чистокровными испанцами?

Эта мысль вызывала тревогу, преследовала Кэрли, когда девушка работала днем с матерью и теткой Рамона. Они вытапливали остатки жира убитого быка. Это была тяжелая, изнурительная работа, но наконец они завершили ее, и Кэрли, покинув их, отправилась к ручью. Она села на большой гранитный валун, взяла пригоршню камешков и стала бросать их в роду.

Здесь и нашел ее Рамон. К концу дня она еще больше встревожилась.

Он сел возле Кэрли.

— О чем ты думаешь, дорогая? Почему грустишь?

— Я думала о Двух Орлах и Лине. Как это могло произойти? Почему солдаты убили их?

Рамон прислонился спиной к стволу ольхи.

— Я говорил об этом с мальчиком. Он сказал, что двое молодых мужчин из деревни участвовали в налетах и украли полдюжины лошадей с ранчо, расположенного у подножия горы Сан-Хуан. Хозяина ранили в плечо. На помощь вызвали полицию. К несчастью, преследование закончилось в деревне.

— Должно быть, индейцам были очень нужны эти лошади. Я видела в деревне мало коней.

— Это потому, querida, что они едят их.

— Что?

Он кивнул:

— На протяжении многих лет конина — основное питание йокутов. В старые времена десятки тысяч диких коней носились по этим холмам и большой долине. Из этого табуна вышло большинство наших лошадей.