Дети непогоды - Марушкин Павел Олегович. Страница 17

— Ну и чего тебе не сидится на одном месте? — пробормотала ведьма, пристёгивая ногу обратно. Коту явно было плохо. Он прилёг на траву и чуть слышно промяукал что-то. — Ась?! — ведьма приставила к уху ладонь. — Укачало, говоришь?! А кто виноват? Кто тебя вниз головой ехать заставил — я, что ли?

Кот поднял на неё полные немого укора глаза.

— Ну я, — несколько смущённо припомнила ведьма. — Ладно, это не смертельно. Отдыхай пока.

Вцепившись в края ступы, она с натугой подняла её и поставила вертикально; затем придирчиво изучила механику: наступать второй раз на одни и те же грабли она не собиралась. Внезапно внимание ведьмы привлекло какое-то пятно среди травы. Подойдя, она с любопытством разглядела втоптанный в грязь брезентовый рюкзак. Вытащив и расправив его, она прикрыла глаза и медленно провела над тканью рукой. «Так-так-так… Похоже, ты служил хозяину долгое время, дружок. А значит, впитал его эманации. Ну что же, транспорт свой я вернула. Теперь осталось только поквитаться за одну маленькую шутку».

— Хозяйка… — подал голос кот. Ведьма отмахнулась.

— Э-э… Хозяюшка… Выйди, пожалуйста, из транса на минутку…

— Ну что тебе, мерзкое животное… — гневно начала Перегнида и вдруг осеклась.

Из-за кустов к ней подкрадывались, угрожающе занеся копья, голые коричневокожие люди. Ведьма подбоченилась, усмехаясь и вызывающе глядя на них.

— Я только хотел обратить твоё внимание на этих типов, хозяюшка, — смиренно сказал кот.

— Вам чего, мальчики?! — непринуждённо улыбнулась Перегнида.

Воины кипадачи (а это были они), не отвечая, стали брать ведьму в кольцо.

— Будете наказаны ректально! — предупредила она.

Круг копий стал сужаться.

— Ну как хотите. — И ведьма, зажав двумя пальцами нос, пробормотала своё фирменное проклятие «Обосраться и не жить».

На лицах кипадачи появилось выражение крайнего изумления. Спустя мгновение занесённые копья стали выпадать из ослабевших рук и втыкаться в землю; дикари, слабо постанывая и держась за животы, опускались рядом. Те, кто был в задних рядах, успели, шатаясь, сделать несколько шагов и скрыться под сенью листьев; теперь оттуда доносились тяжёлые утробные звуки. Ведьма, старательно дыша ртом, закончила свою работу. Теперь завершить поиски не составит труда. Она огляделась вокруг. «А ребята, похоже, профессиональные воины. Может, стоит их использовать? Давненько я никем не командовала…» Эта мысль так понравилась ведьме, что она немедленно решила привести её в исполнение. Тонкий длинный палец ткнул по очереди в три ближайших тела. Они тотчас перестали стонать и неуверенно поднялись на ноги.

— Ну что, поговорим, как интеллигентные люди? — предложила ведьма, ухмыляясь.

— Ты опозорила нас, — хрипло выговорил один из воинов. — Теперь мы должны умереть. Жизнь больше не имеет смысла.

— Это успеется. — Ведьма прислонилась спиною к ступе и скрестила руки на груди. — А сейчас расскажите мне, кто вы такие и что здесь произошло.

— Исцели сначала моих людей, — угрюмо сказал кипадачи. — Или хотя бы убей их. Мне невыносимо видеть такой позор.

— Да что ты знаешь о позоре, щенок! — разозлилась ведьма. — Ты и понятия не имеешь о том, что это такое! А отвечать тебе всё равно придётся, хочешь ты или нет. Поэтому я ещё раз повторю свой вопрос, а потом устрою вам маленькую пытку.

— Кипадачи не боятся боли! — гордо ответил воин. — А то, что ты с нами сделала, — ты уже сделала!

— Малыш… а ведь ты пока ещё даже не представляешь, что такое генеральный дрист… — ласково промолвила ведьма. — Понос такой силы — это уже не понос, но реактивный двигатель! Так что? Будем долго и напрасно страдать?

— Ладно, спрашивай, — пробурчал кипадачи.

— Вот и славненько. Вопрос первый: кто вы такие?

— Мы — воины! Непобедимые кипадачи, лучшие из лучших!

— Так. А что здесь произошло? Я так понимаю, вы встретились тут с двумя типами, верно?

— Да, это так, — кипадачи потупил взгляд. — И один из них победил моего брата. Брат со стыда отправился на бескрайние поля Джа, а я, никчёмный, ещё жив. Позволь мне умереть достойно, колдунья!

Перегнида досадливо отмахнулась.

— А что было потом?

— Потом на нас напали летучие обезьяны. — Лицо воина сморщилось, как будто он разжевал лимон. — Эти создания напрочь лишены чести и пользуются недозволенными приёмами — совсем как ты. А затем, на страх обезьянам, река породила водяного дракона. И он убил многих, не разбирая, где благородные кипадачи, а где гнусные животные. Летучие обезьяны убрались восвояси, а наш вождь решил уйти с этого острова. Нас оставили в засаде.

— На кого?

— На тех, кто прятался под этим ведром, — кипадачи кивнул на ступу. — Они украли нашу священную реликвию, и вождь сказал мне так: раз твой брат потерял своё имя, позволив чужаку победить себя, ты должен вернуть нам талисман племени. Тогда имя будет возвращено твоему брату.

— Так он же вроде умер?

— Посмертно.

— Гм… Ну вы и придурки. Ладно, крошка. Что скажешь, если мы друг другу немножко поможем?

— Кипадачи не нуждаются в помощи!

— Ага. Значит, ты решил сидеть на этом островке всю оставшуюся жизнь? Должна тебя огорчить: они сюда не вернутся. А ступа эта — моя.

— Они оставили здесь свои пожитки, — не сдавался кипадачи. — Значит, они придут.

— Эти, что ли? — ведьма пнула Иннотов мешок. — А что они там у вас украли, а?

— Священную реликвию… — не очень уверенно ответил воин. Его вдруг посетили сомнения: — И ещё траву великого Джа…

— Какую ещё траву?

— Безбожники из Великой Деревни называют её мата-мар.

— Умат-кумар! — Ведьма расхохоталась. — Да, они не скоро сюда вернутся! Очень не скоро! А много ли было травы?

— Два мешка, — подал голос другой воин. — Вот таких. — И он показал руками размеры, вызвав у ведьмы новый приступ весёлости.

Отсмеявшись, она вытерла глаза.

— Если вам интересно: у меня свои счёты с этими двумя, и я собираюсь их найти. Они подались в Вавилон, это и дураку понятно. Куда им ещё деваться с двумя мешками умат-кумара! Я, как вы уже могли убедиться, колдунья и также ни в чьей помощи не нуждаюсь — по большому счёту. Но если мы объединимся, то сможем сделать дело быстрее. И учтите: если я вполне справлюсь и одна, то вы — нет. Вавилон — город большой. Очень большой. Почти как Лес. Ну так что скажешь?

На лице кипадачи, обычно каменно-неподвижном, теперь ясно читалось мучительное раздумье. Наконец, придя к какому-то решению, он тряхнул курчавой головой.

— Хорошо, колдунья. Кипадачи принимают твоё предложение. А теперь расколдуй моих воинов.

— С удовольствием. — Ведьма щёлкнула пальцами. Стоны и вскрики тут же прекратились. Недоверчиво придерживаясь руками за животы, дикари поднимались на ноги.

— Ну и вонь, — недовольно пробормотал кот, подходя к хозяйке.

— Ступайте хорошенько вымойтесь. — Перегнида залезла в ступу. — Кстати, как вас зовут?

— Меня — Йоо; моих братьев — Эрей и Хадзме. А эти… — кипадачи кивнул на остальных, — пока не заслужили имён.

— Ничего, заслужат, — пообещала ведьма. — В случае чего, я сама им придумаю.

Запрыгнувший вслед за хозяйкой кот тихо фыркнул.

Хлюпик блаженно улыбался и пускал к потолку колечки табачного дыма. Трубка — небольшая, но очень удобная, приятно согревала его ладонь. В такие вот моменты друг Пыха и говорил авторитетно: «Жизнь удалась!» Он возлежал на тахте в комнате-квартире Громилы. Иннот пристроился напротив, развалившись в кресле с тем самым журналом, который так смутил Хлюпика, и с видом знатока рассматривал его. Изредка он поворачивал журнал так, чтобы Хлюпик мог видеть изображение, и спрашивал: «А как тебе вот эта?» — в ответ на что Хлюпик лишь смущённо отмахивался. Он уже успел устать от многочисленных вавилонских соблазнов. Гости Громилы с удовольствием покуривали умат-кумар: Иннот щедрой рукой отсыпал из мешка в глубокую глиняную миску, и теперь любой желающий мог просто подойти и взять, сколько ему хотелось. Собственно, гостей пока пришло трое: загорелый усач Фил («Не некрофил, не зоофил, и уж, конечно, не педофил, а просто Фил» — именно так он представился Хлюпику), потом Кактус — они с Иннотом долго смеялись и хлопали друг друга по плечу, а Хлюпик с интересом разглядывал глянцевую тёмно-зелёную кожу Кактуса — такую расцветку он видел впервые. Ещё пришла Джихад — высокая, сухопарая девица, от которой, казалось, прямо-таки исходила опасность. Впрочем, Иннот с удовольствием обнимался с ней, а сама Джихад с весёлым интересом поглядывала на Хлюпика. Насколько он мог понять, и она, и Кактус были каюкерами, так же, как и его приятель. По поводу Фила хозяин, рассмеявшись, сказал, что он просто хороший малый. Ещё ждали какого-то загадочного Афинофоно, который должен был вот-вот подойти, но всё задерживался. Пиво лилось рекой — даже Хлюпик за компанию употребил свою порцию, не получив, впрочем, от этого особого удовольствия. В центре внимания оказался Иннот. Все наперебой расспрашивали его о путешествии; из отдельных реплик Хлюпик понял, что приятель не просто так оказался в Великом Лесу, а вроде бы от кого-то там скрывался. Осторожный Кактус при этом выражал сомнение в том, что неведомые враги Иннота оставят его в покое, а Джихад только кривилась и обзывала Кактуса перестраховщиком.