Полесские робинзоны - Мавр Янка. Страница 2

– Ишь ты, как оно тут, – озера идут одно за другим, – заметил Виктор.

– Это еще неизвестно. Может, под нами болото. Кто его теперь разберет? – сказал Мирон.

Сильная светлая струя, словно река, пересекла им дорогу, и челнок начало относить в сторону. Мирон упрямо боролся с течением.

– Берегись! – вдруг крикнул Виктор.

На них неслась огромная рогатая коряга. Столкновение было неизбежно: разминуться с корягой на таком неуклюжем судне было просто невозможно.

– Ложись! – крикнул Мирон и сам прижался ко дну лодки. Потом протянул вперед весло, уперся в корягу и постепенно начал ослаблять руки, чтобы уменьшить удар. Коряга не столкнулась с челноком, но зато крепко сцепилась с ним, и дальше они поплыли уже вместе.

– Вот принесло ее лихо на нашу голову! – сердился Виктор. – Как же теперь от нее отцепиться?

– Подожди, не горячись, отцепимся, – спокойно сказал Мирон и постепенно, не торопясь, освободил челнок.

Миновали озерцо, снова пошли кусты. Временами они казались островами, но когда челнок приближался, он легко пересекал эти «острова» прямо по воде. Попадались и деревья: березки, ольха, даже ели.

Впереди, уже недалеко, виднелся густой синий бор.

– А он, кажется, стоит высоко, на сухом месте, – сказал Виктор и тихонько встал, чтобы посмотреть. – Хочется ноги выпрямить, затекли…

– Да подожди ты, не вставай, сейчас приедем, – сказал Мирон, но и сам не удержался, привстал и начал всматриваться в лес.

– Кажется, песчаный пригорок виднеется, – произнес он, глядя из-под руки.

А челнок тем временем попал в не замеченный путешественниками водоворот, и не успели друзья опомниться, как их закрутило и стукнуло об ольху. Удар был несильный, он не причинил бы большой беды, если б они сидели на дне. А теперь – Виктор сразу полетел под олешину.

– У-ух! – вскрикнул он не то от страха, не то от холода, не то от неожиданности, а скорее от всего вместе.

Челнок от его движения так закачался и закрутился, что Мирок едва усидел, вцепившись руками в борта. Однако, растерявшись, он выпустил из рук весло. Течение подхватило беспомощный челн и понесло дальше, к другой ольхе. Поравнявшись с нею, Мирон ухватился за ветви. Он чувствовал, что челнок выскальзывает из-под него. Держась за сук, висящий почти над водой, Мирон старался подтянуть к себе челнок ногами, но кончилось это тем, что сук обломился, парень полетел в воду вверх ногами, а челнок, получив последний толчок, поворачиваясь из стороны в сторону, быстро понесся вперед. Пока Мирон снова ухватился за дерево и огляделся, утлое суденышко было уже на таком расстоянии, что догнать его нечего было и думать, тем более в намокшей, отяжелевшей одежде.

Все произошло так быстро, что Виктор, пытавшийся в это время взобраться на дерево, даже не заметил, что делается за его спиной. А Мирон, барахтаясь в воде, не издал ни звука.

Оглянулся Виктор – ни челнока, ни друга! Что за черт?

– Миро-он! – крикнул он.

– Ну! – послышалось совсем близко. Глянул Виктор – и глазам своим не поверил.

– А где челнок?

– Не знаю.

– Как не знаешь?

– Да так. Поехал…

– Что ж это такое? – в отчаянии крикнул Виктор.

– Приключение, – спокойно ответил Мирон со своего дерева.

– Что ты наделал?

– А может, это ты наделал?

– В челноке-то ведь ты остался!

– Хотел бы я поглядеть, как бы ты остался, если б тебя стукнуло, – сказал Мирон.

Так они спорили, пока не прошло первое впечатление от катастрофы. Никто никого всерьез не винил, да и какая польза в этом, но привычка поспорить, упрекнуть друг друга сказалась и тут. И только наспорившись вдоволь, друзья начали искать выход из неприятного положения.

А положение действительно оказалось незавидным: им некуда было податься, кроме леса, видневшегося в километре с небольшим от этого места. Неизвестно, как удалось бы юношам проплыть такое расстояние в одежде, по холодной воде; случись несчастье на реке или на озере. Но на залитом водою болоте нашлись «станции» для отдыха – деревья, кусты и просто неглубокие места.

Наступил полдень. Неоглядный водный простор искрился на солнце. С юга чуть дышал теплый ветерок. Вода плескалась возле деревьев. Со свистом пролетели две утки. Солнце приятно согревало мокрую одежду. Настроение улучшилось, особенно у Виктора. Он даже начал шутить:

– Когда-нибудь еще рады будем, что так получилось. Тут тебе и море, и кораблекрушение, и таинственный остров. Может, даже бегемоты встретятся, крокодилы, тигры…

– Невелико счастье с голыми руками тигра встретить, – сказал Мирон.

– А ты хочешь, чтобы тебе все готовеньким подали? Тогда уж лучше было дома сидеть.

– Я и предпочел бы сейчас сидеть дома. Если описать наше положение в книжке, какой-нибудь глупый мальчишка, может, и захотел бы быть на нашем месте. А я во всей этой истории не вижу ничего хорошего.

– Эх, ты! – укоризненно сказал Виктор. – Что из тебя дальше будет, если ты теперь уже раскис? Мирон усмехнулся.

– Предвидеть – не значит раскиснуть. Еще посмотрим, кто окажется крепче. Однако пора в дорогу. Эх, до чего ж не хочется снова лезть в холодную воду!

– Погоди, может, стоит еще поискать наш челнок? Может, он за куст какой зацепился? – сказал Виктор. – Мое дерево выше, я поднимусь погляжу.

– Где там! – безнадежно махнул рукою Мирон. – Эта гладкая колода и зацепиться даже не способна. Да вон, гляди, его уже в озеро вынесло. Ничего не поделаешь, придется плыть.

И друзья пустились в дальнейший путь.

Они сразу же убедились, что плыть в одежде – нелегкое дело. Намокшая, она мешала двигаться, тянула ко дну. Вначале оба проплывали без отдыха по нескольку десятков метров, но с каждым взмахом рук плыть становилось труднее и труднее, и расстояние между «станциями» заметно сокращалось. Дело осложнялось тем, что «станции» находились совсем не там, где хотелось бы. Деревья попадались очень редко и не всегда по дороге. Часто приходилось отдыхать прямо в воде, уцепившись за верхушки полузатопленных кустов. Тело коченело от холода, и поэтому, если встречалось дерево, на которое можно было взобраться, друзья больше радовались возможности погреться на солнце, чем отдыху. О крокодилах и тиграх забыли – не до них!

Метров за триста от берега хлопцы почувствовали под ногами землю. Теперь они могли стоять по грудь в воде, и оба страшно обрадовались этому. Но снова беда: дно оказалось таким вязким, что идти не было никакой возможности.

– Знаешь, что? – сказал Виктор. – Давай используем закон Архимеда.

– Как это? – удивился Мирон.

– Если мы опустимся в воду по самую шею, то станем легче на столько, сколько весит вытесненная нами вода.

– Правильно!

– Значит, мы не будем вязнуть в болоте, а пойдем как вприсядку, по шоссе, понял? Давай попробуем!

Опустились в воду – действительно, ноги не вязнут. Но едва двинулись вперед, как снова стали вязнуть даже больше, чем раньше.

– Вот тебе и Архимед! – обиделся Виктор.

– Не Архимед виноват, а мы сами, – рассудительно заметил Мирон. – Мы не учли, что, двигаясь, должны преодолевать сопротивление воды, а для этого нужно крепко упираться ногами в землю.

Таким образом, друзьям пришлось плыть даже на неглубоком месте. Хорошо хоть, теперь можно было чаще отдыхать, стоя на кочках, да вволю греться на солнце.

Наконец они добрались до такого места, где и руки начали доставать до земли. Но и здесь ноги вязли в топком дне.

– Что же теперь делать? – раздумывал Виктор, останавливаясь возле куста. – Ни плыть, ни идти…

– Значит надо ползти на руках, – сказал Мирон и, распластавшись на воде, легко поплыл, перебирая руками по земле. За ним пустился и Виктор.

– Ну, как? Теперь Архимед помогает? – спросил Мирон.

Чтобы исправить свою недавнюю ошибку и показать, что он не хуже приятеля разбирается в физике, Виктор поспешил разъяснить:

– Теперь у нас сопротивление воды совсем незначительное и нам не надо крепко упираться руками в дно.