Сладостный плен (Мой раб, мой господин) - Мейсон Конни. Страница 45

Зак настороженно подъехал ближе, держа пальцы на курке винтовки и крикнул:

– Эй! Есть кто-нибудь дома? – ветер подхватил его слова, но ответа не последовало, чему Зак совершенно не удивился. Он спешился, взял винтовку и направился к дому, еще раз окликнув неизвестно кого: – Эй! Есть кто-нибудь дома?

Было по-прежнему тихо. Распахнув дверь, Зак вошел в комнату. По полу катались клубки пыли. Если бы не скопившаяся по углам пыль, не мертвая тишина, можно было бы подумать, что обитатели вышли буквально на несколько минут и вот-вот вернутся. Казалось, что все вещи стоят на своих местах. На полках пылилась посуда, на плите стоял чайник, на кухонном столе лежала детская кукла. Зак прошел в спальню. С кроватей снято постельное белье, в шкафах пусто.

Зак сразу же сообразил, что, скорее всего, владельцы фермы собирались очень быстро, они не взяли ничего, кроме личных вещей и постельного белья. Неужели их прогнали индейцы? Было разумно предположить, что обитатели покинули ферму, узнав о том, что поблизости разбойничают индейцы. Возможно, у них угнали домашний скот, и люди боялись, что индейцы вернутся. Зак решил, что здесь ему больше делать нечего, он вскочил на коня и поехал в сторону Форта Лион. Если он будет передвигаться быстро, то сможет догнать патруль прежде, чем солдаты доберутся до укрепления.

Но не проехал он и трех миль, когда услышал неподалеку выстрелы. Зак придержал коня и прислушался. Неужели его люди нарвались на отряд индейцев? Может быть кроу напали на поселенцев? Или столкнулись два враждующих племени? Зак направил коня в горы и осторожно поехал вдоль узкого хребта. С его позиции отлично просматривалась раскинувшаяся внизу долина, в то время, как он сам оставался практически незаметен снизу.

Он проехал почти две мили, когда увидел небольшой отряд индейцев. Кроу окружили и обстреливали людей, которые укрылись за валунами. Люди казались обреченными на верную гибель, их было только двое. Зак присмотрелся внимательнее и понял, что отстреливались женщина и мужчина. Внезапно женщина слегка повернулась и он смог рассмотреть ее профиль. Зак ошарашено замер. Неужели у него так разыгралось воображение, что даже зрение подводит его?

Эбби! Подъехав еще ближе, он уже не сомневался. Он узнал бы ее где угодно. О, Боже, что она делает здесь? Когда уехала из форта и почему? Что за воин находится рядом с ней? Быстрый Ветер? Зак внимательно огляделся и увидел четырех кроу на лошадях. Один лежал на земле, двое были ранены, хотя все еще держались верхом и стреляли.

Зак буквально замер от ужаса, когда стрела сразила воина, сидящего на корточках рядом с Эбби. Воин был убит сразу же. Выругавшись, Зак быстро начал действовать. Он соскочил с коня, и побежал вниз по склону холма. Сердце сильно забилось от страха за жизнь Эбби, когда Зак увидел, что один индеец подкрадывается к ней сзади. Подняв винтовку, капитан старательно прицелился, понимая, что от его выстрела зависит жизнь Эбби.

Эбби зарядила последние три патрона, вспомнила слова Пестрого Мустанга. Да, она оставит последний патрон для себя. Внезапно за ее спиной послышался шорох, девушка оглянулась в тот миг, когда кроу прыгнул вперед с выступа скалы, размахивая томагавком. Девушка подняла ружье и прицелилась. К ужасу Эбби ружье дало осечку. Эбби снова недобрым словом помянула Белинду, которая украла у нее нож. Она закрыла глаза и приготовилась к встрече с Химмавио. Но успела подумать только об одном, интересно, будет ли Зак оплакивать ее гибель?

Внезапно прозвучал выстрел. Эбби открыла глаза и увидела, как кроу перевернулся в воздухе и упал к ее ногам, губы его растянулись в предсмертной гримасе, напоминающей улыбку. Ошеломленная и растерянная, Эбби посмотрела вверх. На склоне горы ярким пятном выделялся голубой мундир. Солдат! Он был так похож на Зака! Девушка почувствовала облегчение. Словно загипнотизированная, она опустилась на землю, наблюдая, как он стреляет.

Кроу и в голову не могло прийти, что солдат осмелился появиться без отряда. Решив, что противник превосходит их по численности, кроу струсили и бросились наутек.

Вздрагивая от страха и холода, Эбби ожидала, когда Зак спустится с горы. Он подъехал к ней, спешился, схватил ее за плечи и грубо встряхнул. Он очень разозлился, обнаружив, в какое опасное положение она попала. Ее могли убить! Эта мысль так шокировала его, что одновременно хотелось отшлепать упрямую беглянку и расцеловать.

– Черт возьми, что ты здесь делаешь? – заорал он и пристально посмотрел на убитого. Он облегченно вздохнул, сообразив, что это не Быстрый Ветер. – Что ты делала здесь? Откуда появился Пестрый Мустанг? Должно быть, ты решила, что не можешь жить без него?

Эбби отрицательно замотала головой, она была не в силах говорить, все еще потрясенная смертью Пестрого Мустанга. Он погиб из-за нее. Если бы она не уговорила его, чтобы он взял ее с собой на Песчаную реку, то благополучно добрался бы туда один.

Девушка выглядела такой расстроенной и подавленной, что Зак вынужден был сдержаться и слегка остыть. Он крепко прижал Эбби к себе. Она дрожала все сильнее, Зак сообразил, что она, должно быть, замерзла, потому что сбросила с себя бизонью шкуру, так было удобнее целиться и стрелять.

– Давай уйдем отсюда, – предложил Зак, нервно поглядывая на удирающих индейцев. Он не удивился бы, если бы они через какое-то время вернулись сюда с подкреплением. Подобрав шкуру, Зак набросил ее на плечи Эбби. Движения молодого человека были скованными, голос звенел от сдерживаемого гнева. Эбби чувствовала, что он вот-вот взорвется. Но ей не в чем его обвинять. Видимо, он был шокирован, обнаружив ее там, где ее быть не должно.

– Подожди, – запротестовала Эбби, – мы не можем бросить Пестрого Мустанга. В его смерти виновата я. Его необходимо похоронить.

– Сомневаюсь, – раздраженно вздохнул Зак. – Но если тебе от этого станет легче, мы обложим его тело камнями, чтобы не добрались дикие звери. Земля слишком твердая, каменистая, чтобы копать могилу, да и лопаты у меня с собой нет.

– Я помогу тебе, – тихо сказала Эбби.

– Не надо, оставайся на месте. Завернись в шкуру, чувствуешь как холодает. Я надеялся догнать людей до наступления темноты, но теперь мы не успеем. Когда похороню Пестрого Мустанга, то мы отправимся в одно местечко, где можно будет переночевать. Это всего в нескольких милях отсюда.

Потребовалось около часа, чтобы собрать камни, завернуть тело Пестрого Мустанга в шкуру и обложить камнями. Когда все возможное было сделано, Зак отправился за своим конем. Эбби покорно ждала его, усевшись верхом на кобылу. Зак привязал поводья коня Пестрого Мустанга к своему седлу.

– Следуй за мной! – приказал он Эбби, направляясь к заброшенной ферме.

Эбби никак не могла согреться даже под теплой шкурой. В голове мелькали мысли, сменяя одна другую. Интересно, куда везет ее Зак? Наверное, он будет ее здорово отчитывать за безответственность и безрассудное поведение?

Было совершенно ясно, что он буквально кипит от гнева.

Зак оглянулся через плечо и заметил, что Эбби сотрясается от холода. Он выругался, остановил коня, снял Эбби с седла, посадил перед собой, крепко прижав к груди и завернув в пушистую шкуру. Через несколько минут Эбби согрелась, перестала дрожать, слегка расслабилась, прильнув к крепкой надежной груди. Должно быть, она даже задремала, потому что, когда открыла глаза, Зак уже спешился и снимал ее с седла.

– Где мы? – слабым голосом поинтересовалась Эбби. В ноябре темнело очень рано, перед глазами маячили нечеткие очертания каких-то зданий и построек.

– Я обнаружил эту заброшенную ферму раньше. Здесь мы сможем укрыться от непогоды. Снег не прекратится до утра.

Эбби ничего не ответила, Зак подхватил ее на руки и понес в дом. Поставив ее на ноги, Зак отошел к столу и зажег лампу.

– Я разведу огонь и схожу посмотрю, куда поставить на ночь коней.

В доме стало светло. Эбби осмотрелась с любопытством. Она удивилась, почему жильцы внезапно покинули этот уютный домик, оставив в спешке столько вещей. Должно быть, они испугались индейцев? Эбби посмотрела на Зака, он опустился на колени перед очагом и разводил огонь. Казалось, все в доме так, словно владельцы вышли ненадолго и вот-вот появятся. Дрова и лучина для растопки лежали у очага, в лампы было залито масло.