Взгляд из сердца - Мейстер Максим. Страница 4
— Нечего плакать, — строго сказал Разик Умович. — Не первый год работаете, пора бы привыкнуть…
— Пора бы, — кивнула Ульяна Матвеевна. — Только не привыкается. Каждый раз плачу и потом целую ночь заснуть не могу!
— Я уже документы оформил, — сказал Разик Умович. — Давайте покончим с этим и займемся другими больными. Ваша подпись тоже нужна…
Доктор протянул нянечке бумагу. Внизу, после небольшого абзаца, описывающего печальный факт, было написано: «Смерть больного подтверждаю».
Нянечка взяла протянутую ручку, повздыхала и подписалась: «Манасеева У. М.», а чуть ниже доктор поставил свой размашистый причудливый автограф: «Буддхеев Раз. Ум.»
Бумагу подшили к личной карточке маленького мальчика и положили в архив, который был здесь же, в реаниматологическом отделении, за стеклянными дверцами огромного шкафа.
А сам маленький мальчик в это время гулял среди цветов и деревьев прекрасного мира. Теперь он мог услышать пение птиц и вдохнуть аромат роз, а не догадываться о том, что птицы поют, когда открывается их ротик, а розы пахнут, когда вокруг них вьются шмели. И еще на теле маленького мальчика совсем не осталось гипса, а значит, не было необходимости возвращаться в больницу. Пора было выйти за ее ворота и отправиться домой. Маленькому мальчику не нужна была больше забота Ульяны Матвеевны и лечение Разика Умовича. Маленький мальчик был свободен…
Он направился к воротам, но вдруг вспомнил о девочке, с которой лежал в одной палате.
— Бедняжка, кто теперь расскажет ей о прекрасном мире?! — расстроился маленький мальчик. — А сама она пока не может его увидеть… К тому же в палате могут поклеить обои с нарисованным цветами, и рабочие обязательно забудут оставить место для окна, потому что долбить бетон очень сложно. А девочка, глядя на причудливые узоры бумажных обоев будет думать, что видит тот самый прекрасный мир…
Мальчик на мгновение остановился, а потом зашагал обратно.
Разик Умович искал место в архиве для карточки маленького мальчика, когда тот встал со стола и подошел к доктору…
Ульяна Матвеевна только и успела, что перекреститься, после чего замерла, как статуя.
— Что это значит?! — опешил Разик Умович, глядя то на маленького мальчика, то на стол, заваленный бинтами и раскрошенным гипсом. — А как же твоя сломанная нога? Да и вообще, ты же умер! Нет, я не понял! А как же гипс? А как же таблетки?! А как же твои любимые книги?!
— Мне больше всего этого не нужно, — улыбнулся маленький мальчик. — У меня только одна просьба: можно я схожу к той девочке, с которой мы вместе лежали в палате?
— Нет! — начал приходить в себя доктор. — Не положено! Здоровые не должны ходить по больнице! Возвращайся домой!
— Ой, а зачем я спрашиваю? — вдруг засмеялся маленький мальчик. — Неужели вы сможете меня остановить?…
Он посмотрел на Разика Умовича, и тот замер точно также, как и Ульяна Матвеевна.
— Спасибо вам, вы мне очень помогли выздороветь! — сказал маленький мальчик и пошел в свою бывшую палату…
Женя Бодина открыла глаза и осмотрелась. Она лежала на асфальте. Вокруг нее толпились люди…
Сердце гулко билось. Бум… Бум…
«Собрались поглазеть, поиздева…» — начало говорить внутри, но вдруг в сердце раздался звонкий счастливый голос:
— Смотри, какие прекрасные люди вокруг! Они тебя совсем не знают, но сочувствуют и готовы во всем помочь!
Женя села и улыбнулась шоферу, который стоял рядом и дрожал. Он был бледен, его руки тряслись, а губы пытались что-то сказать…
— Не бойтесь, — сказала ему Женя, повторяя за голосом в сердце. — У меня все хорошо. Теперь у меня все будет хорошо…
Она встала и пошла домой, а над ней сияло солнце в бездонной глубине, вокруг пели птицы и шелестели цветущие деревья…