Агент сыскной полиции - Мельникова Ирина Александровна. Страница 52

– Я все понял. Не надо мне дальше объяснять. – Алексей выпрямился в кресле и строго посмотрел на Завадскую. – Я принял решение и не отступлюсь от своего слова ни в коем случае. Я с вами, Александра, если вы склонны мне поверить. И я готов выполнить все, что потребуется, даже уйти в подполье. Но предупреждаю, я это делаю не ради ваших идеалов, а ради вас самой. Я хочу быть рядом с вами. И мне кажется, что я тоже вам не безразличен, если вы решились... – Он многозначительно посмотрел на нее.

Завадская прикусила губу и отвела взгляд. Затем заговорила быстро, глотая окончания слов, только по-прежнему в глаза ему не смотрела.

– Алеша, я хочу признаться вам, что взрыв в магазине Вайтенса наших рук дело. Мы очень нуждаемся в деньгах, чтобы вызволить наших товарищей с каторги. Кроме того, деньги нужны на оформление заграничных паспортов. В общем, расходы ужасные, а деньги добыть другим путем в Североеланске просто невозможно. Вот мы и решились на экспроприацию. Деньги эти нажиты неправедным путем, так пусть они послужат благому делу. Но получилось так, что мы обманулись. Денег в сейфе оказалось совсем немного, около трех тысяч. Мы изъяли драгоценности, но продать их в Североеланске почти невозможно, поэтому мы решили их сбыть после, в Москве, там с этим гораздо проще. Но деньги нам нужны немедленно, сейчас. Еще два-три дня промедления, и мы не успеем. Наших товарищей угонят за Вилюй, и все пропало... – Она перевела дыхание и вновь, почти загнанно посмотрела на часы. – Сегодня мы узнали, что в кассе ювелирного магазина Басмадиодиса по чистой случайности остались на ночь пятьдесят тысяч рублей. Выручку не успели сдать в банк... Сейчас нас не интересуют драгоценности. Мы точно знаем, в каком из сейфов находятся деньги. Поэтому времени нам понадобится немного, чтобы вскрыть его и убраться восвояси. – Она подняла глаза и пристально посмотрела на Алексея. – Фейгин будет стоять на улице, наблюдать, чтобы вас не накрыла полиция. Вам с Григорием придется войти в магазин. Вы служите в полиции, сторож откроет двери безоговорочно. Затем в течение минуты или двух вы должны взорвать дверцы сейфа, забрать деньги и выскочить на улицу, где вас будет ждать наш товарищ с экипажем. На все про все вам дается не более трех-четырех минут, иначе на взрыв сбежится полгорода, нагрянет полиция...

– Я должен переговорить с вашим товарищем, который узнал про деньги, – перебил ее Алексей.

– Зачем? – опешила Завадская. – Я все очень обстоятельно рассказала.

– Нет, мне надо услышать от него самого. Возможно, все это дело с выручкой – самая обыкновенная приманка. Тартищев горазд на такие уловки.

– Хорошо, – согласилась Завадская, – сейчас его позовут. Но только надо спешить, – она опять посмотрела на часы, – у нас в запасе совсем немного времени до рассвета.

Она вышла из гостиной и почти тут же вернулась, уже в сопровождении еврейчика.

Кажется, тот еще не ложился. Алексей отметил, что песочного цвета жилет по-прежнему застегнут на две пуговицы из трех, а сюртук выглядел более помятым, чем во время ужина... Фейгин окинул Алексея мрачным взглядом и сразу же перешел к делу:

– Я самолично видел эти деньги в сейфе. Кассир внезапно заболел. Деньги только пересчитали, разложили по купюрам, а сдать в банк не успели. Я случайно увидел, как этот мешок заталкивали в сейф. И еще. – Он посмотрел на Завадскую. – Браслет он положил в тот же самый сейф.

– Какой браслет? – быстро спросил Алексей.

– Да так, – махнула рукой Завадская, – одна безделушка. Совсем недорогое украшение, но он мне дорог как память об одном человеке. По нелепой случайности браслет чуть не потерялся, но Изя говорит, сегодня прямо у него на глазах его вернули в магазин. Оказывается, посыльный из магазина по ошибке доставил его по другому адресу. Я живу на Народной, а его отнесли на Нагорную... Растяпы! – произнесла она с досадой. – А я уж думала, никогда его больше не увижу...

– А что ж вам самой не пойти к греку и не предъявить свои права на браслет? – справился Алексей.

– Да какие у меня права? – удивилась Завадская. – Мне обещали прислать его в подарок. Но не прислали... Я повторяю, этот оболтус посыльный просто-напросто все перепутал. Алеша, – она умоляюще посмотрела на Алексея, – заберите его, пожалуйста, из сейфа. Изя говорит, что этим браслетом заинтересовалась какая-то купчиха, которая в этот момент оказалась в магазине. Не знаю, чем уж ей эта безделица приглянулась, но она пожелала купить именно его.

– Ее муж готов был любые деньги выложить, но грек, видно, побоялся продешевить, сказал, чтобы завтра, то есть уже сегодня, – бросил Фейгин беглый взгляд на часы, – приходили за покупкой.

– А почему ж тогда не сразу продал, если купец готов был платить любые деньги?

– Я и объясняю: побоялся продешевить. Видно, решил еще раз хорошенько осмотреть браслет, прежде чем оценить. Но купец обещал явиться за браслетом непременно завтра. И торопил грека, дескать, завтра же уезжает. Так что можем не успеть и браслет опять уплывет от нас.

– Ладно, я понял. – Алексей поднялся из кресла. – Надо спешить, пока не рассвело.

Завадская быстро вышла из комнаты и вернулась вместе с Григорием, который нес в руках вместительный саквояж. Борец молча достал из него револьверы и раздал: один – Алексею, второй – Фейгину, третий затолкал себе во внутренний карман.

– Быстро выходим! – приказал он. – Стефан уже битый час ждет с экипажем на улице. Дождь перестал, но небо все в тучах. Это нам на руку.

Завадская подала им парусиновые плащи с капюшонами, затем обняла всех по очереди и скрылась в спальне.

Алексей бросил последний взгляд на часы. Было без четверти четыре, когда они покинули гостиную.

Глава 24

Для четырех утра на улице было очень темно, только силуэты деревьев смотрелись еще чернее, чем небо, да экипаж, чьи контуры внезапно проявились на обочине. Венгр сидел на козлах за кучера. Борец и Изя устроились на пассажирском сиденье. Алексей оказался между ними, притиснутый к твердому, почти железному бедру борца.

Калош все время подгонял лошадей, но небо светлело очень быстро. И борец, выглядывая то и дело наружу, каждый раз при этом чертыхался. Алексей со своего места не видел, в каком направлении движется экипаж. Но копыта лошадей застучали по брусчатке, и он понял, что они уже в центре города. Вскоре лошади свернули, видимо, на боковую улицу, потому что теперь они передвигались почти бесшумно. Наконец экипаж остановился. И борец шепотом приказал им выходить.

Слева от них тянулась сплошная стена низких, беленных известью строений с покатыми крышами, вероятно лабазов, справа – густые заросли кустарника. Слегка пригнувшись, они пошли вдоль этих зарослей, причем борец велел револьверы держать наготове на случай неожиданной засады. И Алексей заметил, что его вновь поставили посередине. Первым шел еврейчик, а замыкающим – Григорий, который все время подталкивал Алексея в спину дулом револьвера. Видно, не слишком доверял и по этой причине не просто направлял в темноте, но и попутно держал под прицелом. Так, на всякий случай, чтобы внезапно не сиганул в кусты.

Конечно, ощущать затылком дуло револьвера не слишком увлекательное занятие, особенно если представишь, как его владелец оступается и нечаянно нажимает на курок... Но Григорий не оступился, и они благополучно добрались до того места, где кусты росли реже. Они нырнули в этот проход и оказались, судя по запаху, на помойке. Не меньше дюжины каких-то мерзких тварей с писком бросились в разные стороны. Одна пробежала прямо по ногам Алексея, и он понял, что это огромные амбарные крысы, решившие разнообразить свой рацион отбросами с помойки. Он передернулся от отвращения и замедлил шаг, опасаясь угодить ногой в какое-нибудь непотребство. Но борец шепотом выругался за его спиной, и они бегом преодолели помойку, затем небольшой огород и попали на соседнюю улицу.

Теперь Алексей понял, где они находятся: на той самой улице, позади магазина Басмадиодиса, где он караулил мужика, грузившего ящики с литерами на подводу.