Антик с гвоздикой - Мельникова Ирина Александровна. Страница 45

Завтракали они в гостинице «Европа». Снаружи это было невзрачное двухэтажное строение, расположенное в центре уездного городишки, ничем особо не знаменитом, разве что своей ярмаркой, которая гудела все лето и была источником житья-бытья для всех жителей Белореченска без исключения. Здесь отирались мрачные личности и разгуливали важные городовые полицейской стражи, визгливо орали и приставали ко всем без разбору грязные цыганки, гнусавили нищие, прося подаяние. Здесь дрались и мирились, обманывали и прибирали к рукам чужие вещи и состояния, играли в карты и в «ремешок». [12] Срамные девки выискивали пьяных клиентов, а шулеры заманивали на катран доверчивых поселян. Здесь был настоящий рай для купцов и барышников, продавцов сбитня и кваса, жуликов всех мастей, коробейников, вальяжных приказчиков, чистильщиков сапог и разного рода мастеровых: кузнецов, плотников, ключников и сапожников. Одним словом, здесь всякий мог заработать себе на кусок хлеба и чарку водки если не своим умом, то ловкостью рук или бойкостью языка.

Князь окинул подозрительным взглядом гостиницу. Ее убогий вид не сулил ничего хорошего, особенно если придется здесь ночевать. На своем веку он уже имел печальный опыт ночлега в подобных заведениях. Но друзья еще не успели приобрести себе хороших знакомых в городе, поэтому пришлось довольствоваться тем, что бог послал.

Одно успокаивало, что, по словам Ксении, графиня тоже решила остановиться в гостинице, а не на постоялом дворе. Не самоубийца же она на самом деле, если взяла в поездку сына и сестру?

Друзья переступили порог гостиницы с самыми кислыми физиономиями, но были приятно удивлены, потому что внутри она смотрелась гораздо чище и уютнее, чем снаружи.

В гостинице оказалось не более десятка номеров, но они были обставлены добротной мебелью, устланы ковровыми дорожками, постель была мягкой, а простыни – чистыми и новыми. За конторкой стоял сам хозяин – среднего роста толстячок с большими залысинами и курносым носом. Опрятные лакеи в желтых рубахах и черных атласных жилетках подхватили их багаж и тотчас отнесли его в номера, а через полчаса к ним постучался коридорный и пригласил постояльцев спуститься в небольшой ресторан на первом этаже, где их ждал весьма вкусный завтрак.

– Европа она и есть Европа! – усмехнулся Аркадий. Опустив нож и вилку на опустевшее блюдо, он окинул взглядом пустой зал ресторана, по углам которого стояли мощные пальмы в деревянных кадках с неожиданно чистыми листьями. – Кто мог ожидать, что в подобной дыре мы отыщем столь уютное гнездышко. Мы еще вчера должны были понять, что графиня ни за что не взяла бы с собой мальчика и Ксению в поездку, если б не знала об этом райском местечке.

– Побереги свои восторги до завтра, – улыбнулся князь, – вполне возможно, здесь пропасть клопов.

– Ты меня плохо знаешь, – самодовольно улыбнулся Аркадий, – пока ты, мой недоверчивый друг, переодевался, я проверил места их обычного проживания. В кроватях и за коврами никаких следов. Может, и впрямь мы столкнулись со счастливым исключением?

– Я это полагаю, – согласился князь. – У хозяина вид явного пройдохи, но он хорошо придумал селить в гостинице людей состоятельных и благочинных. За номера он с нас сорвал не меньше, чем в столице, но наверняка здесь можно не беспокоиться, что тебя обдерут как липку или зарежут. Он дорожит своей репутацией и имеет от этого хорошие барыши.

Князь отодвинул свой прибор, и тотчас шустрый официант предложил им кофе со сливками и свежие булочки.

Они сидели под сенью огромного фикуса, не спеша потягивали кофе и больше молчали, занятые своими мыслями, и лишь изредка перебрасывались короткими фразами. Спешить им было особо некуда, появление графини, как известно, ожидалось только к обеду, ехать с визитом к Нежданову было рановато. Он появлялся в земстве часам этак к десяти утра, а то и вовсе не приходил. Некоторые подробности из жизни предводителя местного дворянства сообщил им все тот же хозяин гостиницы, который оказался славным малым, услужливым и в меру разговорчивым.

Он поведал им, что Нежданов в последнее время мало выезжает из дому и после отказа графини Изместьевой сильно сдал. Поговаривают, что осенью он передаст свои обязанности новому предводителю, которого выберут на уездной ассамблее, но кто окажется этим счастливчиком, еще не ясно, потому что на эту общественную, но хлопотную должность нашлось аж семь претендентов из числа самых достойных и уважаемых помещиков уезда.

Хозяин гостиницы стал перечислять их фамилии, загибая пальцы, и у него получилось почему-то восемь человек. Он повторил эту процедуру трижды. И, только заметив скуку на лицах своих новых гостей, которым сии фамилии ничего не говорили, прекратил свое занятие. Льстиво улыбаясь, он предложил им отпробовать за ужином фаршированной стерляди, которую особым способом готовил повар его ресторана.

Наконец появились газеты, которые по их просьбе принес один из лакеев. Князь не изменял своим привычкам даже в поездке. Аркадий же поднялся в номер, справедливо полагая, что совсем не грех поваляться в постели пару часов, если учесть, что поднялись они ни свет ни заря, а заняться пока особо нечем. Газеты, в отличие от приятеля, он демонстративно не читал, называя их скопищем светских сплетен и изъеденных мышами заплесневелых новостей.

В номере было жарко. Окна его выходили на восток, к тому же они оказались закрыты. И Аркадий первым делом вышел на балкон. Здесь было гораздо приятнее, чем в номере. Легкий ветерок навевал прохладу и пузырил занавески в распахнутых настежь окнах в домах напротив. Горожане уже изнывали от жары. Алексей с досадой подумал, какое здесь будет пекло часа в четыре пополудни, и порадовался, что у него не слишком много дел, которые могли бы заставить его приезжать в город. В имении жара чувствовалась не так сильно. Сказывалась близость леса и озера.

Из-за духоты возвращаться в комнату не хотелось. Аркадий вынес на балкон стул и, прислонившись спиной к теплой стене, закурил сигару. Закрыв глаза, он представил себе лицо графини в тот момент, когда она увидит его и князя. Конечно, она не догадается про сговор между ними и ее младшей сестрой, иначе последствия нетрудно просчитать.

Подобный ход мыслей совсем не понравился Аркадию. Он поерзал на стуле, устраиваясь удобнее. Гораздо приятнее было вспоминать подробности их последнего свидания, когда Ксения почти согласилась бежать с ним, если сестра не позволит им обвенчаться. Возможно, его беспокойство было вызвано как раз этим обстоятельством. Ксения напоминала ему порой испуганного воробышка, и он не верил, что она когда-нибудь решится на откровенный разговор с сестрой. Но сам Аркадий тоже не знал способа, как подступиться к графине, чтобы не испортить все дело. Князь и вовсе не был ему помощником, потому что никак не мог должным образом расправиться с собственными заботами, которые возникли опять же по вине графини Изместьевой.

Солнце стало припекать еще сильнее, ветерок уже не помогал. И Аркадий решил, что подремать все равно не получится, а в зале ресторана гораздо прохладнее, чем на балконе. И ежели удастся заказать холодного вина, то оставшееся до визита к предводителю дворянства время можно провести весьма приятно, особенно если князь покончил с газетами. После этого он всегда расположен к беседе, и, возможно, ему уже пришли в голову кое-какие дельные мысли, которые он поспешит изложить своему приятелю.

Аркадий вернулся в комнату и захватил с собой коробку с сигарами. Князь ценил его заботу и в недолгих поездках предпочитал обходиться без камердинера, во всем полагаясь на Аркадия. И был прав, потому что кому, как не ему, близкому другу и товарищу, знать все привычки, вкусы и пристрастия Григория Панюшева.

Неожиданный шум за окном гостиницы заставил Аркадия вернуться с порога и снова подойти к окну. Большая дорожная карета разворачивалась у подъезда прямо поперек огромной лужи, оставшейся после дождя. Из-под ее колес брызнули в разные стороны кудлатые дворняги и уличная ребятня в немыслимой рванине, с босыми, грязными до угольной черноты ногами.