Бесы Черного Городища - Мельникова Ирина Александровна. Страница 59

– Что ж, привезешь ее сюда завтра, – ответил Тартищев. – Хочу с ней побеседовать один на один. Посмотрим, что за птичка такая. – Заметив, что Алексей достал папку с бумагами, махнул рукой: – Ладно, начинай!

Глава 5

Утром следующего дня Алексей быстро шел по Тобольской улице. Всю ночь он, как и другие агенты, провел в полиции и в разъездах по городу: обыскивали притоны, ночлежки, богадельни, местные «малины» и блатхаты. Искали мальчика, а вместе с тем выявляли лиц, которые хотя бы понаслышке знали, кто мог совершить это злодейство. Воспитательницу Тартищев велел до утра не тревожить, тем более что она находилась под наблюдением бдительной Ненилы. Усталость выдавали круги под глазами и бледные щеки, но Алексей был бодр, как никогда. Вероятно, бодрости ему прибавило неприятное известие, которое сообщила нянька в прихожей, когда он рано заскочил домой, чтобы выполнить поручение Тартищева. Именно оно заставило его забыть об усталости. А бодрость возникла от досады, что вновь не удастся избежать разноса, который непременно учинит Тартищев, когда узнает, как его старший агент Поляков опростоволосился. Щеки его горели от предчувствия неприятных объяснений с начальством. Впрочем, себя он нисколько не оправдывал. Сам кругом виноват! Переложил все заботы на старую няньку и получил целый мешок неприятностей...

Ему оставалось пройти с полквартала, когда его догнал Вавилов. Последние несколько шагов Иван преодолел рысцой и, смахнув пот с лица, спросил:

– Откуда спешишь? Из дома?

– Оттуда, – буркнул Алексей. – Тартищев велел привезти гувернантку, а она, кажется, смылась. Нянька говорит, что после моего отъезда на службу сразу засобиралась. Дескать, хотела успеть на дилижанс, чтобы добраться с ним до Томска. Я нарочного следом пустил, чтобы перехватили его на ближайшей станции и проверили, там ли эта девица. Что-то поспешно она слиняла, не находишь?

– Что ж ты так промахнулся? – вместо ответа попрекнул его Вавилов. – Надо было сразу везти ее в полицию. Теперь неприятностей не оберешься!

– Дурак, пожалел ее! Думал, пускай приведет себя в порядок, успокоится. Да и нянька тотчас над ней закружила, как орлица над орленком. Стол накрыла, то да се, бедняжка, мол, жертва несчастья... А эта жертва смотри какая шустрая оказалась!

– А нянька что по этому поводу говорит?

– Ненила? – Алексей сердито насупился. – Она многое что говорит. Принялась расспрашивать ее о жизни в Москве и, похоже, спугнула барышню. Стала та краснеть и путаться. Нянька смекнула, что дело неладное, и хитра же старая, спросила что-то про Арбат, а девица не поняла, поинтересовалась, что это такое. А потом взяла в толк, что сморозила глупость, и тотчас вспомнила про дилижанс. Вот и весь расклад, весьма для меня печальный.

– Да уж! – покачал головой Иван. – Только сдается мне, что с нарочным ты поспешил. Зуб даю, не будет барышни в дилижансе.

– С чего ты взял? – опешил Алексей. – Думаешь, обманула?

– Не думаю, а знаю, – важно заметил Вавилов. – И нянька твоя мудрее всех нас вместе взятых оказалась, если стала пытать эту девицу. Жаль, что спугнула! – Он вытащил из кармашка часы и посмотрел на них. – Не более часа назад эта самая девица, что должна сейчас мчаться в почтовом дилижансе в Томск, вошла в ворота доходного дома на Петровской улице и скрылась в одной из квартир. Я оставил Гвоздева присматривать за ней, а сам бегом в управление. Думал, уж не случилось ли чего? Не мог же ты ее отпустить в самом деле, если Михалыч велел привезти барышню на допрос.

– Как видишь! – развел руками Алексей и требовательно спросил: – Где ты ее нашел?

– Случайно все получилось. – Иван шел рядом с Поляковым, с трудом приноравливаясь к его размашистому шагу, и наконец не выдержал: – Уймись немного! Сбавь скорость! – И когда Алексей послушался, стал рассказывать: – Поехали мы с Гвоздевым в тюрьму за Сыроваровым, забрали, везем в тюремной карете мимо твоего дома. Смотрю, из подъезда выскакивает девица. Точь-в-точь та барышня, которую ты мне перед этим описал. Оглядывается нервно по сторонам и бегом к Знаменскому собору. Забежала на крыльцо и нырь в двери. Думаю, в чем дело? Почему Алешка до сих пор не доставил ее к Тартищеву? Словом, велел я конвою везти Сыроварова в управление, а сам на пару с Гвоздевым направился к собору. Не успели мы и пару шагов сделать, подъезжает к нему пролетка. Девица тут же появляется, резво сбегает с крыльца, садится в пролетку и уезжает.

– Считаешь, что кто-то специально за ней подъехал?

– Не считаю, а точно знаю, – сердито посмотрел на него Иван. – Не перебивай, а то не успею все рассказать.

И правда, впереди показалось высокое крыльцо и белые колонны желтого здания управления полиции. По этой причине Алексей не стал перечить и покорно приготовился слушать.

– Разглядеть, кто правил пролеткой, не удалось. Заметил только, что это мужик крупного телосложения и одет в длинный парусиновый плащ песочного цвета. На голову он натянул капюшон, так что, как я ни старался, лица не рассмотрел.

Здание управления неумолимо приближалось. Уже была видна тюремная карета, в которой привезли на очередной допрос Сыроварова, и Алексей невольно замедлил шаг, а вскоре совсем остановился.

– Давай рассказывай скорее! – заторопил он Ивана. – Надо доложить Тартищеву и срочно брать ее, пока опять не скрылась.

– Не спеши! – неожиданно резко оборвал его Вавилов. – Тут интереснее дела закрутились. Забегаешь вперед совсем не по субординации.

– Извини! – сказал сквозь зубы Алексей. – Я слушаю.

– Пролетка доехала до почтамта, затем свернула к цирку, обогнула его и выехала на Базарную площадь. Там девица пересела в другую, затем в третью. Так что первый возница наверняка ни при чем. Она села в первый попавшийся экипаж. И еще. Ты не находишь, что твоя девица мастерски уходила от наблюдения? Сначала я заподозрил, что она нас заметила и пытается оторваться. Но потом ей надоело, видно, колесить по городу, и она направилась на Петровскую улицу к доходному дому под номером шестнадцать. И это, заметь, не все!

Иван с торжеством посмотрел на Алексея и вытащил из кармана портсигар с табаком для самокруток. Но Поляков придержал его руку. Очередная самокрутка осталась нераскуренной, а Иван продолжал как ни в чем не бывало:

– Я поинтересовался у дворника, не знает ли он, что это за барышня прошмыгнула в шестнадцатый дом? А он мне отвечает, что это, дескать, Ольга Макаровна Галуцкая, компаньонка одной старой дамы, которая недавно скончалась в городской больнице от дизентерии. Представляешь, Ольга, а не Елена!

– Ива-ан! – протянул Алексей и с состраданием посмотрел на Вавилова. – Пошли уже! Кажется, Федор Михайлович на пару нас в гузно пинать будет. С чего ты взял, что эта Ольга непременно наша воспитательница?

– Так она же из твоего подъезда выскочила! – уставился на него Иван. – Да ты и сам сказал, что наша девица сбежала?

– Наша сбежала, а Ольга Галуцкая осталась. Вспомни, кто, кроме меня, в этом подъезде проживает? Кому вторая квартира принадлежит?

– Ну да! – Иван скривился. – Как я упустил? Доктор Калугин там проживает. И он как раз в той самой больнице служит. – Он удрученно покачал головой. – А так хорошо все складывалось! Девица-то по описанию один в один. Пелерина, шляпка, коса... И сама смазливая, страсть прямо!

– Твои страсти к делу не пришьешь, – усмехнулся Алексей. Странно, но он почувствовал облегчение, что Иван ошибся.

А тот огорченно тер лоб и вздыхал:

– Надо теперь назад бежать, Гвоздева с поста снимать. Вот уж выдаст нам Михалыч так выдаст!

– Постой, – придержал его за плечо Алексей, – скажи, что еще ты заметил? Начал было говорить, а потом перевел разговор на другое.

– А это я намеренно. – Иван пожал плечами. – Думал, щуку выловил, а оказалось, даже ерша поганого не подцепил. Знаешь, через некоторое время из того же дома на Петровской господин Закоржевский появился. Помнишь, за ужином у Полиндеева мы с ним встречались? Такой франт записной, в котелке, при бабочке, штиблеты чище моей рожи сияют. Тоже сел в пролетку и был таков!