Дрянь такая! - Мельникова Ирина Александровна. Страница 26

Я вышла из дома. Мой «Рено» сиял отмытыми боками. Я села в автомобиль, захлопнула дверцу и повернула ключ зажигания. Если б я знала наперед, как после этого повернется моя судьба!

Глава 11

Я подъехала к кафе «Эвридика», в котором меня ждала Людмила, за десять минут до назначенного времени, припарковала машину и сломя голову побежала через небольшой скверик. В его глубине виднелись яркие зонтики над выносными столиками. За одним из них я углядела пышную шевелюру Людмилы цвета «спелый баклажан». Рядом с ней пристроился какой-то малый, крепкий, загорелый, в светлых брюках и черной майке. Склонившись друг к другу головами, подруга и ее знакомый о чем-то ворковали. Людмила не обратила на меня никакого внимания, вся была поглощена разговором.

Мужчина был мне не знаком. Я видела только его профиль, темные очки на глазах, натянутый чуть ли не на нос козырек светлой бейсболки. Но я бы так и так его узнала, если бы видела раньше. Это был прекрасный образчик жеребячьей породы: высокий, длинноногий, с подтянутым животом и хорошо развитой мускулатурой. Не знаю почему, но подобные типы вызывают у меня стойкое отвращение. Они созданы боготворить себя, холить свое великолепное тело, наслаждаться жизнью и получать от нее все тридцать три удовольствия. Эти мужчины не способны любить женщину, они предназначены для секса. Секса с теми, у кого водятся большие деньги.

Вероятно, у Людмилы появилось достаточно денег, чтобы с маломерков перейти на подобных красавчиков. Этот, сразу видно, дорогого стоит! И наверняка влетит Людмиле в копеечку. Такой «Ладу» за машину не считает, а туфли у него... Я мысленно прикинула их стоимость и еле удержалась, чтобы не присвистнуть от восторга! Да, профессия жиголо весьма неплохо оплачивается. К тому же ведь его никто не обязывает хранить верность одной даме.

Словом, мне осталась пара шагов до столика, а я уже терпеть не могла этого субъекта, потому что понимала – Людмила в очередной раз попалась на живца...

– Привет! – как ни в чем не бывало сказала я и присела на свободный стул между Людмилой и ее кавалером.

Подруга подняла голову, смерила меня не слишком дружелюбным взглядом, и я почувствовала, что появилась некстати. Глаза у Людмилы были злыми, красные пятна выступили на лице. Я ошиблась. Разговор между ней и красавчиком совсем не походил на пылкие речи влюбленных. Мужчина снял очки, протер их платком и снова натянул на нос. Мне показалось, что я все же где-то его видела, но не успела вспомнить. Людмила не терпящим возражения тоном приказала мне двигаться в кафе и дожидаться ее в своем кабинете или в зале, где сейчас абсолютно пусто: кафе открывалось в десять, но вся обслуга давно была на своих местах.

– Можешь заказать себе кофе, коктейль или мороженое, – сказала она, не сводя взгляда с мужчины, – одним словом, что захочется. Я подойду минут через десять.

– Хорошо, – сказала я, – подожду, – и поднялась на ноги, бросив взгляд на мужчину. Он тоже смотрел на меня. И я подумала, что удавить его руками – большая проблема. Нужна большая и толстая веревка...

Я удивилась себе самой. С чего я вдруг ополчилась на парня? Только по той причине, что предположила: он – новый Людкин любовник? Оказывается, нет! Она его чихвостит, аж пыль летит. Вероятно, кто-то из сотрудников. Судя по кубометрам мышц, охранник или грузчик...

Возможно, будь он в форме... Стоп! Я сделала пару шагов и резко остановилась. В форме, а потом в джинсах и рубашке... Сними он бейсболку, я бы тотчас его узнала! Ворона! Это ведь тот самый водитель, который забирал Сережу из дома! Я постояла некоторое время в раздумье, стоит ли оглянуться или не стоит. И оглянулась. Людмила и охранник смотрели в мою сторону. Я помахала им рукой и направилась в кафе.

Людмила появилась через двадцать минут, когда я допивала вторую чашку кофе и подбирала крошки от второго пирожного, а третье лежало наготове – мое любимое «Наполеон». Подруга с завистью посмотрела на него. Я молча пододвинула ей тарелочку, дескать, угощайся. Но она с негодованием замахала рукой.

– Нет-нет! Я на диете!

Налицо был прискорбный факт. Если Людмила изнуряет себя диетами и биодобавками, значит, она снова влюбилась. Я смерила ее оценивающим взглядом. Сегодня на ней был не передаваемый словами наряд. Что-то воздушно-парящее, желто-красно-оранжевое с вкраплениями зеленых и синих пятен. Весь этот калейдоскоп, фейерверк, вся эта радуга развевалась и крыльями разлеталась в стороны, являя взору полные икры и бедра, ложилась воланами на грудь... Эффект был потрясающий, причем Людмила не смотрелась в этом наряде громоздкой. Буйство красок затмевало все излишества фигуры. Лично у меня мгновенно зарябило в глазах и заломило в висках, но я списала это на ночное происшествие и с улыбкой посмотрела на подругу.

– Цветешь? Любо-дорого на тебя посмотреть, когда влюбляешься!

Людмила присела напротив и с удивлением уставилась на меня.

– Какая любовь? Побойся бога! Я ведь сказала, сегодня у меня комиссия. Я их всегда в одном и том же платье встречаю, чтобы не сглазить.

– Раньше я его у тебя не видела, – сказала я.

– Так мы и не встречались с тобой в дни проверок, – мгновенно среагировала Людмила. – И платью этому сто лет в обед. – Она вздохнула. – И откуда ты взяла, что я влюбилась? Ни одного подходящего объекта на горизонте, хоть волком вой.

– А этот мускулистый товарищ? – кивнула я на окно, за которым виднелись зонтики уличного кафе. – Очень заметная личность!

– А, этот! – махнула рукой Людмила. – Мой бывший сосед. Я его даже в резерве не держу. Не в моем вкусе...

– Между прочим, рядышком вы неплохо смотрелись, – продолжала я подначивать подругу. – Не парень, а бабская мечта. Одни мускулы чего стоят!

– Дались тебе его мускулы, – недовольно скривилась Людмила. – Хочешь знать, у накачанных мужиков с главным мускулом всегда проблемы. Шириной плеч компенсируют прочие недостатки.

Я засмеялась, потому что неожиданно вспомнила Клима. Интересно, как у него обстоят дела с главным мускулом? В плечах он не подкачал, остальное я помнила слабо... И лучше бы совсем не представляла, потому что из памяти не сотрешь те неприятности, которые пережила когда-то по его милости. Тут мне пришло в голову, что я думаю совсем не о том, что должно меня волновать сильнее всего. И мускулистые мужики в эту программу не входят.

И Людмила, которая, как никто другой, понимает, в какой момент следует перевести разговор в нужное русло, спросила:

– Что-то ты веселишься не в тему? Или совсем не сладко?

– Не говори! Сережа отколол такой номер! Чего-чего, но я не ожидала, что он заведет себе девку на стороне. И, самое худшее, она родила от него.

– Родила? – Людмилины глаза стали размером с блюдце. – Так далеко зашло? Ой, держите меня семеро! Он что, совсем дурак? И как ты узнала?

Все вопросы она выпалила залпом и в изнеможении откинулась на спинку стула, обмахиваясь папочкой с меню.

– Узнала, – вздохнула я и выложила всю историю падения своего мужа. При этом я не испытывала угрызений совести, что выношу сор из избы. Мой муж самым наглым образом живет двойной жизнью, так почему я не могу поделиться с подругой своими проблемами? У нее огромный житейский опыт по выдворению мужиков из своего сердца, и я просто обязана спросить у нее совета, как провести подобный финт с Сережей. Рассказала я и о том, как выслеживала парочку, и про то, как бежевый «Москвич» поддел под задницу Сережин «Ниссан». И про Клима рассказала, но более нейтрально, довольно сухо поведав, что он издатель из Америки, возвращался после Римминой вечеринки в гостиницу и абсолютно случайно наткнулся на меня.

Я закончила свой рассказ и уставилась на Людмилу в ожидании ее резюме. Подруга молчала. Заметив мой взгляд, она покачала головой.

– По-моему, ты изрядно паникуешь. Я не знаю Сергея, но, если судить по твоим рассказам, он очень дорожит семьей и чрезвычайно рад, что ты отлично ладишь с его бывшей женой и сыном. Я не думаю, что он решится на новый эксперимент и приведет в дом молодую дуреху. Он же прекрасно понимает – общего языка с Риммой она не найдет и он наживет врага в лице Риммы, да и сын неизвестно как воспримет такой поворот событий.