Дрянь такая! - Мельникова Ирина Александровна. Страница 41

Но я сопротивлялась. Я дралась не на жизнь, а на смерть. Я сражалась на саблях и лупила его граблями. Я наносила ему удары кулаком и даже ногами. Он стоял у меня на пути, и я разгоняла машину. От удара он взлетал под небеса и смачно шлепался на асфальт.... И так всю ночь, без перерыва. Поэтому неудивительно, что утром я чувствовала себя неважно.

Я понимала, что сегодня мне предстоит не менее трудный день. Требовалось забрать «Ниссан» из ремонта, навестить Людмилу и побывать в «Золотой Антилопе». Я приняла душ и спустилась в кухню. Вот уже несколько дней, как я перестала бегать по утрам, и решила с завтрашнего дня не отступать от традиций. Но сегодня я чувствовала себя больной и разбитой. Вчерашние происшествия основательно выбили меня из колеи. Я задумчиво постояла возле холодильника. Есть не хотелось, но я заставила себя выпить стакан сока и только затем взялась за сигарету. Я сидела возле окна и курила. А мысли крутились вокруг Клима. Похоже, в моей жизни появилось еще большее беспокойство, чем Сережина деваха и ее ребенок.

Я старалась не думать о Суворове, где он, с кем, чем занимается, и попыталась переключиться на сегодняшние проблемы. Я еще не придумала, как объясню свое появление в «Золотой Антилопе» и каким образом получу сведения об этой Марине. Но я чувствовала, что все образуется должным образом. По крайней мере прежде мне удавалось собирать нужную информацию без проблем. Правда, кое-какие навыки я утратила и по этой причине поимела вчера кучу неприятностей.

На крыльце Римминой половины появилась Тамара и направилась к моему крыльцу. Я открыла ей дверь.

– Хочу немного прибраться, – сообщила домработница и прошла в комнаты. Вскоре в гостиной тихо загудел пылесос и заработал телевизор. Тамара умело совмещала уборку с просмотром бразильских сериалов.

Я подумала и выпила еще один стакан соку и выкурила вторую сигарету. Тут я вспомнила про дочь и позвонила Римме. В отличие от меня она чувствовала себя прекрасно. И неудивительно. Оказывается, доктор уже приехал, и они пили чай на веранде.

– Подходи, подходи к нам, – заторопила меня Римма, – Тамара таких чудных шанег напекла.

– Про шаньги – молчок! Я от вчерашних пирогов отойти не могу, – остудила я Риммин пыл. – Скажи лучше, дети уехали на рыбалку?

– Уехали, – засмеялась Римма, – с утра укатили и Редбоя забрали. Проспали немного, вместо пяти в семь поднялись, но уже час как отвалили. Обещали после обеда вернуться.

Я взглянула на часы и удивилась оперативности доктора Ромашова. Девятый час утра, а он уже здесь. Право слово, стоит задуматься, уж не лишусь ли я в ближайшее время своей лучшей подруги? И все-таки тайная гнусная мыслишка не давала мне покоя. А будь Римма не известной писательницей, а простой учительницей или бухгалтером, был бы доктор так же заботлив и внимателен, являлся бы ни свет ни заря и покидал бы дом за полночь? И должна была признать, что вряд ли. Хотя бывают исключения. И мне хотелось, чтобы Римма попала в их число только потому, что она и вправду уникальная женщина.

– Не буду вам мешать, – сказала я в трубку. – Я знаю, к тебе зайдешь, так долго не выберешься. Я сейчас уеду по делам, до обеда, думаю, управлюсь.

– Знаешь, я ему все рассказала, про палец, я имею в виду, – прошептала в трубку Римма. – Володя очень обрадовался. Сегодня он снова сделает мне массаж, а потом мы поедем с ним на озеро... Да, еще он сказал, что Клим куда-то исчез. Не звонил, не появлялся. Не могла же я ему объяснить, что он на тебя обиделся...

– Обиделся! – фыркнула я сердито. – Он на меня обиделся! Его пристрелить мало, а он обиделся!

– Ладно, не злись, – мягко сказала Римма. – Всякое в жизни бывает...

Она хотела сказать что-то еще, но резкий автомобильный сигнал прервал наш разговор.

Я выглянула в окно. Кто бы это мог быть? Явно не Клим... Ворошилов бы не церемонился, просто прошел бы к Римме, не привлекая к себе внимания. Не думаю, что при свете дня он явился бы вновь выяснять со мной отношения. Да еще в такую рань.

Из гостиной показалась Тамара, и в этот момент опять просигналил автомобиль.

– Пойти встретить? – спросила Тамара. – Какой-то гость нерешительный.

– Сама выйду посмотрю, – сказала я и вышла из дома.

Но не прошла я и десятка шагов, как калитка распахнулась и в ее проеме возник – кто бы вы думали? – Поросячье Рыло собственной персоной. На этот раз он был одет в строгий костюм и светлую рубашку с галстуком, а в руках держал огромный букет гладиолусов. Ни дать ни взять примерный ученик пришел поздравить свою любимую учительницу. Я быстро оглянулась по сторонам. Как нарочно, на глаза попалась только газонокосилка. Но мне ее не поднять, чтобы метнуть в эту наглую рожу. Одна надежда была на то, что Римма и Владимир уже заметили его и не позволят ничего дурного со стороны этой образины.

Завидев меня, Милехин расплылся в улыбке и раскинул руки, словно собрался заключить любимую в объятия. Сейчас он не походил на то разъяренное существо, исторгавшее угрозы мне и Суворову. Сейчас он просто светился от счастья и добродушия.

– Анечка (подлец уже знал мое имя)! Дорогая! Приветствую вас с низкими поклонами и тысячами извинений!

Он вдруг и правда бухнулся на колено и склонил голову. Но пузо ему помешало совершить более низкий поклон. Лицо Милехина побагровело от натуги, и он с трудом, но все-таки произнес, протягивая мне букет:

– Простите за-ради Христа. Не узнал!

Я стояла как истукан, ничего не понимая, а Милехин продолжал держать букет на весу и умильно улыбался.

– Анечка! Голубушка! Примите цветы, и просто умоляю, простите меня!

– Какая я вам Анечка? – Я наконец пришла в себя. – Какие извинения? Какие цветы? Что вы себя позволяете? Приедет муж, я ему расскажу, как вы преследуете меня! – Я выхватила у него гладиолусы и отшвырнула их в сторону. – Проваливайте отсюда! Скажите спасибо, что я не заявила в милицию.

Из-за спины бандита внезапно, словно белые грибы после дождя, выросли два крепких парня с мощными шеями и бицепсами. Они подхватили хозяина под руки и поставили на ноги. Один заботливо поправил ему галстук, второй отряхнул брюки.

Я думала, что следом они займутся мной, и приготовилась заорать благим матом. Я уже заметила лицо Риммы в одном из окон...

Но Милехин, продолжая елейно улыбаться, двинулся ко мне, а парни остались стоять поодаль.

– Анечка, дорогая. – «Положенец» молитвенно сложил руки и умильно посмотрел на меня. – Ошибочка вышла. Не за ту вас приняли. Кто ж знал, что вы супруга Сергея Николаевича?

– Прекратите называть меня Анечкой и дорогой! Кто вам позволил сюда заявиться? Вы вломились в калитку со своими мордоворотами, – я кивнула на его молчаливую стражу, – и устроили тут представление! Мне не требуются ваши извинения! Пожалуйста, избавьте меня от своего присутствия!

– Хорошо, хорошо, мы уедем! – покорно закивал головой Милехин. – Но не держите на меня зла, я вас умоляю. Вы такая красивая, просто очаровательная женщина! Увидел, и сердце чуть не остановилось!

– Ищите себе женщин в других местах, желательно не столь отдаленных!

Я подобрала цветы и сунула их в руки Милехина.

– Я обещаю про все забыть в случае, если вы немедленно уберетесь! Я считаю до трех! Раз...

– Колька! Денис! Падайте на колени, – завопил вдруг Милехин, обращаясь к охранникам. – Просите у дамы прощения.

Парни беспрекословно рухнули на колени и склонили бритые головы. А неожиданный визитер пояснил:

– Это они по глупости за вами погнались! Молодые еще, желторотые!

– Желторотые? – Меня даже затрясло от ярости. – Они же меня чуть не угробили! Чуть на тот свет не отправили!

– Тихо, тихо! – Милехин выставил перед собой ладонь. – Не надо кричать! А то вон соседка какая симпатичная прибежала, подумает невесть что!

Я бросила взгляд в сторону. Так и есть! Раиса тут как тут на пару со своей гнусной Тимочкой. Ишь, прискакала, на бесплатное представление захотелось поглазеть!

– Я вас прошу, – сказала я сквозь зубы, снова обернувшись к Милехину, – немедленно прекращайте этот балаган. Я прощу вас и вашу банду, сделайте так, чтобы я больше никогда не видела ни вас, ни ваших прислужников. Я даже цветы приму на память о нашей встрече, только уезжайте скорее!