Нянька для олигарха - Мельникова Ирина Александровна. Страница 39

– Черт-те что происходит! – Генеральный нервно крутил в руках зажигалку. – Сегодня мне звонил Стечкин, предлагал место, только на другом комбинате. Говорит, не согласишься, вышвырнут с «волчьим билетом». Возле дома вынужден был выставить охрану, с работы и на работу езжу с почетным караулом. Раньше в администрацию пешком ходил, теперь непременно на машине. К заму пытались ворваться в квартиру два типа в масках. Жена едва успела захлопнуть дверь. У бухгалтера ночью подстрелили собаку во дворе... Вчера в автобус с рабочими едва не угодил «КамАЗ»...

– Они специально создают нервическую обстановку. Это и ежу понятно! – сказал Андрей. – Теперь у кого первыми нервы сдадут. Явно провоцируется конфликт. Нам надо продержаться несколько дней.

– Сегодня мне позвонила директор гостиницы, – Покровский отбросил зажигалку в сторону. – Все номера забиты братвой с автоматами...

– Это нам известно, – кивнул головой Зарецкий. – По этой причине мы и приехали.

– Они вооружены автоматами? – удивилась Надежда. – Частную охрану запрещено вооружать автоматами.

– Для Деренталя это не указ, – покосился на нее Покровский. – Они их не слишком демонстрируют, замотали тряпками, но одна из горничных разглядела все-таки. Теперь весь персонал в панике.

– Каково отношение прокуратуры и милиции к тому, что в центре города полно вооруженных людей, причем незаконно вооруженных? – спросила Надежда.

Покровский снова покосился на нее. И только тогда Андрей спохватился.

– Прости, Львович, не познакомил тебя со своим референтом. Надежда Дмитриевна, бывший начальник уголовного розыска, полковник милиции, это тебе не комар чихнул.

– Да-да, – слабо улыбнулся Покровский. И ответил уже без прежней мрачности во взоре: – Милиция и прокуратура тоже подвергаются давлению. Карасев везде представлялся действующим генералом, пока начальник милиции не осмелился попросить у него удостоверение. После этого генерал несколько порастерял свой пыл, а наши газетчики мгновенно раструбили о его проколе. Я разговаривал с прокурором и начальником милиции. Можно пригласить ОМОН и СОБР и взять их тепленькими, но гостиница не слишком удобное место для задержания.

– Завтра прибывают иностранные журналисты, – Надежда посмотрела на Стаса, – надо как-то выманить боевиков из гостиницы, чтобы газетчики засняли момент их захвата. Это должно выглядеть впечатляюще.

– Но прежде надо уломать прокурора, чтобы дал санкцию на арест. И начальника ГУВД, чтобы привлек ОМОН и СОБР. Главное, чтобы жертв не было, – сказал Андрей. – Думаю, Овсиенко мне не откажет.

– Они не дураки пальбу открывать и, думаю, оружие сдадут безоговорочно. По сути, это 222-я статья УК «Незаконное хранение оружия», – пояснила Надежда. – А Карасеву грозит обвинение в организации незаконного вооруженного формирования. Словом, прокурору будет где развернуться. Конечно, можно взять их в тот момент, когда они постараются прорваться на комбинат, но тогда трудно будет избежать кровопролития. Поэтому их надо брать без шума и пыли, на глазах у журналистов.

– Нужно срочно выходить на прокурора и начальника милиции, – Андрей нахмурился. – Я немедленно позвоню Овсиенко. Пусть подтягивает свой спецназ. В условленное место, в условленный час. Он хороший мужик и уже подтвердил, что на нашей стороне. Правда, попросил поддержку на губернаторских выборах. Решил выдвинуть свою кандидатуру.

– Андрей Евгеньевич, я думаю, мне следует взять на себя разговор с прокурором и начальником милиции, – сказал Стас, – дипломатии я обучен, а потом вместе подумаем, как эту братию выманить из гостиницы.

– Нет, с прокурором и начальником милиции я буду разговаривать, – сказала твердо Надежда. – Они меня не знают, для них будет неожиданностью иметь дело с женщиной. К тому же я, как бывший их коллега, по некоторым вопросам могу говорить более убедительно.

– Но как мы сумеем выманить боевиков из гостиницы? – спросил Покровский. – Как бы нам не спровоцировать беспорядки?

– Между прочим, это тоже статья, – улыбнулась Надежда. – Карасев в этом прекрасно ориентируется. В совокупности ему может набежать лет десять лишения свободы, и здесь даже деньги Деренталя не помогут. Уверена, в случае прокола генерала он первым откажется от него. – Надежда поднялась со стула. – Андрей Евгеньевич, вам необходимо вернуться в Белогорск. Занимайтесь своими делами, а мы со Стасом останемся тут. Надеюсь, у вас найдется, где переночевать? – она посмотрела на Покровского.

– Конечно, конечно! Мы отведем вам директорский люкс. Располагайтесь, живите, сколько хотите, – закивал тот с готовностью головой. – Без проблем!

– Хорошо! Не думаю, что займем номер надолго! Два дня от силы. Когда приезжают журналисты? – взглянула она уже на Стаса.

– Берман обещал, что автобус прибудет к одиннадцати прямо к комбинату, – ответил пресс-секретарь. – Обычно он не обманывает.

– Кто такой Берман? – спросила Надежда.

– Директор Московского агентства независимых журналистских расследований. Мы вместе учились в МГУ. У него связи в Би-би-си, в «Нью-Йорк таймс», в немецких изданиях... Привезет человек двадцать. Я уже распорядился разместить их сегодня на нашей базе отдыха на Чулпане. Андрей Евгеньевич, вечером они жаждут встречи с вами. Проведем пресс-конференцию, а публикацию материалов они обещают немедленную.

– Уже не вечером, а ночью, – усмехнулся Андрей, – но я готов встретиться с ними.

– Евгений Федорович, – посмотрела Надежда на Меньшикова, – нет нужды объяснять, что автобус с журналистами должен проследовать в Коржавино без задержек, инцидентов и с хорошей охраной. Желательно задействовать две машины ГИБДД. Если вы с Овсиенко в хороших отношениях, то вполне можно обеспечить автобусу с журналистами на всем пути продвижения «зеленую улицу»: расставить на светофорах и перекрестках регулировщиков. Нам необходимо, чтобы газетчики появились в Коржавине к моменту задержания боевиков Карасева.

– Ну, ты стратег! – восхищенно произнес Андрей. – Теперь я понимаю, что прокурору и ментам не отвертеться. Генерала Овсиенко я беру на себя. Но как ты думаешь выманить боевиков?

– А это уже мои проблемы, – усмехнулась Надежда. – И мои секреты, позвольте их не разглашать.

– Ну-ну, – это были первые слова, которые произнес Меньшиков за вечер. Глаза его насмешливо блеснули. – Не слишком ли много берете на себя? Как бы вас после не пришлось разыскивать! У Карасева – шустрые ребята, или надеетесь, что он вас по старой памяти не тронет?

– Надеюсь не доставить вам много хлопот, Евгений Федорович, – проговорила сквозь зубы Надежда. – Я привыкла обходиться собственными силами, а если и прошу помощи, то у тех, кому доверяю.

– Ах, доверяете? – Даже сквозь загар стало заметно, что Евгений покраснел. – Мне, получается, вы не доверяете и сами решили лечь грудью на амбразуру?

– А кто тебе, батя, не позволяет лечь рядом с ней? Только в другом месте? – весело удивился Андрей и развел руки: – Все! Разошлись по своим углам. – Он посмотрел на отца. – Не кипятись! Надежда дело говорит. Оставляем ее и Стаса здесь, а сами возвращаемся в Белогорск. Займешься охраной и сопровождением журналистов. Чтоб пылинки с них сдувал, чтоб ни один волосок с их головы не упал...

– Слушаюсь, – мрачно сказал Меньшиков и отвернулся.

– Борис Львович, вы домой? – спросил Андрей. – Мы вас подвезем.

– Нет, я тут, на комбинате, – развел руками директор. – Я, как капитан, последний с корабля...

– А это отставить! – резко сказал Андрей. – Что за пораженческие настроения? – Он обнял Надежду за плечи и пропел: – А завтра, завтра, наконец, последний бой... Хотя вряд ли...

– Андрей, подожди! Мне надо поговорить с тобой. Отойдем на пару минут, – сказала Надежда, когда они вышли из здания управления и подошли к машинам.

– Что-то важное? – удивился Андрей.

– Важнее некуда! – воскликнула Надежда. – Товарищ олигарх, что за фокусы вы вытворяете? Что за благотворительность, черт возьми? Тебя кто просил вмешиваться в мои дела?