Нянька для олигарха - Мельникова Ирина Александровна. Страница 41

– Ах, вы сторож! – и вовсе ласково улыбнулась Надежда. – Ночной?

– Нет, я...

– На нет и суда нет, дорогой! – усмехнулась она и, кивнув на его руки, поинтересовалась: – Какая статья? Сто шестьдесят вторая или сто шестьдесят третья? («Разбой», «Вымогательство».) А зона ума не прибавила?

Громила быстро спрятал руки за спину и, видно, устыдившись этого жеста, покраснел и набычился:

– Сидела, что ли?

– Нет, милый, я таких, как ты, задерживала и баланду хлебать отправляла! И весьма успешно! Так что отойди от греха подальше, сторож!

Она развернулась и направилась к входу в прокуратуру. Сопения за спиной не раздавалось, значит, первый заслон она прошла удачно. Вторая преграда случилась уже в здании. Охранник здесь оказался солиднее и взрослее, лет сорока мужик в милицейской форме, с виду бывший боец спецназа. Он с шумом прихлебывал чай из огромной фаянсовой кружки, косился в маленький телевизор, где шел матч по футболу, и одновременно ручкой прописывал буквы в сканворде. При виде Надежды он мгновенно вскочил на ноги.

– Вы к кому, гражданочка? – спросил он, окидывая ее подозрительным взглядом. – Рабочий день давно закончился.

– Мне к прокурору! – спокойно сказала Надежда. – Видите ли, я супруга Александра Ефимовича Карасева, знаете такого?

– Знаю! – буркнул часовой и снова смерил Надежду взглядом.

– Кажется, он сейчас на совещании у Геннадия Васильевича. Мне надо забрать у него ключи от номера в гостинице. Знаете, приехала и не могу попасть... – вдохновенно врала Надежда, удивляясь, как это ей пришло в голову назваться супругой Карасева. Ведь она даже не была уверена, здесь Карасев или уже покинул прокуратуру. Оказалось, что угодила в точку. Взгляд охранника смягчился.

– Тут они! Второй час уже заседают. Вы бы подействовали на них, гражданочка! Геннадий Васильевич сегодня без обеда и ужина.

– Хорошо! – Надежда улыбнулась. – Вы не подскажете, как мне пройти в его кабинет?

– Подскажу, – улыбнулся в ответ охранник и даже вышел из-за своего барьера. – На второй этаж подниметесь, повернете налево, третья дверь направо.

– Спасибо! – Надежда протянула ему руку. – Обещаю, скоро ваш Геннадий Васильевич отправится ужинать.

– Погодите, – неожиданно спохватился охранник и смущенно почесал в затылке. – Я должен вам пропуск выписать, порядок такой. У вас при себе документы?

– Да, конечно! – Надежда протянула ему пенсионное удостоверение.

Охранник глянул в него, и губы его разъехались в широкой улыбке.

– О! Вы, оказывается, свой брат, мент! Где служили, если не секрет?

– В уголовном розыске, – ответила Надежда, принимая от него удостоверение.

– Опером? – Охранник доброжелательно смотрел на нее.

– Да, опером, а потом – начальником! – ответила Надежда, хотя в редких случаях сообщала незнакомым людям о таких подробностях своей служебной карьеры. Но сейчас ей надо было сразить мужика наповал. И, похоже, у нее это получилось.

Охранник захлопал глазами и только успел произнести:

– Редкая вы женщина... – как Надежда перебила его:

– Так я бегу?

– Бегите, бегите! – закивал поспешно головой охранник. И не заходил за свой барьер, пока она не поднялась на второй этаж. Затем он вернулся в свой закуток, что-то бормоча себе под нос и удивленно покачивая головой.

Надежда быстро шла по коридору, стиснув зубы и стараясь унять неприятную дрожь в коленках. Она еще не знала, как поступит, но понимала, что должна идти напролом, чтобы перехватить инициативу, пока Карасев не успел уломать прокурора. А тот, несомненно, не уступал позиций, если «бригада» до сих пор находилась в его кабинете.

В приемной никого не было, кроме пожилой женщины, поливавшей цветы на подоконнике. Возле нее стояло ведро с тряпкой и швабра. «Уборщица», – с облегчением подумала Надежда. Наличие секретаря затруднило бы быстрое проникновение в кабинет.

Уборщица вопросительно уставилась на нее.

– Меня пригласили, – буркнула Надежда.

Не снижая скорости, она миновала приемную и повернула ручку двери, ведущей в кабинет прокурора. И еще в тамбуре услышала раздраженные голоса и, удивительное дело, разобрала среди них голос Карасева.

Она решительно надавила на дверь так, что та распахнулась настежь. Надежда возникла на пороге. В кабинете было страшно накурено. Сизые клубы дыма заволакивали комнату, и поэтому лица повернувшихся на шум мужчин показались ей бледными размазанными кляксами. Три крепких широкоплечих мужика, ее взгляд сразу выхватил Карасева, развалились на стульях перед столом прокурора. А тот оказался совсем еще молодым человеком. Лицо его покраснело при виде Надежды, глаза сердито сверкнули.

– Спокойно, пресса! – громко сказала Надежда, и выбросила вперед руку с зажатым в нем удостоверением, и столь же быстро спрятала его в карман. – Центральное телевидение.

– Вон! – неожиданно басом заорал прокурор. – Выйдите вон! Кто приглашал?

– Вы что, не поняли? – Надежда уставилась на Карасева и его соратников. – Пошли вон! У нас интервью с Геннадием Васильевичем.

Она сказала это и поняла, что через секунду ее вынесут вперед ногами. Но мужчины вдруг молча поднялись и, не оглядываясь, вышли из кабинета. Надежда подошла к столу и опустилась на стул. Обхватив голову руками, прокурор затравленно смотрел на нее.

– Откуда вы еще на мою шею? – почти простонал он. – Какое, к дьяволу, Центральное телевидение?

Надежда усмехнулась:

– Нет, я не с Центрального телевидения. Ваша охрана попросила скорее отправить вас поужинать. Вот я и попробовала избавить вас от визитеров.

– Как ловко у вас получилось! – усмехнулся прокурор. – А ведь я на вас заорал!

– Я поняла! – кивнула Надежда. – Но что мне оставалось делать? К тому же я не привыкла, чтобы меня выталкивали взашей.

– Кто вы, отчаянная женщина? – улыбнулся прокурор.

Он поднялся, подошел к окну и открыл его, впуская в комнату чистый воздух. Надежда не успела ответить, потому что в дверь постучали.

– Войдите! – крикнул прокурор и многозначительно посмотрел на Надежду.

Она внутренне подобралась. Дверь приоткрылась, и в узкую щель просунулась голова уборщицы.

– Геннадий Васильевич! – она виновато улыбнулась. – Простите! Может, вам чайку вскипятить? Я сегодня пирожки пекла. С капустой. Свеженькие...

– Ох, спасибо тебе, Герасимовна! – Прокурор радостно потер ладони. Лицо его приобрело нормальный цвет и выражение. – И, правда, вскипяти чайку. А пирожки твои знаю, неси сколько не жалко!

Уборщица кивнула и скрылась за дверью. А прокурор присел на подоконник и с веселым удивлением уставился на Надежду.

– И все-таки расскажите, откуда вы упали на мою голову?

Надежда протянула ему удостоверение и пояснила:

– Я – референт Зарецкого. Надежда Дмитриевна Карасева.

Лицо прокурора сморщилось, словно он отведал кислого.

– Господи, когда все это закончится? Не одно, так другое. – Но тут, видно, до него дошло, что фамилия ему слишком хорошо знакома. И он вопросительно посмотрел на Надежду. – Карасева? Это что? Совпадение?

– Если вы имеете в виду фамилию, то нет, не совпадение. Я – бывшая жена Александра Ефимовича. Но мы давно в разводе и лет двадцать вообще не встречались.

– И сейчас по разные стороны баррикад? Теперь я понимаю, почему они покинули кабинет. Я заметил, Карасев поднялся первым. Вы его шокировали своим появлением. Он не сумел вовремя сориентироваться.

– Возможно, – пожала плечами Надежда, – но теперь это не имеет значения.

– Господи, – прокурор тяжело вздохнул, – что за наказание на меня свалилось! Я в Коржавине всего три месяца, и каждый день, как на вулкане. Так и ждешь, когда он взорвется.

– Пришла пора слезть с вулкана, – сказала Надежда. – И от вас зависит, как скоро вы это сделаете.

Прокурор поднял на нее тяжелый взгляд.

– Мне самому интересно, только не получится. Этот Карасев не отстанет, пока не доконает меня. Они уже и подкупить меня пытались, и юристом в свою компанию приглашали, и угрожали... Понимаете, районный прокурор – это не та фигура, которая может долго держать оборону против таких монстров, как Деренталь. В конце концов, меня просто переведут в другое место, а сюда придет более сговорчивый товарищ.