Небо в звездолетах - Мередит Ричард К.. Страница 12

Сознавая, что время находится на стороне противника, нынешний Председатель Федерации, Джонал Константайн Геррера, решил что беда Федерации заключается в нерешительности, что во борьбе нельзя пренебрегать ничем. Повстанцы должны быть отброшены, уничтожены, морально подавлены. Он приказал своим командирам, чтобы они не брезговали никакими средствами, чтобы уничтожить повстанцев. “Не останавливайтесь не перед чем, – сказал он, – это больше не джентльменская война!”

Командиры сразу же поняли, что это означает: убийства, изнасилования, бомбардировка городов, уничтожение целых планет, если понадобится; и все это – ради победы Федерации!

Один из наиболее талантливых и уважаемых генералов отказался проводить политику геноцида и массового уничтожения людей. Маршал Флота Генри Кантралас подал в отставку из Космического Флота Федерации и сразу же был посажен под домашний арест в ожидании трибунала за свое “предательство”. Он был освобожден сторонниками повстанцев и вывезен на границу Скопления, где стал “анафемой” для Федерации – фокусом и центром притяжения всех сил Альянса.

Воспылав новой надеждой, ведомые человеком, которого они уважали даже, как врага, а получив его в союзники, просто боготворили, повстанцы приготовились к самым страшным ударам, которые только мог нанести Геррера. И он нанес их.

Солдаты Федерации, ведомые теперь новым Адмиралом Флота, Абли Джулайном высадились на Одине, цитадели науки и культуры, установили на планете комендантский режим и принялись издеваться над ее населением. На улицах городов Одина солдаты варварски насиловали женщин и девушек; молодых людей пытали до смерти часто просто ради развлечения; детей резали прямо на глазах родителей; отцов и матерей убивали в домах за подозрение в нелояльности. На Один опустились ужас и помешательство.

Антигона, всегда нейтральная планета, находившаяся в нескольких дюжинах парсеков от Одина, была возмущена варварством Федерации и вступила в Альянс. Корабли Федерации не замедлили себя долго ждать. Сломив слабое сопротивление, которое за столь короткое время смогли организовать повстанцы, они обожгли всю планету ядерным огнем, оставив ее почерневшей и оплавленной свидетельницей гнева Герреры.

Повстанцы ответили тем же. Долгая и жестокая война истребила в людях человечность. Атаковав и уничтожив цитадель Федерации на Кассандре, генерал повстанцев Кармен Дуборг отве­тил насилием на насилие, убийством на убийство, зверством на зверство, причем выдумав новые, более изощренные способы убийства врагов Альянса. “Потрошитель” Дуборг нашел свое место в истории встав рядом с Атиллой и Адольфом Гитлером.

Великое Восстание вошло в свою третью, наиболее кровавую и последнюю фазу. Ее первая половина была отмечена тремя большими битвами, причем самой большой из них была Третья Битва в Скоплении.

Приблизительно равные флота Федерации и Альянса вели бой среди миллиардов звезд, но кто победил – так и осталось неясно. Когда битва закончилась остатки обоих флотов вернулись домой: корабли Федерации в Солнечную Систему, а повстанцы обратно на границу Скопления. Они вернулись, чтобы зализать свои раны и подготовиться к следующей битве, которая, как они все хорошо понимали, будет самой грандиозной и самой последней.

Итак, на Земле стоял Октябрь 979 года со дня основания Федерации, когда тысячелетнему нейтралитету Межзвездной Торговой Компании пришел конец, и когда два огромных флота двинулись навстречу друг другу, чтобы встретиться в подпространстве в семи с половиной парсеках от Земли.

Глава IX

Джанас принял предложение Франкена. Если и существовало на Земле место, где он мог чувствовать себя комфортабельно, это был. Отель Офицеров МТК в Центральном.

После окончания бесплодной беседы с Франкеном, Джанас позволил Милтону Анчору подобрать для него номер, соответствующий его рангу и стажу работы. Будучи удовлетворенным выбранным для него номером, Джанас направил аэромобиль обратно к дому Емметта. Там он собрал багаж и вызвал такси, которое доставило его в отель.

Устроившись там, он позвонил Джарлу Емметту и рассказал о переезде.

– Лучше бы ты не делал этого, – сказал Емметт.

– Я не хочу путаться у тебя под ногами, Джарл, – ответил ему Джанас.

– Ты ничем не стеснял нас, – настаивал Емметт. – И Мириам хотела, чтобы ты остался.

– Мне нужно побыть одному, – сказал Джа­нас. – К тому же, у Мириам найдется достаточно хлопот и без болтающегося в ее квартире безработного капитана звездолета.

– Ну, как хочешь, – согласился Емметт с улыбкой. Затем, его лицо снова стало серьезным. – Ты говорил с ним?

– Да, – ответил Джанас. – Ты был прав. Он не стал слушать.

– У тебя есть другие идеи?

– Нет. Нет пока.

Емметт некоторое время молчал.

– Послушай, – сказал он, наконец, – я попытаюсь собрать как можно больше людей. Приходи ко мне завтра около восьми часов вечера.

Джанас сказал, что придет и отсоединился.

Некоторое время он смотрел в окно спальни, ощущая в себе что-то наподобие нерешительности. Сквозь тонкий пока неполяризованный лист парастекла Джанас смотрел на панораму Центрального, раскинувшуюся перед ним. Это была фантасмагорическая и в то же время живописная коллекция зданий практически всех архитектурных стилей, господствовавших в последние двенадцать сотен лет. Это была живая история МТК для того, кто захотел бы уделить время на ее изучение. Маунт Юнион возвышалась почти строго на юге, ее вершина поднималась на две тысячи метров в ясное небо юго-западной части континента. Даже сейчас, по прошествии четырнадцати сотен лет, вершина эта была гладкой и ровной, почти, как оплавленное стекло. Она была на несколько сотен метров выше, до того, как в нее попала бомба. Один из термоядерных зарядов, предназначенных для города Феникс зацепил эту гору, сжег ее верхушку и осыпал все близлежащие долины смертоносным радиоактивным пеплом. Говорили, что кое-где счетчик Гейгера там до сих пор зашкаливает, но Джанас сам не проверял этого.

Джанас отвернулся от окна, надеясь на то, что огненный шар не вспыхнет опять над склонами гор, надеясь на то и, что повстанцы не сочтут необходимым бомбить Центральный. Он посмотрел на экран видеофона рядом с кроватью. Нерешительности как не бывало.

Он нажал на видеофоне кнопку справочника, подождал пока пройдет соединение, набрал код Сан-Фран­цис­ко и, когда пришел ответ, нажал на клавишу “К”. Задав среднюю скорость прокрутки, Джанас принялся смотреть, как длинный список людей, фамилии которых начинаются с буквы “К” проносится перед его глазами. Когда в поле зрения появилась фамилия “Кемпбелл”, он снизил скорость прокрутки, а когда появилось имя “Енид”, он остановил прокрутку и принялся списывать с экрана цепочку цифр. После этого он отключил справочник, набрал номер и стал ждать.

На экране появилось чрезвычайно привлекательное лицо, обрамленное пушистыми каштановыми волосами, в углу вспыхивало и гасло слово “запись”.

– Меня сейчас нет, – сказала девушка, приятно улыбаясь, – если вы оставите свой номер, то я позвоню вам, как только вернусь домой.

– Запись, – произнес Джанас в микрофон. – Енид, это Боб. Я прилетел во Флагстафф вчера вечером, но смог позвонить тебе только сейчас. Позвони мне сразу же, как сможешь. Мой номер FLC-21–77015–35. Стоп.

Изображение на экране вспыхнуло, указывая на то, что сообщение принято. Джанас улыбнулся и отключил связь.

Пообедав в одиночестве в буфете отеля, Джа­нас вернулся в свой номер, заказал бутылку дорогого охлажденного вина и разделся. Перед тем, как лечь в постель, чтобы получить несколько минут столь желанного сна, он достал из своего кейса похожий на ручку детектор и снова обследовал свою одежду. Он не удивился, когда обнаружил еще один передатчик, прикрепленный к брюкам.

Вытащив “жучка” из складок материи, Джа­нас выбросил его в туалет. Спустив воду, он с улыбкой подумал: “пусть они считают, что я пролез в канализацию”.

Удостоверившись, что на одежде нет других “жучков”, он лег на кровать и зажег сигарету. Глядя на потолок и отхлебывая из бокала вино он почти заснул, когда видеофон на его столе пронзительно зазвонил.