Американское безумие - Мэрфи Уоррен. Страница 10

— Император желает, чтобы эти люди понесли заслуженное наказание за свои неслыханные преступления? — прочитав название сюжета, спросил Чиун. — Ни слова больше! Они уже мертвы.

— Долой говорящие головы! — поддержал его Римо.

— Ш-ш-ш! Давайте немного послушаем, — сказал Смит.

В фейерверке компьютерной графики «Замочная скважина США» перешла к следующему сюжету, озаглавленному «Что случилось с прапрапрадедушкой?».

— Теперь, — начал визгливый голос Молли, — уже вся Америка знает о девяностолетнем сенаторе с Юга и его «королеве красоты». Сейчас сенатор Ладлоу Бэкьюлэм и Бэмби Сью Стимпл проводят свой медовый месяц. Для нее он первый, а для него тринадцатый. Как показали последние телефонные опросы телезрителей, большинство из вас считает, что со стороны старого Лада это выглядит как совращение младенца. Если даже и так, то можно ли в свою очередь сказать, что Бэмби грабит могилы?

Когда на экране появилось изображение расположенного в Малибу-Бич особняка с плавательным бассейном, репортер «Замочной скважины» поведал телезрителям некоторые дополнительные подробности: что Бэмби на шестьдесят девять лет моложе своего молодого мужа и что Бэкьюлэм является председателем могущественного сенатского комитета по постоянному наблюдению за условиями проведения и финансированием выборов.

Под звуки «Бэби-лав» в исполнении Дианы Росс камера сфокусировалась на ближней стороне бассейна, где в своем черном узком бикини плескалась пышущая молодостью и здоровьем бывшая «Мисс Никотин». В дальнем конце бассейна, где дно было поглубже, ленивыми кругами плавал сенатор Бэкьюлэм. Его загорелая лысина торчала над водой, словно рождественское яйцо. Возле больших, торчащих ушей с удивительно длинными мочками виднелась серебристая бахрома редких волос. Вот сенатор по-собачьи подплыл к лестнице, и камера показала крупным планом, как он выходит из воды.

— О Боже! — вскричала Молли. — Что случилось с прапрапрадедушкой?

Линия подбородка сенатора играла роль международной линии перемены дат. Ниже ее Ладлоу Бэкьюлэм не был, как следовало ожидать, сутулым и сморщенным старичком. Нет, там он выглядел совершенно другим человеком.

Он выглядел как настоящий Тарзан.

Для Римо это напоминало одно из тех чудес компьютерной графики, которые часто демонстрируют по «Эм-Ти-Ви». У древнего сенатора были монументальные плечи, великолепно очерченные мышцы и совершенно отсутствовал лишний вес. По краю бассейна он передвигался со звериной грацией шестнадцатилетнего подростка.

— О Боже! — вновь выдохнула Молли.

— Так в чем же здесь, собственно, проблема, Смитти? — спросил Римо.

Удивленный столь непостижимой недогадливостью своего ученика, Чиун презрительно фыркнул.

— Очевидно, — объявил он, — наш Император желает сделать создание по имени Бэмби своей наложницей. Разве этот старик с телом юноши может воспрепятствовать подобному желанию Императора Смита?

— Да подождите вы! — с нехарактерной для него раздражительностью гаркнул Смит.

«Замочная скважина США» начала показывать кадры, снятые раньше, за восемь месяцев до этого. На экране появилась сцена бракосочетания Бэкьюлэма с его двенадцатой женой, официанткой из придорожного ресторанчика, находящегося в городе Мобил, штат Алабама. Церемония проходила в номере для новобрачных отеля сети «Холидэй инн», рядом с недавним местом работы Бэмби. На пленке Ладлоу выглядел на все девяносто с лишним. С трудом опираясь на палку, сутулый и сморщенный сенатор чрезвычайно медленно подходил к свадебному торту. При этом, однако, законодатель не отрывал похотливого взгляда от округлого зада своей новой жены. За свадебным тортом вдоль всей стены стояли кислородные подушки.

— Таким был сенатор Бэкьюлэм еще две недели тому назад, — заявил Смит.

Камера вернулась в студию, к Джеду и Молли.

— Неужели Ладлоу Бэкьюлэм нашел источник вечной молодости? — спросил свою аудиторию Джед. — На Капитолийском холме все хотят об этом знать, однако наш добрый сенатор предпочитает хранить молчание. Молли, ты должна восхищаться человеком, который желает умереть с улыбкой на лице.

— Судя по тому, что я сейчас видела, завтра будет улыбаться не он один, — ответила Молли, не спеша закидывая ногу за ногу.

Осклабившись, Джед принялся обмахивать себя листками с текстом.

— Я по-прежнему не вижу здесь проблемы, — сказал Римо.

— Ага! — воскликнул Чиун. — Наконец все стало ясно. Император желает заполучить себе молодое тело этого старика, а тот сопротивляется. Скажи нам только, куда его следует доставить, о достойнейший! Мы сделаем это без промедления.

Из динамика раздался какой-то звук.

Римо готов был поклясться, что он напоминает скрежет зубов — только очень, очень громкий.

5

Кровь бросилась в глаза Пумы Ли, когда она увидела, как ее Немезида не спеша продвигается через толпу. В своей короткой юбке Виндалу двигалась вприпрыжку, походкой маленькой девочки. Ее длинные, до плеч, золотистые волосы со свистом рассекали воздух, многочисленные округлости слегка сотрясались.

У Пумы уже давно ничего не сотрясалось.

Под ее тонкую, почти прозрачную кожу были вмонтированы тонны стали и километры кевлара. Когда-то изумительно мягкие и упругие груди стали твердыми как гранит. И вот в этой-то стальной груди сейчас горело одно непреодолимое желание.

Ничего подобного Пума раньше не испытывала.

Все встречные что-то ей говорили, высказывая свое расположение и откровенно подлизываясь, однако Пума не слышала их слов — слишком громко стучало в висках. Лиц их она тоже не замечала. Окружающие для нее сейчас были чем-то вроде путающихся под ногами высоких пучков сухой травы.

Впереди шведка миновала вход в мужской туалет, помеченный знаком «Шипеть!». Виндалу вошла в другую дверь, на которой было написано «Не шипеть!».

Только когда Пума поспешно вошла в облицованное ослепительно белым кафелем помещение, к ней наконец вернулся слух. В туалете было пусто; шведка нигде не обнаруживалась. Слева от Пумы находился длинный ряд кабинок с закрытыми металлическими дверцами. Было совершенно тихо, лишь под потолком еле слышно жужжали люминесцентные лампы.

Затем в дальнем конце комнаты послышался какой-то громоподобный звук. По узкому помещению прокатилось мощное рычание морского льва.

Этот звук Пума узнала сразу. Подобно большинству удачливых топ-моделей, Виндалу очень часто вызывала у себя рвоту. Если бы не эта привычка, она быстро превратилась бы в бесформенную сосиску, какими становятся многие скандинавские женщины.

Снова послышалось рычание морского льва.

В том, что предлагал буфет, возможно, и не содержалось жира, но это не означало, что там вовсе не было калорий. Таким образом, перед тем, кто заботится о сохранении свой фигуры, возникала альтернатива: избавиться от этих калорий или тащить их домой. Судя по трубным звукам, раздававшимся из дальнего угла туалета, Виндалу собиралась полностью избавиться от последних остатков шоколадного мусса.

Да, иногда бывает полезно вырвать, думала Пума Ли — и не только для того, чтобы избавиться от лишних калорий, как это сейчас делала Виндалу.

Рвоту можно вызвать просто для того, чтобы освободить место для чего-то другого.

Сейчас, приближаясь к ничего не подозревающему врагу, Пума Ли впервые в своей жизни знала, чего хочет.

Она хотела иметь все сразу.

Деньги. Восхищение. Власть.

Она не удовлетворится какой-нибудь плохо прожаренной курицей, за которую готовы продать душу бесчисленные толпы будущих актеров. Пума Ли уже опробовала самое сочное из филе, и это для нее оказалось недостаточным.

Пума хотела иметь все и сразу.

Черноволосая актриса приняла решение в тот самый момент, когда заметила блондинку. Нельзя было сказать, что именно стало каплей, переполнившей чашу. Баланс нарушило не самодовольное выражение лица шведки за столом в буфете, не доставшийся ей приз Академии и не украденная роль.

Подобно другим гигантским корпорациям, вроде автомобильных или химических концернов, две суперзвезды жестко конкурировали на мировом рынке. И подобно другим транснациональным корпорациям, они постоянно прибегали к промышленному шпионажу — как и везде, где дело пахнет большими деньгами. Сценаристы, которым, по их мнению, мало заплатили, перебегали от Пумы в студию Виндалу и обратно, принося с собой идеи, которые в тот момент уже начали находить свое воплощение на съемочной площадке. Но даже если этого не происходило, чужие сценарии, словно по волшебству, появлялись на столах руководителей конкурирующей компании, доставленные туда подкупленными охранниками или ночными сторожами. Располагая материалами из лагеря противника, опытные писаки быстро сооружали нечто аналогичное, хотя и достаточно сильно отличающееся от оригинала, чтобы дело не дошло до судебного разбирательства.