Битва в пустыне - Мэрфи Уоррен. Страница 31

– Нет, нет! – запротестовал парень, и Римо понял, что он не лжет.

– Олл райт, приятель.

– Что ты собираешься со мной сделать?

– Убить тебя, – сказал Римо.

– Ты не можешь.

– Просто удивительно, как различно мы смотрим на вещи, дружище, – скачал Римо. – Ты говоришь, что я не могу, а я говорю, что могу. Так кто же из нас прав? Утром, когда здесь найдут твое мертвое тело, ты убедишься, что прав был я.

И он с силой засунул дубинку рыжему в рот, проталкивая ее в горло, чтобы лишить его возможности закричать, но оставляя просвет для дыхания.

Теперь рыжий понял, на чем он лежит. Он лежал на специальном гладильном столе, какой используют для отпаривания складок на одежде после химчистки.

Римо улыбнулся его испугу и приспустил над ним верхнюю плоскость стола. Тот ощутил жар, опаливший его тело.

Римо взял металлические плечики и просунул их между верхней частью гладильного приспособления и нижней. Затем поставил переключатель на полную мощность и включил пар.

Сначала рыжий услышал шипение, потом ощутил жар от горячего облака пара, окутавшего весь стол. Сквозь топкую ткань летнего костюма чувствовал нестерпимую боль во всем теле.

– К утру ты насквозь проваришься в пару, – сказал Римо.

Рыжий пытался что-то сказать, но ему мешала дубинка в горле. Испуганные глаза искали Римо.

– О, вам что-нибудь нужно? – вежливо спросил тот. – Все ясно, надо добавить крахмала на воротник. О'кей! – Он взял банку с жидким крахмалом и побрызгал им на лицо рыжего. – Да, чуть не забыл! Мы даем скидку в один цент тем, кто возвращает нам вешалки. Пожалуйста, не забудьте.

Человек пытался закричать, но не услышал собственного голоса. Затем последовал негромкий звук закрываемой двери.

Охваченный ужасом, человек лежал, моля Бога о скорой смерти. Или же – о спасении.

Его молитва дошла до Господа. Еще один звук, и дверь открылась. Распластанный на доске парень попытался повернуть голову, но ничего не увидел. Затем предостерегающий голос сказал с сильным восточным акцентом:

– Тихо!

Кто-то выдернул проволочную вешалку, и рыжий почувствовал желанное облегчение: раскаленная верхняя часть гладильной установки поднялась вверх. Из горла у него вытащили дубинку.

После этого человек с восточным акцентом стал задавать ему вопросы: что он сделал и почему и каковы планы Клогга и Бараки. Он честно ответил на все вопросы.

– Достаточно, – сказал тот же голос.

Рыжий начал подниматься со стола.

– Кто вы? Мистер Клогг захочет вас наградить, – прошамкал он разбитым ртом.

– Меня зовут Нуич, – ответил голос. – А награждать меня не обязательно.

После этого рыжего снова опрокинули на спину, дубинка опять вошла ему в горло, на этот раз очень плотно, и все вокруг потемнело. Он ничего больше не видел, не слышал, не ощущал. Он был мертв.

Глава семнадцатая

Клайтон Клогг занимал в гостинице «Лобиниен армс» весь третий этаж, но Римо его там не нашел. Его многочисленная прислуга охотно рассказала бы Римо, куда уехал хозяин, если бы только он остановился.

Наконец Римо задержал свой стремительный бег, и один из людей Клогга успел ему сообщить, что хозяин и его «особый персонал» уехали на двух машинах на побережье, туда, где оно ближе всего подходит к одному из прибрежных островов. Там находился небольшой лагерь компании «Оксоноко» – до того, как торговля горючим была национализирована.

Потом Римо остановил другого человека, и тот достал карту, на которой показал местонахождение лагеря, расположенного в двух часах езды от Даполи. Карта была очень понятная: из Даполи туда вели три дороги. Одна подводила к лагерю «Оксоноко» на побережье, другая шла на материк, к главному нефтехранилищу, а третья – в глубь страны, через пустыню, к горам Геркулеса. На американских картах обычно отмечают площадки для игры в гольф, а на этой карте были отмечены оазисы. Там был указан только один – у лагеря «Оксоноко».

Уже за полночь Римо тронулся в путь. У Клогга было сорок пять минут форы. Пустыня еще не остыла от дневной жары, и узкая дорога, казалось, исходила паром, когда Римо ехал по ней на «форде» с откидывающимся верхом, любезно предложенном ему третьим приближенным главы «Оксоноко», возле которого он задержал свой стремительный бег.

Римо было важно знать, держат ли Клогг или Барака сторону Нуича. Он, Римо, может взять на себя Клогга, а Чиун позаботится о Бараке. С убийствами ученых покончено. Когда Адрас вернется на трон, поставки нефти в Америку будут возобновлены. Тогда останется только один Нуич. Но это потом. Сейчас – Клогг.

Римо ощутил легкое дуновение ветерка и понял, что море близко. Он выключил фары и продолжил свой путь в темноте. Впереди показались силуэты двух больших автомобилей. Римо заглушил мотор, нажал на тормоза и поставил свой «форд» позади лимузинов.

Выйдя из машины, Римо задержался у двух черных «кадиллаков» просовывая руку под капот и отсоединял зажигание. Теперь машины выведены из строя, если только Клогг не догадался захватить с собой еще и электриков. Дьявол его знает, что означают слова «особый персонал» в применении к «Оксоноко».

Римо бесшумно двинулся по направлению ветра и вскоре услышал, как волны Средиземного моря мягко плещутся о берег. Впереди замаячили тени. Под покровом темноты он подошел к группе людей, незамеченный ими. Мгновение – и он будто всегда был среди них.

Клогг что-то говорил, указывая на остров.

– Какое до него расстояние? – спросил он.

– Всего триста ярдов, – ответил кто-то справа от Римо.

– Мы можем проложить до него подводный нефтепровод за одну неделю, – сказал Клогг. – Но нам придется подождать, пока этот неумытый погонщик мулов примет решение. Будьте готовы начать работы, как только я дам вам знать.

– А если он скажет «нет»? – спросил другой голос.

– Не скажет. Разве видели вы когда-нибудь, чтобы кто-то из этих скотов устоял перед наличными? – Люди вокруг засмеялись. – А если он упрется, у вас ведь есть опыт в таких делах. Для Лобинии настанет время сменить своего верховного главнокомандующего, – презрительно проговорил Клогг.

Тут он обернулся и посмотрел на дорогу.

– Странно. Куда подевался Рыжик. Ему пора уже быть здесь.

Человек справа от Римо засмеялся.

– Ему поручили это дело с чернокожей девчонкой, а он своего не упустит.

– А потом прикончит ее за милую душу, – добавил другой.

Они снова рассмеялись и пошли к машинам. Римо смешался с ними, переходя от одной группы к другой. Подойдя к лимузинам, один из них воскликнул:

– Здесь стоит еще одна машина! Чья она может быть?

– Моя, – невозмутимо сказал Римо, выступая вперед.

– Кто вы такой? – послышался голос Клопа.

– Человек, который носит звезду, – ответил Римо. – Можете убедиться, что машина принадлежит человеку со звездой.

Люди подошли поближе; один из них, самый активный, оказался слишком близко к Римо – и вдруг упал, вроде бы ни с того ни с сего. Рука Римо поднялась и опустилась так быстро, что никто этого не заметил.

– Я могу быть вполне дружелюбным, – сказал Римо.

Клогг узнал его голос.

– Чего вы хотите, мистер Гольдберг?

– Ничего особенного, – сказал Римо. – Только вас.

– По машинам! – закричал Клогг, пятясь задом к одному из лимузинов.

Сбитый с ног человек не пошевелился, даже когда Римо вынул из его легкого пиджака револьвер и направился к своей машине.

– Машины не заводятся! – крикнул кто-то.

Римо завел свой «форд», отъехал задом футов на тридцать и остановился.

На восточном краю неба появилась бледно-розовая полоска.

– Уже встает солнце!.. Как мы вернемся обратно?

– Очень просто! – крикнул им Римо. – На своих двоих.

Клогг и его люди возмутились. Один из них возмутился настолько, что подошел к «форду» с револьвером наизготовку. Он упал на землю прежде, чем выпало из его рук оружие.

Римо включил фары и выстрелил поверх голов.