Божество смерти - Мэрфи Уоррен. Страница 11

— Потому что одна из сторон лучше подготовлена. Но готовились они обе — и обе, заметь, совершенно одинаковыми способами. Ни мысли, ни чувства, ни жизни — одно лишь тупое действие, которое кажется им залогом успеха. Толпа, у которой отняли разум, — вот что такое армия.

— У толпы нет никакого разума.

— Как раз есть, потому она и бьется в истерике, разрушая все на своем пути. Ею нельзя управлять, это верно. Но разум у толпы все же имеется.

— Ну ладно, а мне зачем это все? Ты говоришь — пригодится, но я собираюсь ловить преступников, а не играть в войну.

— А я собираюсь научить тебя Синанджу. Пусть в ваших глупых судах решают, кто преступник, а кто нет. Я учу тебя жизни, а значит, ты будешь знать и про армии. Таков путь Синанджу — разум учится первым, тело вслед за ним.

Так что Римо пришлось учить и про армии, и про династии, и как служить фараонам, хотя про них ничего не было слышно уже примерно три тысячелетия, и не очень верилось, что фараоны когда-нибудь появятся вновь. Он постигал Синанджу — и что-то изучал лучше, что-то с меньшим усердием.

Особенно надоедали ему бесконечные предания. Любой сопливый тинэйджер без труда распознал бы в них рекламную туфту для продажи услуг самой древней в мире конторы по наемным убийствам.

Чиун же без устали повторял: если не впитаешь учение Синанджу целиком, никогда не станешь одним из Синанджу. А это означало, кроме прочего, и обязательное поклонение замшелым сокровищам, и безоговорочное восхищение рассказами о днях давно минувших. Но все это, к счастью, кануло в прошлое сразу после того, как Римо, сдав последний экзамен, сам удостоился ранга Мастера.

Для Чиуна это означало утрату универсального средства воздействия на Римо — «если ты не сделаешь того-то и этого, Мастером тебе никогда не стать».

Потому что Римо стал-таки Мастером. По этой же причине они, два Мастера Синанджу, шагали сейчас по высушенной солнцем земле заповедника Литл Биг Хорн, дабы предотвратить вторую в истории страны битву между армией США и индейцами.

Наблюдатели индейской армии должны были заметить двух штатских, у которых почему-то не блестели от пота лбы, подошвы не поднимали облака пыли и которые не обращали внимания на окрики солдат и засевших в кустах воинов с винтовками.

Но наблюдатели не заметили этого, а потом замечать что-либо стало уже поздно. Целый взвод стрелков полил своей кровью холмы Дакоты, два артрасчета навсегда остались у замков гаубиц.

Чиун и Римо практически беспрепятственно проникли в самую глубину расположения армии, созданной военным гением Маленького Лося. Глазам их открылся покрашенный в хаки фургон, во все стороны ощетинившийся антеннами. Под навесом из маскировочной сетки вокруг стола с расстеленными на нем картами сгрудились несколько человек в куртках и штанах из оленьей кожи. Лишь один, стоявший с краю, был одет в темный костюм с иголочки, и именно к нему то и дело обращались с вопросами стоявшие у стола — «мистер Эрисон...»

— Он-то нам и нужен, — констатировал Римо.

Боковым зрением он успел отметить, что командный пункт под навесом охраняют всего несколько человек. Впрочем, если бы их было и больше, это мало изменило бы ситуацию.

Все равно не составило бы никакого труда захватить лидера — им явно был тип в костюме, — с десяток его подчиненных, запереть их до поры в надежное место — скажем, в тот же фургон цвета хаки или в одну из захваченных бронемашин — и дать повстанцам превратиться за какие-нибудь полчаса в неуправляемую, охваченную паникой ораву, оставив черновую работу санитарам и военной полиции.

Поэтому Римо решительно зашагал по направлению к навесу, насвистывая на ходу мелодию из диснеевского мультика; слова он не помнил, но было там что-то про счастливое возвращение домой. И вдруг заметил, что рядом нет Чиуна.

Ну ясно, старик органически не переносит потасовок с солдатами. Но тут позади раздался тихий голос Чиуна, и таких слов Римо не слышал раньше от своего учителя:

— Сейчас мы бессильны, Римо. Вернись. Сейчас не время Синанджу. Пусть мир теряет рассудок — мы должны ждать...

— Ты что, папочка? — не понял Римо.

— Ты не сможешь сделать то, что задумал, — продолжал вещать Чиун.

Римо, досадливо поморщившись, даже не обернулся.

— Ладно, закончу — увидимся.

— Ты не сможешь, — повторил Чиун тихо.

Римо досвистел последнюю фразу песенки — «...пора за работу» — и, схватив за стволы автоматические винтовки, которыми шагнувшие вперед часовые едва не уперлись ему и грудь, поверг в пыль доблестных воинов, попутно превратив оружие в бесполезную груду металлолома. Выдернув из-за пояса у стражей штыки, Римо прибавил шагу. Последние два охранника, стоявшие у самого навеса, успели даже пару раз выстрелить. Римо синхронным движением вырвал винтовки у них из рук, расшвырял близких к обмороку воинов в стороны и, не сбавляя шага, вторгся на командный пункт непобедимой армии бесстрашного народа оджупа.

Свалив винтовки кучей прямо на разложенные на столе карты, Римо предоставил павшим на колени стратегам оценивать ситуацию, а сам направился прямиком к жилистому малому в тройке. И тут он заметил, что, несмотря на изнуряющую жару, на лбу странного щеголя не было ни капли пота.

Чиун предупредил, что Римо не сможет выполнить задуманное... Может, что-то в облике этого парня сказало ему, что тот знает о Доме Синанджу?

Но почему тогда Римо не заметил этого?

Римо, как всегда, не стал нападать. Наоборот, он раскрылся, словно подставляя свое тело противнику: ему хотелось, чтобы малый в тройке первым нанес удар, тогда Римо увидит, как он двигается...

Но незнакомец не двинулся. Присутствие Римо, казалось, ни в малейшей степени не волновало его. Глаза его блестели, легкие морщинки собрались у висков. Он смеялся.

Бегущему Оленю, Маленькому Лосю и другим командирам индейской армии показалось, что какой-то кошмарный призрак возник вдруг из небытия, завалил винтовками стол с оперативной информацией и собирался напасть на мистера Эрисона, но почему-то остановился...

Они лишь осмелились поднять глаза, чтобы посмотреть, каким образом этот адский дух прошел через охранение Да, собственно, и где оно само? Быстрый взгляд на распростертые на траве тела дал ответ.

Бегущий Олень, не всегда стоявший за решительные действия, но большой охотник пострелять, недолго думая разрядил кольт в голову таинственного пришельца. И промахнулся, поскольку после вспышки и грохота выстрела стало ясно, что пуля миновала мишень. Он выстрелил снова — и снова пулю увело в сторону.

Незваный гость странно двигался, словно то в замедленном, то в ускоренном темпе. Вот он откинулся назад и в долю секунды оказался между Бегущим Оленем и мистером Эрисоном. Не сознавая, что делает, Бегущий Олень еще дважды нажал на спуск. Обе пули прошли мимо — ни одна из них не попала ни в пришельца, ни в мистера Эрисона.

Римо и мистер Эрисон знали, разумеется, что пули не миновали цели. Римо легко уклонился от своей — его единственным желанием было увидеть реакцию этого странного малого, который не потел, смеялся и не соблазнился предложенным преимуществом. Полицейский кольт — штука серьезная. Мозг Римо отметил вспышку, грохот выстрела, невидимую прямую, прочерченную в воздухе пулей... Римо нырнул, вскинул голову, глядя, как проносится мимо кусок свинца, выпрямился... Обе пули, просвистев в воздухе, расплющились о камень в полумиле от штаба. Но Римо заметил, как прошли они в полудюйме от средней пуговицы жилета мистера Эрисона.

Мистер Эрисон даже не увернулся.

Бронежилета на нем не было, это Римо мог сказать наверняка. Однако вот он, перед ним — живой и здоровый... Римо помахал над землей руками — медленно, затем все быстрее, чувствуя, как воздух под ладонями становится твердым, разгоняя его, пока над землей со свистящим звуком не взметнулся рыжий смерч, закручивая в смертоносной воронке пыль, камни, ветки, вырванные с корнем растения.

Мистер Эрисон даже не двинулся.

Опомнившись, Бегущий Олень бросился с кулаками на противника. Пробежав с десяток метров, он наконец упал — кулаки его остались в руках у Римо.