Опасные игры - Мэрфи Уоррен. Страница 21

В вырытых на песчаном берегу больших ямах пылали костры. С жарящихся на вертелах свиных туш капал в ямы жир и взметывался в ночную тьму яркими языками пламени.

Барабаны и бамбуковые флейты наполняли ночной воздух сладострастными звуками, и дюжина молодых женщин в одних набедренных повязках танцевала, образовав широкий круг, в центре которого на стеганых ковриках сидели трое мужчин и одобрительно следили за танцовщицами.

Среди них особенно могучим телосложением выделялся Самми Уоненко, который вместе с двумя другими атлетами должен был представлять свое островное государство Баруба, расположенное в Тихом океане, на Олимпийских играх в Москве.

Время близилось к полуночи, и король Барубы должен был выбрать из танцующих трех лучших. И эти три женщины должны были провести ночь с тремя посланцами на Олимпиаду.

По обычаю этого островного государства все женщины, достигшие половой зрелости, независимо от того, замужем они или нет, должны были участвовать в этом танцевальном состязании, и из нескольких сотен до заключительного этапа дошли только двенадцать. Обычай этот был изобретен совсем недавно, так как Баруба впервые принимала участие в Олимпийских играх, поскольку была принята в Организацию Объединенных Наций совсем незадолго до этого.

Событие это произошло после дебатов, продолжавшиеся целую неделю. Входящие в ООН нейтральные государства потребовали, чтобы Баруба изменила свое название и стала называться Народно-демократической Республикой Баруба, с чем король согласился только после того, как его убедили, что это название не имеет ничего общего с демократией, а является лишь своего рода ярлыком, по которому коммунистические диктатуры распознают друг друга.

Следующим условием для принятия в члены ООН было требование, чтобы король Барубы сделал заявление, которое будет специально для него написано и в котором будут осуждаться Соединенные Штаты за их империалистическую, колониальную, милитаристскую политику по отношению к народу Барубы. На это король согласился мгновенно, поскольку сроду не встречал ни одного американца, и весьма смутно представлял, где Америка находится, да к тому же его предупредили, что, если он этого не сделает, то однажды ночью Соединенные Штаты могут проникнуть в его страну и похитить у него все ананасы.

Третьим условием для принятия в члены ООН было требование к делегату, чтобы тот воздержался показываться на заседаниях этой международной организации с костью в носу. Поначалу министр иностранных дел никак на это не соглашался, потому что чувствовал себя раздетым без кости в носу, и смягчился только после того, как король пообещал ему, что тот сможет надеть вместо нее ожерелье из раковин и что ожерелье это будет самым большим из всех, какие имел кто-либо в Барубе, включая самого короля.

Выдвигалось и еще одно требование, но оно было отклонено при голосовании на заседании Генеральной Ассамблеи ООН как расистское, империалистическое, просионистское и милитаристское. Это было ехидное предложение британского представителя о том, чтобы жители Барубы перестали есть друг друга.

Таким образом, в один из теплых летних дней, во вторник, Народно-демократическая Республика Баруба была принята в Организацию Объединенных Наций. В среду представитель этой страны в ООН произнес речь, написанную для него русскими, в которой осуждал Соединенные Штаты за расизм. В четверг Баруба подала петицию (написанную русскими), в которой содержалось требование к Вашингтону предоставить компенсацию Барубе за моральный ущерб, причиненный Барубе империалистической войной во Вьетнаме. А в пятницу ночью они уже проводили танцевальный конкурс, трем победительницам которого предстояло переспать с тремя посланцами на Олимпийские игры.

Трос атлетов наслаждались созерцанием танцующих, и Самми Уоненко особенно нравилась девушка по имени Лоти, которая была замужем за человеком намного старше ее и который по возрасту не смог бороться за честь поехать на Олимпийские игры. Король Барубы решил, что поедут только самые лучшие атлеты. Он установил и предельный возраст для кандидатов — двадцать один год, когда, по его мнению, человек находится в самом расцвете. Самому королю было именно столько.

В течение последних шести месяцев, где бы ни пересекались их пути на этом маленьком острове, Лони бросала на Самми страстные взгляды. Ей было семнадцать, она была в самом соку, однако Самми сторонился ее, поскольку с почтением относился к ее положению замужней женщины. Но теперь он знал, что, выиграв состязание в танцах, она будет принадлежать ему.

И через час король предоставил ее Самми на эту ночь. Скромно потупив глаза, она уже готова была уйти с молодым атлетом, как вдруг позади окружавшей их толпы раздался крик:

— Нет!

Сотни голов разом повернулись, и улыбки на лицах мгновенно застыли. Из темноты, с той стороны, где костры уже догорали, вышел верзила с могучими покатыми плечами, руками, покрытыми буграми мускулов, на коротких, мощных, как у быка, ногах.

— Это Поло, — прошептал кто-то.

— Муж Лони, — сказал другой. — Быть беде.

Поло грубо протолкался сквозь толпу к королевскому трону. Ему было двадцать семь лет.

— Я этого не позволю! — прогремел он. — Если этот щенок Уоненко хочет спать с моей Лони, ему придется меня одолеть. Я вам покажу, что он вовсе не самый сильный атлет в Барубе. Этот титул принадлежит мне. — Повернувшись к Самми, он посмотрел на него; от наряженного в перья короля их отделяло несколько шагов. Лони попятилась. Поло, глядя на Самми, усмехнулся: — Пусть этот молокосос меня одолеет. Тогда можете называть его самым сильным.

Самми взглянул на Поло, затем на короля. Тот вопросительно смотрел на Самми. Самми обернулся и увидел, что Лони тоже наблюдает за ними. Он увидал огонь в ее глазах, ее молодые налитые груди, ее полные губы и понял, что хочет обладать ею не меньше, чем попасть на Олимпийские игры.

Повернувшись к Поло, он сказал:

— Я согласен.

Король посмотрел на Поло и спросил:

— В каком виде спорта...

Но прежде, чем он договорил. Поло выбросил вперед свою могучую руку и ударил Самми по скуле.