Зерна смерти - Мэрфи Уоррен. Страница 19

Далее он сказал, что очень беспокоится, потому что кругом много зверей. Они творят ужасные вещи. Они не такие деловые люди, как он и его гости. Все, что они умеют, — это убивать. Вырезать животы и прочее. Это ведь не помогает бизнесу, так?.. Все в номере заверили Балунта, что ни черта не помогает. Нет и нет.

Далее выяснилось, что у мистера Балунта возникло одно маленькое затруднение. Если он не сможет вернуться в Сент-Луис и заверить своих людей в Сент-Луисе, что они по-прежнему будут получать долю прибылей, они не захотят его слушать. Эти звери всегда склонны к насилию. Им нужно привезти что-нибудь, сказал он, какое-нибудь доказательство доброй воли, в залог того, что их бизнес будет продолжаться, как прежде. Ну, может быть, чуть лучше прежнего.

Букмекеры, несколько минут назад не способные сдержать позывы мочевого пузыря и кишечника, охотно заверили своего хозяина в том, что он просто прекрасно говорит по-английски. Увеличение доли и для его друзей в Сент-Луисе — что же, это кажется вполне разумным. Страх быстро делает многие ранее неприемлемые вещи вполне разумными. Полный успех этой операции был лишь малой частицей гениального замысла Джонни Черта. Ибо он не только устроил так, что никто из букмекеров не пострадал, и, следовательно, не уменьшились доходы мафии, получаемые в настоящем. Он наметил также большие перспективы на будущее и поделился своими соображениями с Гулиелмо Балунта. Они вели разговор на сицилийском диалекте, хотя Джонни владел им плоховато, так как учился ему только у родителей.

Бывают моменты, говорил Джонни, открывающие невероятные возможности просто потому, что никто другой о них не задумывается. Балунта взмахнул руками в знак непонимания того, на что намекает Джонни. Тот вел машину по пути в Сент-Луис — он специально попросил у Балунта разрешения отвезти его домой одного. Джонни было трудно разговаривать, держа обе руки на руле, но он все же продолжил объяснение.

Балунта полагалась неплохая прибавка с увеличившихся доходов от букмекеров Мариетты. Не слишком большая, но достаточная, чтобы чувствовать себя удовлетворенным.

Балунта заверил Джонни Черта, что и он тоже будет вознагражден за отличную работу. Не о том речь, ответил Джонни. Кто в настоящее время самое доверенное лицо главного босса Сент-Луиса? Разумеется, он, Балунта. Он только что удачно провернул сложную операцию.

Но когда-нибудь, продолжал развивать свою мысль Джонни, Балунта перестанет удовлетворять выделяемая ему доля. Когда-нибудь у него отнимут то, что принадлежит ему по праву. В этот день у него появится недовольство боссом.

Этого не случится никогда, заявил Балунта. Он слишком тесно связан со своим доном. И он поднял два плотно сжатых похожих на обрубки пальца. Особенно сейчас, когда ему удалось так ловко вернуть в подчинение этот маленький городок на юге Огайо.

Да, особенно сейчас...

— Нет, — сказал Джонни Черт. — Я молод, а вы стары, но я знаю: как неизбежен восход солнца, так же и в делах неизбежны разногласия. — И он привел примеры и назвал имена и даже напомнил, что сам Балунта получил свое место только после того, как его предшественника пришлось уничтожить.

Да, это правда, признал Балунта. И именно здесь стратегический замысел Деуссио проявился в полном блеске.

— Когда у вас с боссом возникнут разногласия или другие проблемы, или хотя бы их тень еще только появится на горизонте, нелегко будет до него добраться, не так ли? — При слове «добраться» он снял одну руку с руля и прицелился ею, будто из пистолета.

Необычайно трудно, согласился Балунта. Он признал, что, пожалуй, босс доберется до него скорее. Даже наверняка скорее. Именно это и держит всех подчиненных в повиновении у дона.

— А теперь скажите мне, — продолжал Деуссио, — каков у вас с доном горизонт сейчас? Он чист. Это ваши собственные слова.

— Ты, парень, из тех, что возвращаются домой с хорошей добычей, — сказал Балунта, переходя на корявый английский. — Ты из тех, кто заслуживает большей доли. Ты просто гребаный герой. Так какое твое предложение, Джонни Черт?

— Мы ударим по верхушке клана сейчас.

— Mi Dio... — сказал Балунта. — Это трудное дело. Слишком трудное.

— Либо вы ударите по ним сейчас, когда у вас есть преимущество, либо это сделают они, когда преимущество будет на их стороне. Я согласен, это трудный выбор. Но или вы решите трудную проблему сегодня, когда это более или менее легко, или вам придется решать ее завтра, когда это будет трудно. Неимоверно трудно. Вы знаете, что я прав.

Машина катилась по сельской местности. Балунта молчал. Тут Джонни Черт опять проявил свою гениальную предусмотрительность, которая впоследствии более чем на десяток лет заставила притихнуть всех мафиози Среднего Запада.

Джонни начал с того, что знает, о чем сейчас думает Балунта:

— "Если этот молодой человек хочет, чтобы я сейчас пошел против своего босса, то не поступит ли он также со мной в момент своего наивысшего успеха?"

— Ничего подобного у меня и в мыслях не было, — ответил Балунта.

— Строя такие планы, я был бы круглым дураком, — продолжал Джонни Черт. — Если я пойду против вас, мой второй номер увидит это и пойдет против меня. А если я не пойду против вас, мой номер два будет опасаться того, что вы с ним сделаете, если он займет мое место. Я один могу остановить то, что начал, и я это сделаю — ради своей выгоды. Вы отдадите мне очень большую сферу для моих собственных операций. Очень большую. Вместе нам нечего бояться. Мы полностью обезопасим нас обоих.

— Но каждый, — возразил Балунта, — хочет захватить все.

— Каждый, кто желает захватить себе все, всегда получает билет только в одну сторону — в райские сады на том свете, — сказал Джонни Черт. — Вот увидите. Это сработает, если мы объединимся. Вместе мы будем сильнее всех.

— Mi Dio, — сказал Балунта, и Деуссио понял, что это означало «да».

После этого в течение десяти дней пачками всплывали тела ниже по течению Миссури. Ружья палили из окон автомобилей. Пробитые пулями мозги летели в тарелки с сицилийским «linguine». Деуссио нападал так стремительно и точно, что только после окончания этой, как ее потом назвали, войны гангстеров в Сент-Луисе те, кому следовало, узнали, кто ее развязал. Но к этому времени Гулиелмо Балунта уже стал доном Сент-Луиса.

Таланты Джонни Черта и его сто раз доказанная преданность дону установили новый порядок в рядах мафиози от Сент-Луиса до Омахи. Гулиелмо настолько доверял своему молодому гению, что когда в последнее время ему стали рассказывать о несуразностях, творимых Джонни, дон всегда отвечал:

— Мой Джонни сегодня делает несуразности, которые назавтра обернутся самыми ловкими делами.

Когда Джонни нанял экспертов по электронике, некоторые стали намекать, что он, похоже, тронулся. Когда он нанял себе в охрану потешных азиатов, о его ненормальности уже шептались многие. Когда же он пригласил на работу компьютерщиков-программистов, все стали говорить в открытую, что окончательно рехнулся. Однако каждый раз дон Гулиелмо Балунта повторял, что завтрашний день докажет правоту его Джонни. Даже когда пошел слух о его странном сне, о том, как он заставляет молодых силачей карабкаться к нему в окно по голой стене, и тогда дон Гулиелмо продолжал твердить, что завтра его Джонни окажется умнее всех.

Но теперь Джонни приказал своим людям переходить спать на матрацы, в то время как никаких врагов кругом не наблюдалось. Дону Гулиелмо мгновенно донесли об этом, и он всерьез забеспокоился. Но ему не пришлось посылать за Джонни Чертом. Тот явился к нему сам, без охранников, только с плотно набитым портфелем.

Джонни стал потолще, чем в те времена, когда они с Балунта брали в свои руки контроль над Сент-Луисом. Его молодая шевелюра отступила перед натиском блестящей лысины. Ее окружали поредевшие, все еще продолжавшие сопротивляться волосы. Слой жира сгладил жесткие линии его лица. Но в черных глазах по-прежнему сверкал неистовый, яростный огонь.