Зерна смерти - Мэрфи Уоррен. Страница 21

Мария Гонзалес, прибывшая сюда с советским паспортом, поскольку Куба не имела дипломатических отношений с Соединенными Штатами, беседовала с французским агрономом, который заметил, что в его стране очень многие крестьяне ведут хозяйство точно на таких же почвах и в таком же климате, как в Огайо.

Чиун терзал нескольких телевизионщиков с камерами, добиваясь от них ответа, почему в дневных телесериалах стало так много сцен насилия и разврата. Видимо, кто-то из них ответил Чиуну недостаточно почтительно, потому что Римо вскоре заметил, как санитары машины скорой помощи укладывают на носилки мужчину, предварительно сняв с него портативную телекамеру.

Корреспонденты работали в рубашках без пиджаков. Всюду ходили полицейские округа Майами, в рубашках с открытым воротником и короткими рукавами, с крупнокалиберными пистолетами у пояса. Шериф округа поклялся, что здесь, в Пикуа, штат Огайо, он не допустит ничего подобного тому, что произошло в Моджаве.

— Мы не такие лопухи, как там, — сказал шериф.

— Где там? — спросил один из репортеров.

— Да везде, — ответил шериф.

Пот стекал с его лица, как глицериновые капли с пакета свиного сала. Римо зорко оглядывал толпу, высматривая, не собирается ли кто покуситься на жизнь Филдинга. Он встретился глазами с Марией. Она улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Тут же между ними встал Чиун.

Легкий ветерок пошевелил кукурузу на соседнем поле и разбавил тепло летнего дня ароматом, прекрасным, как сама жизнь. Римо тем временем заметил взгляды, которыми обменялись двое мужчин: один — в шляпе фасона Пальм Бич, другой — в сером летнем костюме. Они находились друг против друга по разные стороны делянки. Потом оба они посмотрели на третьего — довольно полного мужчину в белом костюме с широкими плечами, который опустил глаза на что-то у себя в руках, а затем взглянул на Римо. Когда Римо перехватил его взгляд, мужчина сунул то, что держал в руках, в карман брюк и с внезапным интересом стал наблюдать за происходящим на поле. Эти трое мужчин держали под обзором весь участок, находясь как бы в вершинах треугольника. Римо сбоку приблизился к полному человеку в белом костюме.

— Эй, — сказал он, — я собираюсь почистить вам карманы.

Человек продолжал смотреть прямо перед собой.

— Я сказал «хэлло», — сказал Римо.

Ноги мужчины в ботинках из крокодиловой кожи вдавливались в только что вспаханную землю Огайо под тяжестью 120 килограммов мяса, а также двухдневной щетиной. На его лице виднелись отметины от ударов кулаком и дубинкой и еще неровная белесая линия — давно зарубцевавшийся шрам от ножевой раны. Он был чуть выше Римо, его мощные плечи и кулаки явно свидетельствовали о том, что он и сам частенько наносил удары. От мужчины исходил запах вчерашней выпивки и сегодняшнего бифштекса.

— Я сказал «хэлло», — повторил Римо.

— О, хэлло, — сказал мужчина.

— Я собираюсь очистить ваши карманы, — сказал Римо.

Волосатая мощная рука мужчины дернулась к правому карману брюк.

— Благодарю, вы показали, какой именно карман мне следует очистить, — сказал Римо.

— Что такое? — спросил мужчина в тот самый момент, когда Римо, сунув два пальца между его толстой ладонью и могучим бедром, аккуратно разрезал его брюки и выдрал из них кусок с правым карманом.

— Что это? — ошеломленно промычал мужчина, внезапно почувствовавший под своими пальцами вместо брюк трусы. Он попытался задержать худощавого парня. Но когда его огромные руки протянулись, чтобы ухватить парня за плечи, их не оказалось на прежнем месте.

А парень спокойно отходил в сторону, роясь в содержимом вырванного кармана. Делал он это с таким видом, будто гуляет по парку, на ходу проглядывая интересную книгу.

— Эй, ты! Отдай мой карман! Это мой карман! — крикнул мужчина и замахнулся, чтобы дать парню в затылок, но затылка тоже не оказалось на месте.

Парень не увернулся и не наклонял головы, просто его уже не было там, куда пришелся удар. Двое других мужчин треугольника стали пробираться к месту происшествия Сюда же подошел и шериф округа со своими людьми.

— Что-нибудь случилось? — спросил шериф, окруженный помощниками, уже державшими руки на кобурах.

— Ничего, — поспешно ответил мужчина с разрезом на брюках. — Ничего не случилось. Абсолютно ничего. — Он соврал машинально, просто потому, что вряд ли за всю свою жизнь сказал полицейскому хоть слово правды.

— А у вас? — осведомился шериф у Римо.

— Нет, — ответил Римо, исследуя содержимое вырванного кармана.

— Тогда все в порядке, — сказал шериф. — Расходитесь.

Заметив, что все его люди стоят вокруг него, шериф велел им отправляться обратно на свои посты. У него в округе не будет инцидентов, подобных тому, что произошел в пустыне Моджав.

Римо выбросил вытащенные из кармана ключи от машины и несколько денежных купюр. У него в руках осталась небольшая квадратная бумажка с воспроизведенным на ней печатным способом рисунком. Два мужских лица, лишенные всякого выражения, походили на композиционные портреты, которые составляют в полиции по словесному описанию. Старый азиат с реденькими волосами и довольно молодой белый с резкими чертами лица и высокими скулами. Волосы у белого были такие же, как у Римо. Глаза азиата были более глубоко посажены, чем у Чиуна. И тут Римо понял, что это композиционные изображения его и Чиуна. Слишком глубоко посаженные глаза Чиуна подсказали Римо, кто стоял за плечом художника, говоря ему «да» или «нет», когда на бумаге появлялись разные глаза и рты. Глазные впадины всегда кажутся более глубокими при прямом освещении сверху, какое бывает над биллиардным столом.

Биллиардное заведение «У Пита» в Ист-Сент-Луисе. Глаза у белого оказались не столь глубоко посаженными, потому что Римо не играл на биллиарде. Он жестом подозвал Чиуна.

Чиун подошел вслед за двумя мужчинами из треугольника.

— Погляди-ка, — сказал Римо, подавая Чиуну бумажку. — Теперь я точно знаю, что деньги ты выиграл на биллиарде. Ты стоял за биллиардным столом. Взгляни на свои глаза.

Человек в шляпе Пальм Бич шепнул что-то вроде «попались, голубчики». Здоровяк в штанах без кармана затрусил к белому «Эльдорадо», стоявшему в стороне от толпы.

— Более глубокие глазные впадины. Понимаю, — сказал Чиун. — Освещение сверху.

— Точно, — сказал Римо.

Здоровяк осторожно остановил «Эльдорадо» на мягкой почве рядом с Римо и Чиуном. Он распахнул дверцу. У него на коленях оказался автомат. Дверца машины скрывала его от людей шерифа. Автомат был направлен на Римо и Чиуна.

— Здесь нет моего лица, — сказал Чиун. — А ты довольно похож, особенно если учесть, что рисунок делали по памяти. Но он не выражает характера, который я вложил в твое лицо. Лицо другого человека мне незнакомо.

— Вроде это тот самый косоглазый, — сказал человек в шляпе Пальм Бич, подходя к ним сзади. — Дело сделано, мы их взяли. Вы, двое, марш в машину, и чтобы тихо!

— Это не мое лицо, — сказал Чиун. — Это лицо старого человека. У него нет ничего общего со мной. В нем нет никакой теплоты и радости жизни и красоты. В нем нет благородства характера. И величия. Это просто лицо старого человека. — Затем он взглянул на мужчину в шляпе Пальм Бич. — Если бы вы могли увеличить вот этот портрет белого человека, я с удовольствием вставил бы его в рамку.

— Нет проблем, старикан, — сказал мужчина в шляпе Пальм Бич. — Какой вам нужен размер? Восемь на десять?

— Нет, не такой большой. У меня есть портрет Рэда Рекса, размером восемь на десять. Пусть этот будет поменьше. Я его поставлю рядом с Рэдом Рексом, но чуть позади. Знаете ли вы, что Рэд Рекс, знаменитый телевизионный актер, назвал меня любезным и скромным?

Лицо Чиуна светилось гордостью.

— Ну, хорошо, — сказал мужчина и улыбнулся, почти не разжимая губ. — Раз у вас есть портрет этого педика восемь на десять, я сделаю вам этот чуть поменьше.

— Что такое «педик»? — спросил Чиун, обращаясь к Римо.

Римо вздохнул.

— Мужчина, который любит мальчиков.