Мои красные туфли - Меррил Лиана. Страница 31

– Да что вы, не стоит благодарности. Так что же, молодые люди, пойдете снова танцевать? Стоит попрактиковаться. – Последнее замечание адресовалось через голову Карли непосредственно Эвану.

– Нет, спасибо, – отказалась Карли. – Думаю, нам лучше отправиться домой.

Джесси с видом знатока осмотрела Эвана.

– Понимаю вас, милочка. Я и сама падка до красивых, сильных и молчаливых мужчин. – С этими словами бойкая особа поправила браслеты и направилась обратно в зал.

– Что ж. – Карли отступила от спутника на пару шагов. – Не могу сказать, что от тебя было очень много толку.

– Да ты полностью завладела территорией. – Эван взял, ее за руку и направился к стоянке.

– Надо попрощаться с Даной и Гленом. Услышав имя Глена, Эван скорчил кислую гримасу.

– Где ты нашла этого парня?

– В салоне красоты.

– Понятно. А кто из вас был обернут полотенцем?

Когда Эван остановил машину перед домом Карли, она все еще чувствовала себя немного не в своей тарелке.

– Что это? – спросил он, глядя на ее левое плечо. Карли закрыла плечо ладонью:

– Ничего.

Эван убрал руку и поднял рукав.

– Трудно сказать, что здесь ничего нет.

– Всего лишь татуировка из хны. Дана настояла, чтобы я ее сделала. Это временно.

– И что же там написано? – Эван наклонился ниже, чем было необходимо, чтобы рассмотреть надпись. – «Что, если?..» Что это означает?

Слова были выведены причудливым шрифтом, со множеством барочных завитушек вокруг каждой буквы. Карли стряхнула непрошеную руку.

– Всего лишь одно из чудачеств Даны. Она сказала, что это возбуждает мысли или что-то в этом роде.

– И что же, ты всегда поступаешь так, как велит Дана?

– Нет, только когда выпью. – Карли дала себе слово, что, отправляясь куда-нибудь вместе с подругой, никогда и ни за что не выпьет больше одного мартини.

– Да, действительно заставляет задуматься, – согласился Эван. Медленно ведя кончиком пальца по буквам, он еще раз по слогам прочитал вслух надпись: – «Что, если?..»

Карли пришлось бороться с дрожью, которая быстро начиная с позвоночника распространялась по всему телу. Он опять говорил особым голосом – тем самым, который используют гипнотизеры, когда хотят очаровать свою жертву до такой степени, чтобы та начала снимать с себя одежду. Голос действовал достаточно убедительно. Наверное, одежды и правда было слишком много.

– Что, если?.. – прошептал Эван, наклоняясь еще ближе. – Что, если я поцелую тебя, Карли Бек?

Ответить она не смогла, потому что он уже целовал ее, сам отвечая на собственный вопрос. Губы его мягко, нежно ласкали ее губы, дразня и уговаривая раскрыться навстречу. Еще минута – и она целовала его так же глубоко и самозабвенно, как он целовал ее.

– Хороший вопрос, – заметила Карли, вырвавшись на свободу.

Эван снова привлек ее к себе, чтобы поцеловать еще раз. Неожиданно в голове промелькнуло воспоминание из детства: вот девочка качается во дворе на качелях, поднимаясь все выше и выше в восторге и ужасе. Она летит почти параллельно земле. Карли крепко обняла Эвана, ухватившись почти так же цепко, как и тогда, на качелях, и спрашивая себя, до какой же высоты можно добраться. Может быть, облететь кругом? Что, если?..

– Я обязательно подумаю над ним. – Она отстранилась, освобождаясь из объятий.

– Я даже мыло сменил. – Эван продолжал говорить все тем же голосом гипнотизера. – Купил «Слоновую кость», как ты велела.

Этот факт стоило зарегистрировать и обдумать при первой же удобной возможности. А сейчас пора было сменить тему.

– Как жаль, что вся эта история с Джесси Кламп оказалась лишь напрасной тратой времени.

Эван оставался невозмутимым.

– Я не сомневался, что так оно и будет.

– И тем не менее спасибо за доверие, – уступила Карли.

– Не за что, я давным-давно разговаривал с ней по телефону и все выяснил.

– Что? – закричала Карли, изумленно вытаращив глаза. – Так почему же ты молчал? Почему не отговорил меня от всей этой чепухи?

– Просто решил дать тебе возможность поиграть в детектива и устранить все сомнения. – Устранить сомнения? Значит, так? Снисхождение? – Карли распалялась на глазах.

– Перестань, – холодно оборвал Эван. Я уже много лет занимаюсь документальным кино. Это моя работа, мое дело. И я вовсе не собираюсь ни с того ни с сего выскочить перед микрофоном и начать что-нибудь озвучивать – лишь потому, что видел, как это делаешь ты. Не кажется ли тебе, что ты сама ведешь себя слишком самоуверенно, если за два дня надеешься выяснить то, чему я посвятил без малого два года?

– Возможно, я слишком наивна и скорее всего чересчур оптимистична, – процедила сквозь зубы Карли. – Но, увы, такой уж уродилась. И тебе вовсе не было необходимости напрягаться лишь для того, чтобы ткнуть меня носом, словно котенка. Не понимаю, Эван, почему тебе доставляет такое удовольствие указывать на мои ошибки; лучше бы ты нашел себе новое хобби!

Карли выскочила из машины и резко захлопнула за собой дверь. Подбежав к двери дома, хлопнула и ею тоже. Униженная, усталая и злая, бросилась в душ. Включив горячую воду, принялась намыливать, тереть, скрести и оттирать свои неприятности и неудачи, однако, несмотря на яростные усилия, татуировка и не думала сдаваться. С отчаянием глядя на себя в зеркало, Карли твердо решила при случае заменить вопрос «Что, если?..» на утвердительное восклицание «Не бери в голову!».

Утром Карли проснулась с ощущением нервозности и беспокойства. За завтраком внимательно осмотрела кота, но Один выглядел таким же, как всегда – уверенным в себе, абсолютно черным и совершенно невозмутимым. Его поведение совсем не походило на кошачью тревогу перед природным бедствием, а потому можно было сделать вывод, что землетрясение Лос-Анджелесу в ближайшие часы не грозит. Ближе к вечеру, когда не случилось ничего плохого, Карли объяснила безотчетное волнение переутомлением во время встречи с Эваном.

Нет, природного катаклизма не произошло – не возникло угрозы смерти или потери одной из конечностей, на место происшествия не приезжали сотрудники Федерального агентства по управлению страной в чрезвычайных ситуациях, и Красный Крест не собирался организовывать пункт первой помощи. Определенно не произошло ничего из разряда самого страшного и опасного. Просто-напросто появился еще один симптом дезинтеграции некогда такой счастливой жизни.

Драгоценный «ауди» утратил девственность. Постыдное событие произошло на автостоянке у почты Голливуда, а потому Карли восприняла его как оскорбление федерального масштаба. Простояв в очереди почти сорок пять минут и купив марок ровно столько, чтобы не потребовалось появляться здесь по крайней мере год, она вернулась на стоянку и обнаружила, что в машину кто-то въехал.

В самой середине пассажирской двери образовалась вмятина длиной с руку. И в ней самой, и по периметру преступник оставил улики – полосы зеленой краски. Карли в ярости принялась осматривать стоянку в поисках машины подозрительного зеленого цвета. Соответствовал улике лишь безупречный классический «БМВ». Нет, нападение, конечно, совершил не он, но тем не менее Карли с подозрением и ненавистью отметила и цвет, и шикарный вид машины.

По дороге домой, все еще не в силах успокоиться, Карли едва не сбила свихнувшегося соседа Дженсена, который безмятежно выгуливал собаку по имени Мегабайт прямо посреди улицы. Фонарей в квартале оказалось не густо, а Дженсен, как назло, оделся в черное с головы до ног, очевидно, чтобы совпадать по цвету с черной собакой. Кроме того, на носу его красовались очки ночного видения. Ослепленный фарами, он застыл посреди дороги, в то время как пес (определенно наиболее разумный из двоих) пытался оттащить хозяина в более безопасное место.

– Дженсен, ну ты и идиот! – завопила Карли, изо всех сил нажимая на сигнал и в последний момент успев резко затормозить.

Радуясь возможности получить толику женского внимания хотя бы в такой форме, Дженсен просто помахал рукой. Ротвейлер смущенно направился к дому.