Отчаяние драконов - Аренев Владимир. Страница 85

Дверь, вопреки ожиданиям, была не заперта, сквозь тонкую щель на лестницу падал тонкий меч света, и слышались чьи-то голоса: «Неужели старик таки выбрался в архивы? Поистине сумасбродная натура!» Правитель вошел в большое помещение с высоким потолком и многочисленными полками у стен. То там, то здесь горели свечи, расположенные так, чтобы случайная искра не попала на древние, но от того не менее других воспламеняющиеся бумаги. За низким деревянным столом сидели сам Хоффин и его ученик, полный юноша, имени которого Дэррин так и не смог вспомнить. Оба книжника склонились над каким-то свертком и внимательно изучали его содержание, изредка обмениваясь короткими непонятными фразами. Дэррину пришлось кашлянуть, чтобы обратить на себя внимание. Гномы подняли головы, ученик виновато поклонился, а Хоффин кивнул Правителю, как равному, и пригласил садиться.

— Как твое здоровье? — спросил тот, располагаясь на не слишком удобном стуле с высокой спинкой.

— Благодарю, — ответил Хоффин. — Ломмэн вот помог мне добраться до бумаг, и теперь, признаться, я чувствую себя значительно лучше. Правда, то, что с некоторых пор стало волновать почти всех жителей Свакр-Рогга, до сих пор остается для меня загадкой. И бумаги молчат, что очень меня удивляет. Наверное, ты пришел за тем же, но, увы, у меня нет ни одной утешительной новости или даже интересной мысли по этому поводу.

Дэррин покачал головой:

— Я пришел не за этим. Меня интересует все, что известно тебе и твоим бумагам о богах.

Хоффин удивленно приподнял бровь, даже накрыл своей рельефной ладонью сверток, чтобы узор букв не отвлекал его от беседы:

— О каких богах ты говоришь? Мне известен лишь Создатель…

Ломмэн как-то странно посмотрел на учителя, несмело коснулся его локтя, одновременно желая и не желая говорить.

— В чем дело, мальчик? — удивился Хоффин.

— Вы забыли о Темном боге.

Паренек, кажется, все-таки пожалел, что вмешался в этот разговор. Видимо, он подумал, что свою сообразительность можно было бы проявить и позже, после ухода Правителя, — так оказалось бы значительно безопаснее.

И совершенно зря подумал, Дэррин вовсе не собирался угрожать.

— Так ты пришел за этим? — Хоффин внимательно посмотрел на Правителя.

Губы старика сжались с одну плотную линию, глаза сверкали настороженно и отстраненно.

— Да, — сказал Дэррин, не отводя взгляда. — Я пришел за этим.

/И я получу это, так или иначе. Потому что отныне у меня нет выбора./ Поможешь?

Старый гном задумчиво прищурился:

— Ты ведь не расскажешь мне, зачем тебе это понадобилось.

Это было утверждением, но Дэррин все-таки кивнул, соглашаясь с Хоффином:

— Так поможешь?

Ломмэн напряженно застыл, готовый, если потребуется, ценой собственной жизни спасти учителя от гнева Дэррина. Не потребовалось. Хоффин повернулся к парню:

— Ну-ка, мальчик, посмотрим, что мы можем сделать.

Оказалось, не так уж и много. Вернее, совсем ничего, что могло бы на самом деле помочь Дэррину, — все больше находились какие-то легенды да истории, причем и те и другие весьма сомнительного происхождения. В конце концов Правитель был вынужден развести руками и отказаться от надежды получить в архивах ответы на свои вопросы. Напоследок Хоффин отвел Дэррина в сторонку и проговорил, глядя куда-то вбок:

— Кажется, я начинаю догадываться о некоторых вещах. Например, о том, по чьей вине с Воссоном произошло то, что произошло. Но я, пожалуй, буду молчать. Просто потому, что мне это свойственно. И кажется, я должен пожелать тебе удачи, хотя бы потому, что больше некому это сделать.

Дэррин растерянно кивнул:

— Ты бы отправлялся домой, все-таки свое здоровье иногда стоит поберечь.

— Отправлюсь, обязательно отправлюсь. Вот только покопаюсь еще немного в бумагах. Глядишь, и найду что-нибудь интересненькое.

— Буду на это надеяться.

Старик строго покачал головой:

— А вот на это как раз надеяться не стоит. Глупо и бессмысленно надеяться на такие вещи. И пожалуй, слишком опасно.

Правитель попрощался с книжниками и стал подниматься наверх из этого царства бумаг. С каждой пройденной ступенью он чувствовал, как в него проникает отчаяние, вползает в душу маленькой, но смертельно ядовитой змеей. И ступеней впереди было невыносимо много.

А на самом верху, в большом и пустом коридоре, стены которого были закрыты ветхими гобеленами, ждал Темный бог. Он стоял, сложив на груди руки, и ждал, пока Дэррин приблизится.

Правитель приблизился.

— Войско вернулось?

Дэррин объяснил, что именно этим всю вторую половину дня занимался Биммин. Бог кивнул.

— Собери сегодня же лучших меганевреров. Как только это будет сделано, отряд на стрекозах должен отправиться к участку гор между Котор-Моллом и границей. Как быстро они смогут там оказаться?

— Послезавтра.

Бог покачал головой:

— Завтра к вечеру. Там они должны найти бессмертного и альва. Альва убить и отобрать у него кровавый камень на цепочке. Через пять дней я приду за камнем. Да, пусть летуны возьмут с собой карты Ниса.

Бог опустил руки и пошел вниз по лестнице, туда, откуда только что вернулся Дэррин.

Тот устало посмотрел ему вслед и отправился в свой кабинет, чтобы вызвать Биммина. В груди не было ничего, кроме безразличной пустоты. «Если и Хоффин… Создатель, что тогда?!» Но за старого гнома Дэррин волновался зря.

Все в этом мире объясняется достаточно просто. Как, впрочем, и во всех других мирах.

Человек с бледным узким лицом гипсовой маски постоял на каменной лестнице, по которой недавно поднимался гном. «Интересно, что он делал внизу? Посещал фамильное привидение и советовался с ним, как быть дальше? Бессмысленно, все равно ведь не поможет».

Человек достал маленький плотный лист, всмотрелся в него и исчез.

Биммин выглядел мрачно, как и угрюмые тучи, собравшиеся над городом. Скорое приближение дождя немного поубавило энергии у толпы, народ постепенно вспоминал о делах и расходился по домам. Известие о возвращении войска сыграло-таки свою роль.

Первый советник потер подбородок и недовольно поморщился.

— Да он, я погляжу, великий затейник, твой Темный бог, — холодно произнес Биммин, глядя на стоявшего у окна Дэррина.

Тот дернулся, словно от пощечины:

— Какой он, к драконам, мой?! Проклятье, ты бы хоть иногда следил за тем, что говоришь.

— Прости. — Советник потер виски и отхлебнул из пузатой кружки. Бокалов он не переносил. — Заговариваюсь, дружище, заговариваюсь. Но, право слово, где ж я тебе сейчас наковыряю хоть и сотню меганевреров? У нас всего стрекоз штук семьдесят, даже если на каждую посадить двоих… Нет, это просто невозможно.

— До недавнего времени я совершенно искренне полагал, что происшедшее с Воссоном тоже невозможно, — угрюмо молвил Дэррин. — Однако гляди ж ты!..

— Ладно, понял. — Биммин тяжело поднялся из кресла, еще раз потер подбородок. Кажется, это стало входить у него в привычку. — Сделаю, что будет в моих силах. — Советник недоверчиво покачал головой и пробормотал:

— Это же надо: «завтра к вечеру у Котор-Молла»! Бред!

Дэррин хотел было что-то сказать, но потом подумал, что говорить, в сущности, нечего. Биммин все прекрасно понимал, просто… Да какое, к драконам, «просто»?! Если б можно было хотя бы что-нибудь понять в этих сумасшедших приказах проклятого Бога! А тут еще взвинченная до предела толпа под стенами. Благо ничего пока не натворили, даже не высылали парламентеров, просто чего-то ждут. Глядишь, с дождем и разойдутся по домам.

Конечно, Дэррин знал, что на этом все не закончится. Дожди, какими бы затяжными они ни были, имеют свойство прекращаться. Народные волнения такого масштаба — нет.

Правитель в отчаянии замахнулся и швырнул бокал вниз, прямо в груду алых шелестящих листьев. Хрусталь с тихим звоном, смягченным лиственной подушкой, распался на множество мельчайших осколков.

Когда первые капли дождя упали на широкий подоконник, Дэррин все еще смотрел на то, что осталось от бокала.