Моя свекровь — мымра! - Милевская Людмила Ивановна. Страница 56

— Алло! — грозно гаркнула я, готовясь давать достойный отпор.

А в ответ не глас Вельзевула, а нежное:

— Сонечка.

Я сразу пошла в атаку, воскликнув:

— Надеюсь, вы понимаете, что на порно была не ваша невестка!

А свекровь (ну не чудо ли?) отвечает:

— Обидно было бы, коли все так.

— А почему вы с ранья поднялись? — спросила я, зная повадки свекрови — раньше двенадцати не вставала с постели она никогда.

— Поднялась? Да еще не ложилась! Из салона только пришла и сразу тебе звоню.

Я изумилась:

— Что, уже круглосуточно работает ваш салон?

— Нет конечно, но мы разойтись никак не могли. По телевизору гадостей про тебя насмотрелись и обсуждали их до утра. Все пришли к мнению, что ты теперь порно-звезда. Я страшно горда! Всем заявила, что Роберт мой знает толк в женщинах.

Услышав имя родного мужа, я затрепетала и, горюя, воскликнула:

— Господи! Неужели и Роберт видел поклеп на меня?

— Ну что ты, он никогда не узнает, — заверила меня моя дорогая свекровь, после чего испугалась я за себя.

“Неужели контузию в последнем бою получила? — подумала я. — Слуховые галлюцинации начались!”

А свекровь продолжает:

— Не волнуйся, Сонечка, я ему ничего не скажу, а сам он включить телевизор не догадается.

“Та-ак, — думаю, — слава богу, контузия не у меня, а у матери Роберта. Еще бы, столько массажей старушка перенесла! Эти косметички так браво колотят ее по щекам, что может приключиться болезнь и похуже контузии. Совсем отбили бабе мозги”.

— Вы врача уже вызывали? — деловито спросила я.

— Зачем? — изумилась свекровь. — Ты меня от всех болячек вылечила на год вперед. Даже мигрень как рукой сняло. Весь салон был восхищен твоей техникой. Как тебе удалось?

— Ну?у… — промямлила я, имея в виду исключительно изысканный стиль шедевров своих, — над техникой пришлось поработать. Не зря же меня переводят на японский язык.

— Я так всем и сказала, что Великий Дракон тебя обучил, — сообщила свекровь. — В позе сверху явно чувствуется влияние Востока! О фигуре уже не говорю. В салоне все заключили, что над фигурой работал швейцарец, не меньше. Или знаменитый француз.

— Ассириец, — промямлила я, думая, что у свекрови бред.

— Древняя магия! — взвизгнула от восторга мать Роберта. — Так и знала, что одной хирургией там не обошлось. Левое бедро особенно хорошо. Ах, как я тобою гордилась! Ждем второй серии!

Я спросила:

— Надеюсь, вы шутите?

— Нет, не шучу!

Поражаясь, я выдохнула:

— Ну вы даете!

— Нет, это ты даешь, а я восхищаюсь! — просветила меня свекровь.

Пожелав мне продолжать в том же духе и не тратить время на литературу, она пошла спать.

Представляю какие ей будут снится сны, если после порнухи экспериментирует даже Тамарка, вечно которая занята — даже во сне составляет отчеты.

Если честно, от разговора с матерью Роберта я пришла в замешательство. Знала, что душевно больные проявляют повышенную сексуальность, но чтобы такую — предположить никак не могла. Неужели она меня возлюбила?

Можно представить в какие размышления я погрузилась.

Впрочем, ненадолго — со всех сторон послышался топот ног и вопли: — Соня-Сонечка! — Госпожа Мархалева!

Я закричала:

— Фрося! Юзик! Я здесь!

Юдзан, опережая всех, несся ко мне.

— Госпожа Мархалева! — радостно воскликнул он, увидев меня. — Вы живы?

— Пока да, — ответила я, не зная как долго безобразие это будет со мной продолжаться.

А Юдзан достал из кармана флакончик, снял с него крышечку и сделал решительный шаг ко мне. Я застыла, наблюдая за ним с интересом.

— Госпожа Мархалева, простите… — начал он, но не успел продолжить.

Из-за угла выскочила моя Ефросинья и устремилась ко мне. Слишком поспешно, должна я сказать, устремилась. Юдзан протягивал мне флакончик, а Фрося, с ним поравнявшись, неловко толкнула его под локоть. — Желтый порошок рассыпался, повиснув в воздухе облаком золотистым и очень красивым. Однако я отлетела, пытаясь спасти остатки костюма, а Юдзан замертво рухнул. Фрося моя покачнулась, но устояла, промямлив:

— Ах, как кружится голова…

Потом прибежали Арнольд с детективом, и “быки”, и Валет, за ними подоспели орлы Тамарки. Сначала все устремлялись ко мне, но, увидев лежащего Юдзана, бросались к нему.

— Что с япошкой? — кричали они. — Ранен? Убит?

Я пожимала плечами. Фрося твердила:

— Как кружится голова, спать страшно хочется.

И вот среди такого бедлама зазвучал мой мобильный — еле его услышала.

— Мама, ты невозможная! — заверещала Тамарка. — Где ты?

Поспешила успокоить подругу:

— Тома, я уже всеми найдена.

— Ты! А Якудза?

Тут только вспомнила я про утопленника — заглянула в чан: даже нет кругов по сакэ.

— Тома, — заплакала я, — утонул наш Якудза!

— Что же ты, глупая, плачешь? — удивилась она. — Одной сволочью меньше стало на свете.

— Ага, — прохлюпала я, — а кто возвращать будет Фросеньке универмаг?

— Мама, ты невозможная! — взбесилась Тамарка. — Универмаг давно уже мой!

Предвидя мои возраженья, Тамарка грозно добавила:

— И я не собираюсь его никому возвращать!

— Иди к черту! Ты еще хуже Якудзы! — рявкнула я и со злостью швырнула мобильный в чан, в котором заспиртовался ее конкурент.

Услышав имя Батяни, Валет и его “быки” закричали:

— А, кстати, где он? Где он?

— Якудза в собственном сакэ! — указывая на чан, просветила их я и прискорбно добавила: — Утонул.

Эпилог

Эта правдивая история закончилась благополучно. Мечта Арнольда воплотилась в жизнь сразу же, как ему начала покровительствовать сама Тамарка — здесь уместней сказать царица Тамара. Арнольд на ее деньги открыл фото-студию. И даже сумел прославиться. Его пригласили в Голивуд. Правда Арнольд мечтал о большой эпической роли, воплотившей в себя легендарных героев всех времен и народов, но в Голивуде ему посоветовали не зарывать в землю талант, данный самой природой. Сверх агрегат снова Арнольда подвел. Арнольд по-прежнему снимается в порно и с нетерпением ждет импотенции.

Детектив служит моей Тамарке — здесь добавить. думаю, нечего.

Валет быковать перестал и “заделался” солидным бизнесменом. Он всем теперь говорит, что работает на Москву — его охранное агентство действительно бережет Тамаркину собственность в данной губернии.

Сама Тамарка процветает и клянется, что до тех пор будет она процветать, пока жив капитализм на земле. Что ж тут поделаешь — олигархи, видимо, тоже нужны. Правда, не знаю кому.

Юдзан невольно Дракона ослушался и меня в Японию не привез. Его самого туда повезли. Порошок оказался действенным зверски — Юдзан очнулся через неделю. Но, тем не менее, он стал начальником охраны Великого Дракона.

И Тацу получил желаемое — вместо меня к нему отправилась… моя свекровь. И, должна сказать, они нешуточно подружились: моя свекровь и главный мафиоза якудза. Думаю, иначе быть и не могло.

Фрося…

Ах, моя Ефросинья осталась милым, удивительно чистым и добрым ребенком. Она по-прежнему мечтает спасти мир своей красотой и трудится, трудится, трудится — безмерно себя раздает и в цветах, и в картинах, и в добрых делах. Только теперь она занимается этим…

Да-да, со своим министром. С бывшим министром. Его-то точно спасла ее красота. Он бросил глупостями заниматься, ушел из политики и сразу помолодел. Их разница в возрасте теперь почти не заметна.

В общем, все счастливы! Обо всех рассказала!

Нет, кого-то забыла…

Ах да, мой мобильный — он до сих пор, наверное, в чане лежит…

Французский костюм храню для музея.

В общем, все счастливы! Обо всех рассказала!

…

Нет, кого-то забыла опять. Кого же? Кого?

Ну конечно, забыла себя! С присущей мне скромностью!

В общем, все счастливы! И лишь только я, ловко разрубившая Гордиев узел, осталась у корыта разбитого. Приключения, до которых страшно охочая я, закончились — опять потянулись серые будни: Роберт, его наука, подруги, мои книги…