Любовь на плахе (Невеста) - Миллер Линда Лаел. Страница 73

— Полагаю, что для тебя, Блейк, не имеет ровно никакого значения, — ядовито заявила Джоли, — хочу или не хочу я быть твоей женой. Я люблю Даниеля Бекэма. И неважно, что ты со мной сделаешь или куда заставишь поехать с тобой — ничет о от этого не изменится.

— Хватит! — рявкнул Блейк, снова запуская пятерню в волосы Джоли. — Ты моя! Я ничего не желаю слушать ни о Бекэме, ни о ком-то другом.

Джоли до боли закусила губу, чтобы не проговориться, что она уже беременна от Даниеля. Вряд ли эта новость обрадует Блейка. А тот вдруг наклонился к Джоли и припал губами к ее губам, отчего у Джоли противно засосало под ложечкой. Как это было непохоже на теплые поцелуи Даниеля!

Она вырвалась, рукавом вытерла рот, и тут же в глазах Блейка вспыхнула ярость.

— Сука… — процедил тот, и Джоли замерла, ожидая удара. Громкие голоса за стеной остановили Блейка.

— Я сделал, что вы с Блейком мне сказали, — зло говорил Роуди. — А теперь гоните мою долю, и только вы меня здесь и видели!

Блейк тяжко вздохнул, словно усталый пастырь, ведущий паству к Свету, а та все норовит свернуть куда-то в сторону. Блейк поднялся и вышел, оставив керосиновую лампу гореть на дне перевернутой корзины. Джоли видела, как он вытащил из-за голенища узкий, остро заточенный нож, и, прежде чем Джоли сообразила, что произойдет, все было кончено.

При виде Блейка Роуди повернулся к нему и начал что-то доказывать, а Блейк хладнокровно полоснул его ножом по горлу так, словно прирезал не человека, а свинью. Кровь фонтаном хлынула из шеи Роуди, глаза его потускнели и закатились, и он тяжело рухнул.

Джоли издала дикий крик ужаса и обеими руками зажала рот. Дженьюэри равнодушно выругался, будто случайно обнаружил на своем ботинке дерьмо.

— Ты мог это сделать и в другом, более подходящем месте, — заметил он.

Джоли уже приходилось видеть в своей жизни смерть, она даже видела убийство, как в тот ужасный день ограбления банка в Просперити, но никогда еще ей не приходилось быть свидетельницей такого пренебрежения к человеческой жизни. Стена камеры закружилась у нее перед глазами, и Джоли почувствовала, что падает.

Блейк успел подхватить ее. Больно вцепившись в плечо, он сильно встряхнул Джоли, и она ощутила запах крови Роуди на руках Блейка, увидела, как кровь пятнает ее одежду в том месте, где к ней прикасался Блейк.

— Мне некогда разводить сантименты, Джоли-детка! — предупредил Блейк и отпустил ее. Джоли без чувств рухнула на грязный пол, и весь мир померк в ее глазах.

Когда она очнулась, возможно, через несколько секунд, лампа едва светила — похоже, что керосин весь выгорел. Джоли по-прежнему оставалась в этой потайной камере, напротив нее в луже крови лежал лицом к стене Роуди с перерезанным горлом. На его выпростанной руке балансировала, принюхиваясь, огромная, размером с кошку, крыса.

Джоли испуганно вскрикнула, однако не услышала ни звука. Только сейчас она поняла, что во рту у нее плотно сидит кляп, для верности еще и прикрученный грязной тряпкой, обвязанной вокруг ее головы. Руки были связаны у нее за спиной.

Глухо застонав, Джоли исхитрилась встать на ноги и пнула наглую крысу. Та отошла в сторону, долго смотрела на Джоли и наконец-то скрылась в темной норе. Джоли взглянула на труп Роуди. Она знала, что тот был мертв, и не испытывала по этому поводу никакой горести, но даже он не заслуживал того, чтобы его тело было брошено на съедение крысам.

В следующий момент подступила рвота, но Джоли отчаянно пыталась бороться с ней, потому что в ее положении, с кляпом во рту, это означало страшную смерть.

«Даниель! — кричала ее душа. — Помоги мне! Найди меня!» Джоли вспомнила о безгрешном существе, которое было сейчас в ее чреве, и поправилась: «Спаси нас, Даниель!»

Она знала, что если бы Даниель сейчас мог ее видеть, то посоветовал бы ей успокоиться и привести в порядок свои мысли. Джоли принялась медленно двигаться по полутемной камере, восстанавливая глубокое дыхание через нос, останавливая стремительный и беспорядочный бег мыслей. Постепенно ей это удалось.

Внезапно Джоли заслышала над головой грузные шаги. Почему-то она была уверена, что Даниель где-то рядом, что он уже ищет ее, как об этом говорил Айра Дженьюэри. Но было совершенно бесполезно с кляпом во рту пытаться звать на помощь. Да и руки были связаны, так что она не могла дать о себе знать, даже если бы молотила кулаками в дверь, которая в действительности была задней стеной деревянного шкафа.

Тогда Джоли пошевелила пальцами на ногах и обнаружила, что кто-то заблаговременно стащил с нее туфли. Но Джоли пока не решилась взяться за довольно увесистую корзину, чтобы подать о себе весть: на дне корзины стояла горящая лампа, дававшая тусклый, но все же свет. Джоли остался только один шанс выбраться, и она стала биться в дверь всем телом, моля Господа, что это не повредит ее плоду. «Даниель, — внутренне кричала она, — Даниель!!!»

И тут шкаф вновь провернулся вокруг своей оси, и в камеру вошел… нет, не Даниель, а Айра Дженьюэри. Он злобно захихикал, когда Джоли испуганно подалась назад, поднимая и опуская плечи в такт своему тяжелому дыханию.

— Боюсь, что верный рыцарь в сверкающих доспехах уже умчался, не дождавшись вас, принцесса, — издевательски сказал Айра. — Более того, в любую минуту досточтимый мистер Бекэм придет к неизбежному выводу о том, что связывать свою жизнь с уголовницей — невыгодная сделка и что об этом надо было думать раньше. Исходя из этого, Даниель Бекэм навсегда вычеркнет вас из головы и будет продолжать жить, словно ничего не случилось.

Джоли почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Ей было стыдно проявлять свои чувства перед этим мерзавцем, но она ничего не могла с собой поделать.

Айра Дженьюэри пересек комнату, бросив брезгливый взгляд на труп Роуди, и внезапно выдернул кляп изо рта Джоли. Однако не отбросил, а аккуратно положил на перевернутую корзину.

— Не имеет смысла кричать, — рассеянно предупредил он. — Нан ревела здесь, как морская сирена, когда я запирал ее, и что же? Даже мой привратник не слышал ни единого звука.

Холодок пронизал Джоли до мозга костей, но это был не холод тюремной камеры, нет. Это был леденящий, безжалостный холод зла!..

— Что вы сказали Даниелю? — прошептала Джоли; глаза ее были широко раскрыты от испуга.

Айра Дженьюэри улыбнулся, явно довольный самим собой.

— Да лишь то, что вы с самого начала были в любовной связи с Блейком Кингстоном. А вышли замуж за фермера лишь потому, что это был единственный способ спасти свою шкуру. А еще я ему сказал, что теперь весь город потешается над ним, потому что все это время вы водили его за нос.

Джоли на секунду даже зажмурилась. Было легко представить себе, как Даниель выслушивает эти ужасные слова, даже если их произносит человек, которого он ненавидит. И Даниель поверит, потому что в глубине души он уже готов к этому, в полном отчаянии подумала Джоли, но все же заставила себя посмотреть в лицо Айре Дженьюэри.

— Послушайте, вы связались с уголовниками Блейком и Роуди, — ровным голосом обвинила его Джоли. — Но зачем вам это понадобилось? Что общего может иметь с ними человек с вашими деньгами?

— Деньги еще не все, миссис Бекэм, — ответил Дженьюэри тоном зануды-учительницы. — Есть еще месть, например. За довольно долгое время Блейк и я достаточно хорошо узнали друг друга. Все началось с того дня, когда был ограблен банк и он лихорадочно стал искать местечко, где можно было бы пересидеть, пока все не уляжется. И тут мне пришло в голову, что он и Роуди могут оказать мне большую помощь в достижении моих целей.

— Каких же?

— Я хочу отнять все, что имеет сейчас Бекэм, — ответил владелец лесопилки. В его словах не было ни капли юмора, напротив, слышалась неприкрытая злоба. — К тому времени, когда я доиграю весь спектакль, поочередно дергая за ниточки, у него не останется даже того клочка земли, на котором похоронена его жена… о, прошу прощения, моя дорогая… его первая жена.