Любовь на плахе (Невеста) - Миллер Линда Лаел. Страница 74

Прежде чем Джоли успела ответить, появился Блейк и бросил нервный взгляд на Дженьюэри, потом на Джоли и обратно. Хозяин дома оглушительно рассмеялся, словно бы не сидел рядом с покойником. Джоли поняла теперь, что это такое — ночной кошмар.

— Успокойся, Кингстон, — сказал Дженьюэри. — Да, миссис Бекэм привлекательная особа, в ней есть некая изюминка, однако у меня не было достаточно времени, чтобы добиться ее любви, ха-ха! Давай-ка лучше вынесем отсюда труп Флита, пока не рассвело.

Блейк неохотно кивнул, затем оба мужчины, сопя и тужась, потащили ставший таким тяжелым мертвый груз. Джоли и надеяться не смела, что они забудут запереть дверь, и они не забыли.

Едва за ними захлопнулась дверь, Джоли принялась неистово шевелить связанными руками. Они были обмотаны толстой и грубой веревкой, а раз так, то путы не могли быть достаточно крепкими.

Взглянув на лампу, которая еле горела, грозя оставить ее в полной темноте, Джоли покрылась холодным потом. Опустившись на колени перед лампой, после долгих мучений Джоли ухитрилась плечом сбросить стеклянный абажур.

Пламя чуть веселее взметнулось ввысь, но Джоли не обманывала себя: оставалось всего несколько минут, и лампа погаснет. Джоли изогнулась, и, моля, чтобы не загорелась одежда, подставила руки, связанные веревкой, под огонь. Скоро она ощутила жар, а потом языки пламени стали лизать ее кожу. Джоли стоически терпела, и уж когда совсем стало невмоготу и она готова была отпрянуть от огня, веревка перегорела, и Джоли облегченно развела руки в стороны. Она была свободна!

По крайней мере частично…

В последних отблесках света угасающей лампы Джоли стала лихорадочно шарить по полу в поисках какого-либо оружия, но ничего найти не могла. Ну, разве что осколки разбитой стеклянной колбы керосиновой лампы… Джоли быстро схватила самый крупный осколок, зажала его в руке и пальцем проверила острый край.

Задыхаясь от волнения, спешки и страха, Джоли забилась в угол камеры, держа осколок обеими руками.

Лампа погасла, и в камере наступила кромешная тьма. Джоли старалась отогнать прочь панические мысли о крысах и о том, как выглядит мертвый Роуди. Вместо этого попробовала сосредоточиться на воспоминаниях о Даниеле, Джемме и Хэнке, и о том, как ей хочется вновь оказаться с ними.

Она поклялась себе, что если переживет сегодняшнюю ночь, то бросится прямо в объятия Даниеля и расскажет ему, как сильно его любит. Сейчас она познала на собственном опыте, как хрупка порой бывает человеческая жизнь. И сейчас она отдалась на волю судьбы, ожидая, что же произойдет дальше.

Она не знала, сколько времени провела в томительном ожидании — час или день. Но ее одежда насквозь промокла от испарины, мускулы задеревенели, пальцы ныли от мертвой хватки, с которой она держала свое оружие — осколок стекла. Вдруг она расслышала чьи-то шаги, которые направлялись к ней. Джоли, затаив дыхание, сделала шаг назад и замерла, высоко подняв над головой осколок стекла.

Шкаф снова повернулся, и Джоли закусила губу, чтобы криком не выдать себя. В глаза больно ударил мерцающий свет то ли свечи, то ли тусклой лампы. Джоли испуганно наблюдала за огнем, а сердце ее билось так сильно, что казалось, будто его стук слышно далеко за стенами камеры. Вдруг до нее донеслось:

— Джоли?

Она уже готова была бежать сломя голову, когда вдруг поняла, что голос женский, и в самый последний момент выронила осколок стекла, который разбился вдребезги о грязный каменный пол.

— Нан?!

Долгожданный свет двинулся в сторону Джоли.

Та все еще была в столбняке, однако жизнь начала постепенно возвращаться к ней.

— Все в порядке, Джоли, — немного дрожащим голосом сказала Нан, оглядывая узкую маленькую камеру, где ее тоже держали в заключении. — Теперь ты в безопасности.

Джоли дрожала так сильно, что подгибались колени. Она, спотыкаясь, прошла мимо Нан вон из этой комнаты, где пахло крысами, плесенью и смертью. С трудом добравшись до противоположной стены, Джоли прислонилась к ней, глубоко дыша, чтобы удержаться от рыданий или истерических воплей.

— Даниель знал, что я здесь, — после долгого молчания сказала Джоли. — Он знал!

Нан кивнула, беря ее за руку и ведя к каменным ступеням лестницы, ведущей из подвала.

— Он прискакал к нам с Вереной, считая, что я знаю, где тебя искать.

— А что с мистером Дженьюэри, что с Блейком…

Яркий квадрат света ожидал Джоли и Нан наверху лестницы.

— Когда Даниель примчался с начальником полиции и добровольцами, Айра Дженьюэри и Блейк Кингстон вскочили на лошадей и дали деру. Твой муж и остальные погнались за ними в горы.

Джоли была едва жива от слабости, но все же прошептала:

— Как, в темноте?

— Нет ничего опаснее, чем могила, все остальное — пустяки, — ровным голосом ответила вдова Джо Калли.

Джоли довелось испытать много невзгод, но она была полна решимости при всех обстоятельствах оставаться сильной. Вслед за Нан Джоли прошла в гостиную, где пахло трубочным табаком и дешевым ромом.

Нан огляделась и вздрогнула, потом тихо сказала:

— Даниель велел нам оставаться здесь и ждать его возвращения. Но мне кажется, Джоли, что я здесь не вынесу. Давай лучше запряжем один из экипажей мистера Дженьюэри и поедем к тебе домой.

Джоли не более Нан хотела оставаться в этом доме, но ее план несколько отличался от намерения Нан.

— Конечно, вы можете поступать как вам угодно, миссис Нан Калли, — официальным тоном заявила Джоли, — а я собираюсь последовать за своим мужем и посмотреть, все ли с ним в порядке.

У Нан от изумления глаза полезли на лоб, затем она сощурилась.

— Порой бывают минуты, миссис Бекэм, когда я начинаю терять терпение, общаясь с вами, — сказала она, четко выговаривая каждое слово. — Сейчас не время проявлять свое упрямство или свою глупость. Ничто бы не устроило так мистера Дженьюэри, как сцапать вас снова и использовать в качестве оружия против Даниеля!

Джоли было нелегко признать правоту подруги, поскольку каждая клеточка ее требовала сесть на первую попавшуюся лошадь и мчаться вдогонку за Даниелем. Но она лишь кивнула, соглашаясь с Нан.

Нан умело правила коляской Даниеля, а Джоли покорно устроилась на заднем сиденье и переваливалась из стороны в сторону в такт качаниям легкого экипажа. Ночь была темной и холодной, шел снег, но Джоли ничего этого не замечала. Все ее мысли были сейчас о Даниеле, а ее сердце было с ним там, в горах.

Джоли немного оживилась только тогда, когда показались огни фермы Даниеля. Едва она переступила порог кухни, как ей навстречу с криком облегчения бросилась Мэри. Она крепко обнимала и целовала невестку.

Глаза Джоли наполнились слезами, но в голосе ее прозвучал вялый упрек:

— Это кто же разрешил тебе встать с постели, Мэри Бекэм?

Мэри чуть отступила назад, чтобы оглядеть Джоли. Не скрывая слезы радости, она снова крепко обняла подругу:

— Когда кто-то попадает в беду, семья и друзья должны подставить свое плечо. Енох привез меня и детей сюда, чтобы я приглядывала за Джеммой и Хэнком. А мужчины в это время занимались своими делами.

Джоли все еще двигалась, как сомнабула. Она подошла к большой плетеной корзине, что стояла возле печи, и заглянула в нее. Там сладко посапывала Рейчел-Энн. Джоли снова подумала о своем собственном ребенке и прижала руки к животу. Господь не допустит, чтобы оборвалась жизнь ее Даниеля: он увидит не только утро, но и плоть от плоти своей, кровь от крови своей.

Затем Джоли медленно поднялась наверх проведать, как там Джемма и Хэнк. Наклонившись над их кроватками, Джоли нежно поцеловала детей в лобики, давая себе обет, что никогда не разлучится с этими ребятишками, что бы ни случилось. Они тоже были частью той личности, которой она стала, пройдя сквозь долину теней.

Когда Джоли вновь спустилась на кухню, еще более погруженная в свои мысли, чем прежде, то обнаружила, что Мэри и Нан успели нагреть воды и приготовили ей горячую ванну.

Джоли долго и тщательно отскабливала грязь с кожи, отмывала волосы, затем одела ночную рубашку, которую Нан принесла сверху. Старую одежду, запачканную кровью Роуди, а, хуже всего, кошмарными воспоминаниями, она сожгла.