Книга Атруса - Миллер Робин. Страница 10

– Бабушка…

Анна, которая сидела рядом, прислонившись к холодной каменной стене и закрыв глаза, тихо отозвалась:

– Что, Атр?

– Я все-таки не понимаю: ты говоришь, что такого слова в английском языке нет. Но разве такое возможно? Разве они не пользуются теми же предметами, что и мы?

Анна открыла глаза и села прямо, выпрямив ноги с босыми загорелыми ступнями и сложив руки на коленях.

– Слова – не просто сочетание букв, Атр, Слова– это… попробую объяснить проще, На первомуровне слово, чтобы пояснить, что мы имеем в виду, особенно когда сами идеи сложны для понимания. Чтобы понять истинное значение подобных слов, нам необходимо определить их несколькими способами. К примеру, любовь может сочетаться с гордостью и надеждой, а может– с ревностью и страхом. При этом слово «разум» может относиться и к инстинктивному, не связанному с мышлением разуму муравья или к более глубокому, эмоциональному разуму человека. И даже у людей можно различить множество видов разума, точнее, мышления – глубокого и замедленного или же живого, порывистого. А верность… она может быть и слепой верностью воина своему командиру, и упрямой верностью жены мужу, который обманывает ее. Или же…

Анна заметила, что он улыбается.

– Что такое? Атр протянул ей обратно лист бумаги.

– Кажется, я понял. По крайней мере, я чувствую, что ты хочешь объяснить.

Анна не смогла сдержать улыбки, как обычно, радуясь живости его ума и проницательности. Атру редко приходилось повторять что-либо дважды, и зачастую, как сейчас, он опережал ее объяснения.

– Тогда продолжай, – предложила она. Атр смутился и склонил голову набок, как всегда делал, погружаясь в размышления. Затем, тщательно подобрав слова, он начал:

– И точно так же, как слова, описывающие идею, находятся на более высоком уровне, чем слова, которые являются просто ярлыками, есть и еще один, более сложный уровень. Тот, на котором действует это слово из языка Д'ни.

– Правильно, и что же?

– Это я понял, но… – Он нахмурился и покачал головой. – Я не могу уяснить одного – что может быть сложнее идей. Не представляю себе, каким должен быть этот высший уровень.

– Именно поэтому в английском языке нет такого слова.

– Да, но… что же все-таки оно значит?

– Это слово – на языке Д'ни обозначает циркуляцию воздуха. Оно связано с видами ветров и их влажностью.

Атр уставился на нее, сведя брови над переносицей.

– Но… разве такое слово не является ярлыком?

– Нет, ни в коем случае. Оно не просто описывает понятие.

– Значит… – Атр все-таки не понимал, к чему ведет Анна. Он умоляюще смотрел на бабушку, прося помощи.

Анна рассмеялась.

– Атр, тебе придется просто смириться с тем, что такой уровень существует.

– Но ты же говорила…

– Я помню, что говорила. Ты вправе расспрашивать обо всем и пытаться постичь истину. Но сейчас тебе остается лишь поверить моим словам. Существует уровень выше ярлыков и идей, он представляет собой сочетание и того и другого. Д'ни открыли это явление много лет назад и научились обозначать его словами. Когда-нибудь ты сам это поймешь, а пока…

Она видела, как омрачилось лицо Атра. Мальчик привык все подвергать сомнению, привык разбираться во всем сам, проверять и перепроверять. Анна сама учила его никогда не принимать на веру то, что ему скажут, а теперь просила его изменить давней привычке.

«Напрасно я позволила ему переписать это слово, – думала она, удивляясь, почему чутье позволило ей допустить такую ошибку. – Он еще не готов для Гэро-эрти». Однако обычно Анна доверяла своему чутью. Оно редко подводило ее.

Атр отвернулся, и Анна поняла: он по-прежнему пытается осознать, каким образом идея может стать ярлыком, как нечто общее может быть одновременно и частным. Анне хотелось избавить его от напрасного труда и все объяснить, однако Атр к этому был еще не готов.

Поднявшись, Анна потянулась и оглядела расщелину, где все было упорядочено. Иногда в воображении она сравнивала ее с мышлением внКатрантво, отвоеванное у пустыни, и выйдет в большой мир, и тогда его мысли и суждения перестанут подчиняться правилам, с малолетства заложенным Анной.

Глядя на внука, Анна все больше проникалась мыслью, что ему уготована лучшая участь, чем ей самой. Он мудрее, решительнее, тверже в своем стремлении постигать. Но эта мысль не испугала ее и не вызвала зависти – разве что принесла печаль, ибо Анна находила огромное удовольствие в общении с внуком, в попытках передать ему все знания, которыми обладала сама.

Вздохнув, Анна направилась через расщелину, поднимаясь по каменным ступеням. Приближалось время ужина.

Прошел месяц. Атр неторопливо поднимался по склону, негромко насвистывая песню, которой Анна научила его еще в детстве – мелодии песен Д'ни были просты и легко запоминались. Насвистывая, он мысленно слышал голос Анны, повторяющей припев.

Подойдя к краю кратера, он остановился как вкопанный, с открытым ртом озирая зрелище, представшее его глазам.

Впереди, под его ногами, весь склон был покрыт густыми клубами ослепительно белого пара, словно кто-то вдруг набросил на него толстое покрывало. Пар медленно кружился, но не рассеивался и не поднимался вверх, а оставался на месте.

Ничего подобного Атру еще не доводилось видеть, и он в испуге попятился. И в этот миг из-за белой завесы вышел человек, представившись Атру частью спустившегося в вулкан облака. У этого высокого, сверхъестественного на первый взгляд существа был большой лоб, прямой нос, а глаза прикрывала пара линз, подобных тем, что носил Атр. За незнакомцем вился по воздуху белый плащ, придавая ему вид мифического божества.

Будто пригвожденный к месту, Атр следил, как незнакомец спускается к нему. Вскоре страх Атра сменился благоговением перед чужой силой и энергией, достоинством и холодной уверенностью.

Атр сделал шаг назад. Незнакомец остановился в нескольких шагах от него, поднял толстые линзы на лоб и прищурился, уставившись на Атра.

– Вижу, на тебе мои линзы.

Атр глядел на него, не зная, что ответить. Стоящий перёд ним мужчина был бледен, как луна, его волосы – белы, как мрамор, а радужки его глаз казались огромными и были окружены тонким бледно-зеленым ободком. Его скулы словно выточила искусная рука скульптора, придав им изящество и выразительность, а руки, несмотря на красивую форму, обладали необыкновенной силой. Все в нем – от покроя одежды до аристократических манер – излучало внутреннюю энергию, пребывающую в союзе с прирожденным достоинством. Незнакомец казался пожилым, даже старым, но в нем ощущался дух безвременья, напомнивший Атру облик Анны.

Пришелец окинул Атра орлиным взглядом и заговорил:

– Ну, что же ты, мальчик? Ты не хочешь поприветствовать своего отца?

– Отца… – Последнее слово обрушилось на Атра, словно обломок скалы. Он покачал головой. – Но я…

– Как твое имя?

– Атр…

– Атр… ну разумеется. – Мужчина протянул руку и положил Атру на голову. Это прикосновение было подобно электрическому разряду. – А я – Ген, сын Атра.

Атр проглотил комок в горле. Должно быть, он видел сон. Такое могло быть только во сне. Он нервно обвел языком верхнюю губу, чувствуя острый, солоноватый привкус песчаной пыли.

Нет, это не сон.

– Ген… – робко повторил Атр. Незнакомец кивнул и убрал руку.

– Вот и хорошо. А теперь иди, скажи бабушке: пусть ждет гостя.

Атр бросился по освещенному луной склону, на бегу громко призывая Анну и поднимая клубы пыли. Достигнув края расщелины, он чуть не свалился вниз, позабыв снять сандалии.

– Бабушка! Бабушка!

Она высунула голову из окна кухни, недоуменно глядя на него.

– Что случилось? Атр стоял на подвесном мосту, задыхаясь и сбивчиво объясняя:

– Незнакомец! Он идет сюда! Он послал меня вперед!

У Анны приоткрылся рот.

– Ген… – ошеломленно прошептала она и вернулась в кухню. Оттуда послышался звон упавшей на каменный пол металлической миски, а затем наружная дверь распахнулась. Анна босиком взбежала по ступеням с поспешное тью, изумившей Атра.