Опасная игра - Миллз Анита. Страница 20

— Я и сама могу идти — уверяю вас, — запротестовала она, когда ее перенесли и уложили на что-то очень жесткое. — Прошу вас, не нужно…

Но никто ее и слушать не хотел. Подоткнув ей юбки, ковбои подняли импровизированные носилки и понесли. Боясь потерять равновесие, она не осмеливалась перевернуться и занять более удобное положение. Ей оставалось лишь пялиться в движущийся потолок и беззвучно молиться. Когда ее спускали из вагона на землю, она испытала настоящий ужас и только чудом не свалилась, уцепившись обеими руками за дверь. Очутившись внизу, она наконец решилась поднять глаза и увидела над собой плотное кольцо незнакомых людей, многим из которых нелишне было бы хорошенько помыться и побриться. Они глазели на нее, словно она была каким-то экспонатом на выставке диковинок.

— Я чувствую себя вполне нормально, — неуверенно произнесла она, снова пытаясь привстать.

— Нет, это вам только кажется; лучше лежите тихо и не двигайтесь, — отозвался один из стоявших и, бесцеремонно толкнув ее, возвратил в прежнее положение.

Поворачивая голову в разные стороны, она пыталась увидеть Маккриди, но этот прохвост бесследно исчез.

— Где… где мой муж? — с усилием выговорила она.

— Шумит там на этих чертовых железнодорожников, — ответил ей ковбой. — Никакой повозки и слыхом не слыхать; если она не объявится вскорости, нам, может статься, придется нести вас всю дорогу до Орлиного Озера.

У нее упало сердце от одной мысли об этом, и она настойчиво потребовала:

— Мне нужно поговорить с мистером Маккриди — и как можно быстрее.

— Эй, Мак, — заорал ковбой, — тебя требует твоя половина!

Когда Маккриди, всем своим видом изображая заботливого супруга, склонился над ней, она схватила его за лацканы пиджака и с силой притянула к себе, так что его лицо вплотную приблизилось к ее лицу, а затем, в упор глядя сквозь мокрые пряди волос в его темные глаза, проговорила сквозь стиснутые зубы, чеканя каждое слово:

— Никогда — не смейте — оставлять — меня — одну. И если… если вы хотя бы еще раз вздумаете смеяться надо мной…

От неожиданного прикосновения его губ слова замерли на ее устах, и она почувствовала, как у нее запылали щеки. Ей не хотелось позориться перед публикой, иначе она влепила бы ему хорошую пощечину.

— Поверьте, я прилагаю все усилия, чтобы не делать этого, — прошептал он, слегка отстранившись от нее, но в его глазах продолжали прыгать озорные чертики, а уголки губ едва заметно подергивались. — И все же вы должны согласиться, что использовать дверь от туалета подобным образом — это очень удачная находка.

— Едет повозка! — прокричал в этот момент кто-то из ковбоев.

— Ну вот, пробыла санитарная карета, — провозгласил проводник. — Как только ее разгрузят, Можете сажать в нее свою супругу и везти в обратную сторону — к дому шерифа Гуда.

У Маккриди от этих слов так и похолодело в животе, но он не подал виду и небрежным тоном проговорил:

— А я считал, что мы отвезем ее в город — я имею в виду Орлиное Озеро.

— Орлиное Озеро — это никакой вам не город, — расхохотался ковбой. — И озера там нет, а орлов и подавно. Я, во всяком случае, отродясь их там не видел.

Маккриди, не веря своим ушам, вынул из кармана расписание:

— Но там же останавливается поезд, разве не так?

— Так-то оно так, а все равно там ни черта нет.

Проводник решил внести в этот вопрос ясность.

— Ну, я бы не сказал, что там так уж ничего и нет, — произнес он с рассудительным видом и, увидев, что Маккриди перевел на него взгляд, продолжал: — Понимаете, почти всю эту территорию занимает ранчо Гуда. В общем-то, здесь вокруг тьма и других ранчо, но эта дорога в Колумбус проходит через участок Гуда, поэтому на той остановке сходит довольно много ковбоев, работающих в этих местах. Если бы они там не выходили, им бы пришлось тратить лишние деньги, чтобы ехать до самого Колумбуса, а там они должны были бы поворачивать назад и верхом добираться сюда.

— Надо понимать, что там нет гостиницы, а значит, и возможности нормально помыться… — пробормотал Маккриди.

— Ну, я думаю, если вы попросите миссис Гуд, то она об этом позаботится. Они с шерифом — люди гостеприимные.

У Маккриди не дрогнул ни один мускул, но он не мог не подумать, до чего же злую шутку с ним сыграла судьба. После того огромного пути, который он, вынужденный скрываться от полиции, проделал из самого Натчеза, черт несет его прямо в объятия какого-то проклятого шерифа. Ему ничего не оставалось делать, как утешать себя мыслью, что в Маке Маккриди не так уж легко будет узнать щеголеватого Мэтью Моргана с его безупречными манерами. И уж никто не ожидает увидеть его путешествующим в обществе болезненной супруги. Только нужно не привлекать к себе лишнего внимания, пока он не доберется до Колумбуса, где и расстанется с ней. А до тех пор она будет служить предлогом, чтобы по мере возможности избегать лишних встреч с этим шерифом Гудом.

— Кажись, ремонтники уже покончили с разгрузкой, — возгласил проводник. — Можно ее устраивать на повозке, только поосторожнее.

И чтобы помешать толпе оккупировать это средство передвижения, он прокричал:

— Эй, сейчас едет мистер Маккриди со своей женой! Как только повозка возвратится, смогут уехать и все остальные.

— Я бы хотела ехать сидя, — заявила Верена сквозь стискивавшие ей рот пальцы Маккриди.

Проводник взглянул сначала на нее, затем на служащую ей ложем дверь от туалета и стал гадать, как он сможет объяснить начальству отсутствие вагонной принадлежности.

— Ладно, — решил он, — ничего страшного не случится, если вы поедете сидя, тем более что с вами рядом супруг. А вы, ребята, за время, пока не будет повозки, успеете поставить дверь на место.

— Благодарю вас, — негромко проговорила она и оттолкнула от лица руку Маккриди.

Затем она поднялась на ноги, поправила складки на своем грязном, измятом платье и начала взбираться на повозку. Но Мак подхватил ее сзади, так что она оказалась у него на руках, и пробормотал:

— Знаете, моя милая, вы, оказывается, куда тяжелее, чем можно предположить, глядя на вас со стороны.

— А вы, как я посмотрю, не страдаете от избытка галантности, — так же тихо ответила она. — Если бы я не относила себя к числу благовоспитанных леди, у меня появился бы сейчас сильный соблазн съездить вам по физиономии — надеюсь, вы понимаете, почему.

— Неужели вы и в самом деле хотите избавиться от моего общества? — прошептал он в ее растрепанные волосы.

— Да хоть сию же секунду, — не колеблясь ответила она, — но сначала отдайте мне десять долларов за платье.

Опустив ее в заднюю часть повозки, он взобрался на переднее сиденье, взял в руки вожжи и, стегнув ими по крупам двух мулов, крикнул:

— Йи-хо-о!

Одно из животных сдвинулось с места и потянуло за собой другое.

— А вы разве знаете, куда ехать? — поинтересовалась за его спиной Верена, приводя себя в порядок.

— Я думаю, если им не мешать, они и сами найдут дорогу домой, — ответил он, откидываясь на жесткую спинку дощатого сиденья. — Кстати, хотелось бы воспользоваться этой удобной возможностью и, пока мы в пути, обсудить с вами ситуацию, в которой мы оказались.

Ухватившись для равновесия за его плечо, она вскарабкалась на сиденье рядом с ним и заявила:

— Мне безразлично, как это выглядит со стороны, но я не собираюсь трястись всю дорогу сзади!

— Так вот, я говорю, было бы неплохо, если бы мы… — начал он было снова, но, увидев, как у нее взметнулись брови под прядями прилипших ко лбу волос, решил слегка ее умилостивить, прежде чем возвращаться к своему предложению: — А вы, знаете ли, совершили просто чертовски храбрый поступок!

— Но не могла же я допустить, чтобы тот мальчишка вас застрелил! — порывисто воскликнула она, но тут же осеклась, понимая, что ее слова могут быть истолкованы им превратно, и добавила совсем другим тоном: — В общем-то, я никого не позволила бы ему убивать. Полагаю, мы теперь с вами квиты, не так ли? Вы избавили меня от моего так называемого «брата», а я не дала вас застрелить. Так что у меня нет оснований быть вам чем-то обязанной.