Земля вечной войны - Могилевцев Дмитрий. Страница 41

– Я давно знаю Юзика, лет пять, – сказала Оля. – В Москве познакомились, а потом он в Новосиб приезжал. Он профессиональный художник, Строгановское окончил. У него нервный срыв был. Мы его в горы уговорили поехать. Еле уговорили. Он меня любит рисовать. У меня с собой даже есть мой портрет его работы. Показать?

Юсу показалось, что стало очень тихо. Не дышал никто, и звуки все умерли, не было их никогда и быть не могло. Он хотел крикнуть «зачем? », но не крикнул, слово прыгнуло на язык, но не вырвалось, умерло под пересохшим нёбом. Она же не понимает, что с ней будет. Ведь Алтан знает: Алимкул не врет. Ну, сейчас, еще секунда, и ты раскроешь рот и скажешь: «Она здесь ни при чем, я действительно пришел убить вас, а она ничего не понимает, я с ней был знаком три часа». Но Юс не сказал.

Он не струсил, не успел. Струсил Алимкул. Он вдруг метнулся кошкой, сверкнув лезвием в руке, и завопил истошно: «Никому не двигаться!! » Оля испуганно вскрикнула.

– Заколю! Суки! Двинетесь, девку заколю!

Он пригнулся, спрятался за нее, выставил только руку с ножом. И передвинулся так, чтобы Юс закрыл линию огня. Десяток стволов синхронно взметнулись вверх. Алтан-бий предостерегающе поднял руку – не стреляйте, сейчас разберемся.

Юс вскочил – растерянный, недоумевающий, негодующий. Алимкул шарахнулся назад, Алтан-бий начал хмуриться, по-прежнему держа руку поднятой, Юс наклонился вперед, будто намереваясь броситься на Алимкула, но вместо этого шагнул вправо и оказался возле Алтан-бия. Вцепился левой рукой в ворот, а правая, выхватив торчащую из письменного прибора ручку, приставила ее к горлу Алтан-бия. Юсу повезло – как он и рассчитывал, ручка оказалась дорогой, перьевой. Он надавил чуть сильнее, и на белоснежный воротничок брызнула смешанная с чернилами кровь.

– Не дергаться! Вашу мать, не дергаться! – заорал он. – Скажи им, чтоб не двигались! Бросайте оружие!

– Бросайте, – прохрипел Алтан-бий, кося глазами вниз, стараясь разглядеть проткнувшее кожу острие.

– А теперь ложись! Вашу мать!! Лицом вниз! Сидевшие покорно слезли со своих стульев, легли лицом вниз. Мурат, удивленно глядя на вцепившегося в Алтан-бия Юса, тоже начал ложиться. Шавер, уже подхвативший автомат, пнул его.

– Не шевелиться! Если кто шевельнется, стреляйте! Алимкул, отпусти ее, – сказал Юс.

– Не, – прошипел Алимкул, по-прежнему стараясь спрятаться за спиной Оли, – не отпущу.

– Если не отпустишь, я убью тебя!

– Не убьешь! Я ее зарежу. Зарежу девку твою, понял?

– Ублюдок! Шавер, держи мне спину. Каримжон, держи этого ублюдка, хорошо держи. Мурат, вперед!

Они так и вышли: сперва озирающийся по сторонам Мурат, потом крепко обнявший Алтан-бия Юс, потом Шавер с автоматами в обеих руках и третьим за спиной, потом волочащий Олю Алимкул, потом Каримжон. Так и подошли к стоящему неподалеку директорскому джипу.

– Сейчас садимся. Осторожненько, без резких движений. Шавер, за руль.

– Мне слово стоит сказать, тебя на части раздерут, – прохрипел Алтан-бий.

– Так ты не говори этого слова. А то у тебя в яремной вене окажутся чернила.

– Ты неделю подыхать будешь, сука!

– Тебе будет уже все равно. А чтоб этого не случилось, – нам ведь этого не нужно, правда? – тихонечко и плавненько открываем дверцу, хоп! Каримжон, лезь с той стороны. Теперь тихонечко, синхронно садимся на заднее сиденье, Каримжон постережет, чтоб ничего у нас плохого не случилось. Сели. Чудесно.

– Больно, – сказал Алтан-бий. По его рубашке сбежала струйка крови.

– Что ж я сделаю, аккуратнее надо было садиться. Алимкул, выпусти ее! Мать твою, выпусти!

Но Алимкул уже протискивался на переднее сиденье и сажал Олю к себе на колени. Ее свитерок тоже усеивали красные пятна. Из надрезов на горле, там, где острие касалось кожи, срывались крупные вишнево-алые капли.

– Если увидим, что за нами едут, – прокричал Юс, – я убью его! Вы меня поняли, убью!

Мурат втиснулся между Юсом и дверью. Джип сорвался с места, брызнув мелкими камнями из-под колес.

– Куда? – спросил Шавер.

– К перевалу надо, не успеем до Сары-Таша, – сказал Мурат.

– Тогда к перевалу. Быстрее! Гони, Шавер!

– Не кричи, начальник, – крикнул Шавер весело, – как птицы полетим!

Летели легко. Юс, подпрыгивая на сиденье чуть не до потолка, думал о том, как бы не проткнуть раньше времени горло Алтан-бию. Тот молчал, скрипел только зубами, когда воткнутое перо раздирало шею. Юс пытался говорить с Алимкулом, клял его, материл последними словами, убеждал, обещал содрать шкуру по кусочку, посадить на кол, предлагал деньги, снова материл. Алимкул молчал. Он боялся. Юс чувствовал его страх, его вонь. Но он не отпускал. И с каждым попавшим под колесо камнем Юс молил, чтобы нож в руке Алимкула не дернулся слишком сильно.

Джип с разгона перемахнул речушку, взвыл мотором, забираясь вверх, заполз, разогнался по ровному участку – и внезапно стал.

– Хоп, – сказал Шавер, – приехали.

– Что такое?

– Дорога ёк, – ответил Шавер и добавил, обращаясь к Алимкулу: – Лезь наружу, ишак-человек.

Алимкул, ощерясь, выплюнул ругательство. В руке Шавера возник пистолет, и дуло его уперлось Алимкулу в ухо.

– Зарежу, – прошептал Алимкул.

– Оставь, – сказал Марат. – Он – брат моей жены. Если что, тебе ёк будет.

– Хватит, – сказал Юс, – вылезаем. Потом будете друг другу глотки рвать. Сейчас ноги уносить надо.

Вырезанная бульдозером в склоне дорога кончалась площадкой, на которой бульдозер развернулся и поехал обратно. Дальше шла тропа, забиравшая по склону круто вверх. Шавер велел Алтан-бию лечь ничком, в серо-желтую пыль, скрутил ему руки за спиной веревкой, конец ее обмотал вокруг своей руки. Алимкул вылез из машины вместе с Олей. Марат стоял с автоматом наперевес, а обрез Каримжона смотрел ему в грудь.

– Эй, начальник, – сказал Мурат, – давай не будем собачиться, а? Если б не Алимкул, у нас бы ничего не получилось. Все он правильно сделал. Потом счеты сводить будем. Я тебе заплачу за нее, и Алимкул заплатит. Ее ж нельзя было оставлять, Алтановы люди ее б на куски разодрали. Они ж подумали: она заодно с нами.

– Пусть отпустит, – сказал Юс.

– Он отпустит. Только стрелять не надо.

– Не будут стрелять. Если отпустит, никто в него не будет стрелять. Честное слово. Чего медлишь? Говорю, никто не будет стрелять.

Марат сказал что-то Алимкулу, сплюнул, выразительно постучал пальцем по лбу. Тот наконец отпустил Олю. Она отбежала на несколько шагов, вынула из кармана носовой платок, прижала к горлу.

– В машине аптечка есть, – посоветовал Юс, – возьми там.

– Так ты и в самом деле убийца?

– Да, убийца, – ответил Юс. – И сейчас ты пойдешь со мной, потому что если вернешься назад, тебя убьют. За нами уже идут, видишь, вон спешат, там вон, внизу.

– Они верхом. Догонят ведь, – заметил Шавер.

– Шавер, возьми его, – Юс ткнул носком лежащего Алтан-бия. – Пусть Мурат идет первым, потом Алимкул, – ему оружия не давать, – потом ты с этим, потом я с Олей, Каримжон – замыкающим.

– Я его поведу, – сказал Каримжон. – Он мой.

– Хорошо. Ради бога. Пошли.

– Куда вы меня ведете? – спросила Оля.

– За перевал, в Фергану. Пожалуйста, Оля. Пойдем. Все будет нормально. Мы перевалим, я тебя провожу до Ферганы, там посажу на поезд, и ты через трое суток будешь дома. Хорошо? Только пойдем сейчас. Тебе горло перевязать?

– Нет, я сама, там просто царапины, – сказала Оля. – Дайте мне оружие.

– Зачем?

– Если нас догонят, придется стрелять. Я умею.

– Да? Шавер, дай ей автомат.

– Ты чего, начальник? – спросил Шавер недоуменно.

– Ну, она же говорит, умеет стрелять, так дай. У тебя же два.

– В кого она стрелять будет, а?

– В кого надо. Дай автомат.

Удивленный Шавер протянул автомат Оле. Та взяла, закинула за спину.

– Пошли!

И они пошли гуськом по тропе. Каримжон вел Алтан-бия, монотонно напевая под нос. Мурат и Алимкул ушли далеко вперед. Может, захотели сбежать. Хоть бы и так. Пользы от них мало, а если нас догонят, неизвестно, в кого они начнут стрелять. Хоть бы успеть. Вроде те еще далеко.