Крайние меры - Макеев Алексей Викторович. Страница 2

– Врешь ведь, Гуров, – печально улыбнулась она. – Забудешь ты о моей просьбе, потому как не проникся. Считаешь блажью и чушью, недостойной внимания короля сыска. Вот если бы это я на неделю бог весть куда исчезла, тогда да, тогда б тебя проняло! Кстати, «мой Лева» – это все-таки ты.

«Родство душ, бытовая телепатия, – покаянно подумал Гуров. – Это, конечно, замечательно. Но иногда Маша видит меня насквозь до такой степени, что это даже угнетает. Ладно, загляну утром к компьютерщикам. Если не забуду».

Однако на этот раз прогноз Марии Строевой не оправдался. Не забыл муж о ее просьбе. Не дали ему забыть.

Погода в то пятничное утро выдалась идеальная для зимней рыбалки: ночной ветер стих, и стало совсем тепло – не ниже минус пяти. Лучи февральского солнышка весело отсверкивали на тоненьком слое свежего ночного снега, чуть припорошившего замерзшую озерную гладь. Снежок затянул поверхность озера идеальным, нетронутым белым покрывалом. Рассветное солнце только-только поднялось над горизонтом. Запорошенные снегом кусты лещины, высокие береговые сугробы, небольшие елочки, росшие у самой кромки озерка, отбрасывали глубокие голубые тени, по которым весело скакали солнечные зайчики отраженных кусками льда лучей. Высоко в зените, словно оттеняя ослепительную яркость февральского неба, висело маленькое серое облако.

Собственно, небольшой водоемчик, на лед которого выходил сейчас Вася Липатов, озером не являлся. Это была отшнуровавшаяся от Оки старица, которая в половодье соединялась протоками с материнским руслом. Но Липатову, молодому механизатору СельхозАООТ «Приокское», эти географические детали были по барабану, – главное, чтобы рыба водилась!

На душе у Васи прямо-таки весенние птички распевали! Вчера выдали наконец-то зарплату за декабрь прошлого года, сын – двухгодовалый Вовка – выздоровел от недельной ангины, зараза-теща уехала на месяц к старшей дочери в Пензу… Как тут не радоваться? Кроме того, Василий закончил ремонт своего старенького, но верного тракторишки «ХТЗ-200», и сейчас у него был законный отгул за сверхурочную работу, а впереди еще два выходных! Можно заняться любимым делом – подледной рыбалкой.

Сегодня он опробует две собственноручно отлитые и обточенные мормышки, «гробик» и «клопик». Магазинным мормышкам Липатов не доверял – какая у них уловистость, смех один… А вторую лунку пробьет под мотыля. Мотыль у него отличный, все завидуют, должно такое угощение серебряному карасю понравиться.

Ох, наловит он! Никому мало не покажется…

Без улова Вася не возвращался никогда, но сегодня его интересовал не столько улов, сколько желание вытащить нескольких серебряных карасей, их еще «буффало» называли. Рыба эта появилась в бассейне Оки сравнительно недавно, и повадки ее во многом оставались для Васи Липатова загадкой. Тем интереснее! А окуней на уху он по-любому надергает, а Светланка сварит, они с Вовкой окуневую уху очень любят. Да и Ефросинья Кузьминична довольна останется. Она избалованная, свежую рыбу не признает, зато как унюхает уху… Аж хвост от жадности дрожать начинает! Василий представил себе потешную усатую мордочку семейной любимицы, толстой трехцветной Фроськи, словно бы услышал ее басовитое мурлыканье, и на душе стало совсем уж хорошо.

Липатов поправил висящий за спиной рыбацкий ящик и пешню, с удовольствием подумал, что ему есть чем согреться ближе к обеду: в правом кармане ватных шаровар во фляжечке из нержавейки задорно поплескивалось грамм триста очищенного двойной перегонкой первача. Нет, жизнь действительно прекрасна!

Весело, хотя фальшиво, напевая марш фомищенских механизаторов «Эх, я на тракторе работал, деньги заколачивал! Рулевое колесо х… поворачивал!», Липатов направился к дальнему концу старицы, к давно присмотренной заводи. Там, в донной яме, под береговым ивняком точно должен стоять серебряный карась! Следы Васиных валенок четкой цепочкой отпечатывались на тонком слое выпавшего за ночь свежего снежка.

Но до вожделенной заводи Василий не дошел. Взгляд его вдруг зацепился за какой-то непонятный, совершенно чужеродный предмет почти в центре озерка. Что бы это могло быть? Липатов подошел поближе.

Человеческая психика – забавная штука! Она иногда словно бы оберегает нас от слишком уж запредельной жути, отказывается порой пропускать в мозг наши ощущения. Василий в упор смотрел на загадочный предмет и никак не мог понять, что же он видит перед собой.

Зато, когда Вася Липатов понял… Лицо его сначала тускло посерело, как мокрая штукатурка, затем приобрело зеленоватый оттенок. Васин желудок скрутил мучительный рвотный спазм, сдержать который он не смог, и весь его завтрак оказался на озерном льду.

Перед Василием Липатовым лежал труп совершенно голого, если не считать короткого обрывка веревки, мужчины. Веревка глубоко врезалась в распухшую шею трупа. Лицо мертвеца было страшного багрово-синего цвета, с выпученными промороженными глазами и далеко высунутым насквозь прокушенным языком. А тело напоминало своей мертвенной белизной гипсовую отливку и казалось таким же твердым и хрупким. Самым же страшным, самым отвратительным показалось Липатову то, что одна из рук мертвеца валялась отдельно от тела, сломанная в локтевом суставе. Словно разбитая гипсовая статуя…

И ни капли крови!

Глава 1

Ночью подморозило, для начала марта в Москве это дело обычное. Туман, со вчерашнего полудня накрывший столицу мутной молочной пеленой, осел на стенах домов, на решетках оград, на ветвях деревьев игольчатыми сверкающими кристалликами; свет утреннего солнца весело преломлялся в их гранях. Встречая первый день календарной весны, огромный город словно бы прихорашивался, загодя готовился к женскому празднику.

Дышалось непривычно легко – как если бы в московском воздухе совсем не осталось выхлопных газов и прочей дряни. Будто бы в зимний лес попал, а не стоишь посредине громадного мегаполиса.

Гуров решил добираться на службу пешком. Последнее время его «Пежо» дымил как паровоз и усиленно жрал масло. Лев подозревал, что запали поршневые кольца. Да и шаровые шарниры передней подвески давно уже не в порядке. Пора к Станиславу за помощью обращаться.

«Друг и соратник» Гурова, полковник Станислав Васильевич Крячко, был автолюбителем столь высокого уровня, что уже мог считаться не любителем, а настоящим профессионалом. Когда расследование у друзей не шло, работа стопорилась, Лев ехидно подкалывал Крячко, говоря, что, когда за профнепригодность их погонят из органов, Станислав, во всяком случае, без куска хлеба не останется. За возможность получить такого шофера и автослесаря все столичные таксопарки передерутся. Крячко, который отличался превосходно развитым чувством юмора, в таких случаях начисто его утрачивал и шутки друга не поддерживал: автомобили и все, что с ними связано, – это вам не хиханьки-хаханьки!

Неторопливо шагая по Никитскому бульвару, Гуров прокручивал в уме «расписание занятий» на этот понедельник, первый день весны. Ничего экстренного. Последнее дело на выезде в один из южных губернских центров они со Станиславом успешно завершили, остались мелочи с отчетностью. Может быть, он даже сумеет выкроить час-другой и заняться составлением экзаменационных вопросов по «Тактике оперативной работы» – ему через месяц у курсантов академии зачет принимать. Конечно, их шеф, генерал-лейтенант Петр Николаевич Орлов, в любой момент мог осчастливить своих гвардейцев чем-то новым и заковыристым, к этому надо быть готовым. Посмотрим, что он на оперативке утренней скажет…

Проходя по коридору первого этажа, Гуров вспомнил о вчерашней просьбе Марии. Он свернул направо и открыл дверь с табличкой «Группа обработки электронной информации».

– Рад видеть вас, подельники Билла Гейтса! – весело поздоровался Гуров. – Как, бродилки-стрелялки не надоели еще? Все уровни прошли, всех монстров перегробили?

В ответ раздался нестройный хор приветствующих его голосов: в отделе Льва Ивановича знали и очень уважали. Гуров подошел к терминалу, за которым сидел его приятель – молодой, но чертовски талантливый Дмитрий Лисицын. Он относился к Гурову с колоссальным пиететом и несколько раз серьезно помог Льву и Станиславу в расследовании весьма запутанных дел.